Владимир Лещенко - Девичьи игрушки
– Ритуалы, заклинания? – рассмеялся ученый. – Еще скажите, рецепты «колдовских зелий»! Они не нужны! Понимаете, Варенька, не нужны! А нужно лишь настроить себя – настроить, как мастер настраивает скрипку, – и она сама запоет, сама издаст божественную музыку. Постигаете?!
– Нет, – честно призналась девушка.
– Ну ты просто будешь получать силу от тех, кто по другую сторону Ночной Грани. Только не спрашивайте, кто они и что это такое…
– Значит, боги и демоны все-таки существуют… – с некоторой растерянностью произнесла Озерская.
– В той форме, в какой мыслят их невежественные люди, а особенно попы, нет! – важно изрек ее бывший учитель. – Обращение знающего к богам, по сути, – это попытка найти в себе то, что способно отзываться на космическую вибрацию иной, высшей силы. И зазвучать… Засиять отраженным светом сверхсущества…
Стрельцов все больше распалялся. Казалось, его гипнотизировала собственная речь, глаза блестели безумным огнем. И Варя тоже начала невольно вслушиваться в его слова, еще не осознавая целиком своих мыслей…
Неужели вот этот трясущийся безумец, вещающий о демонах, магии и великом могуществе, – ее наставник: доктор наук, профессор, автор серьезнейших трудов, столь разумно и четко способный рассуждать обо всем – начиная от культа Богоматери Булонской во Франции и связи его с Марией Магдалиной и заканчивая психологически-эмоциональными аспектами получения грантов?!
Может, он хлебнул тех самых «зелий», о которых так пренебрежительно отозвался?
– Я понимаю, девочка моя, вам трудно в это поверить. Но это так! Стоит нам пожелать, и мы возвысимся так, как никто не возвышался со времен Атлантиды и неведомых строителей пирамид, которые приписаны фараонам! Со времен тех, кто строил исполинские города, ныне ушедшие в воды Тихого океана… Да, в эти дни началась наша Эра! Не отступай, девочка, и мир будет нашим!
– Нашим?! – В голове ее пронеслись совсем уж дикие мысли, среди которых самой здравой была та, что профессор просто рехнулся на почве мистики и чародейства.
– Да, именно нашим! Ведь для достижения полного могущества нужны двое. Два начала, которые будут отзываться на призывы двух великих божественных сил… Ну вспомни, так ведь было всегда! Инь и Ян! Мастер Шабаша и Колдунья! Геката и Плутон – Черная Богиня и Черный Бог!
Стрельцов только что не закатывал глаза.
– Разве ты не поняла? Книга позвала тебя, наследницу той, которая Ей некогда служила, но смалодушничала и предала великое дело, именно сюда! В В-ду, в мелкий провинциальный городишко; ничем не замечательный, кроме своих церквей, резных палисадов да хваленого масла!..
– Зачем? – затравленно прошептала журналистка, догадываясь, что речь идет о ее прапрабабке с портрета.
– Да затем, чтобы закончить начатое два с половиной века назад! Думаешь, почему я не приказал паладинам схватить тебя сразу, когда понял, кто ты?
Варя лишь помотала головой – как можно понять логику безумца?
– Все то, что ты пережила, все испытания, все попытки убежать от приуготовленного тебе предназначения – все это часть изначального замысла, – наставительно сообщил профессор. – Подобно тому, как некритто, начинающий, проходит ритуальные мучения, прежде чем станет посвященным, так и ты должна была пройти путь ошибок и борьбы, чтобы понять, что борьба с предназначением, с ИХ волей – тщетна! Этого не уразумела в свое время твоя прапрабабка. Спелась с бездарным поэтом-порнографом, и Врата не были открыты. Ныне нам, тебе и мне, предстоит исправить ошибку Брюнеты… Надеюсь, тетрадь у тебя?
– Тетрадь? – попробовала представить из себя дурочку Варвара.
– Ну да! – топнул ногой Николай Семенович. – Тетрадь Баркова с указанием места, где именно находятся Врата? И прошу тебя, девочка, не зли меня! Так она у тебя?!
Озерская кивнула, а затем, благоговейно потупив взор, приблизилась к столу.
– Можно, я коснусь ее?
Профессор махнул рукой, блаженно улыбаясь. Совсем как те безумцы…
Протянув правую руку, Варя положила ее на переплет.
И, схватив левой рукой хрустальный шар, изо всех сил обрушила его на темя Стрельцова.
Потом подхватила обмякшее тело и осторожно опустила на пол.
Еще минуту потратила на обыск комнаты, убедившись, что никакого оружия, даже завалящего ритуального ножа, тут нет.
Глубоко вздохнула…
И решительно шагнула к дверям.
Как ни был чуток и опытен Борисыч, он не понял, что к чему, шагнув навстречу девушке. Тем более не понял и Вадим. И даже когда все началось, не сразу сообразил, что произошло.
Понял лишь, что журналистка вдруг начала очень быстро двигаться.
Мелькнула в воздухе обтянутая грязной джинсой нога, и девушка нанесла Куницыну стремительный и точный удар по почкам, так что тот не сдержал крик боли (Вадим еще успел удивиться – майор не кричал даже, когда ему в ногу всадили две пули).
Отпрыгнув и разорвав дистанцию, Варя вновь приготовилась атаковать ошеломленного противника. Однако же старого волка было не так просто свалить.
Пошатнувшись и припав на одну ногу, он все же сумел сократить дистанцию и ударить Озерскую наотмашь кулаком по лицу и вторым – в ухо: очень профессиональный удар, отточенный не годами, десятилетиями практики.
Она отлетела прочь, едва устояв на ногах, но не рухнула и, изогнувшись, ударила Борисыча ногой в подвздошье, а затем, на развороте, добавила еще.
Куницын попытался ударить Варю ногой, но девушка ловко ускользнула от маха. Вялый удар ушел в пустоту, а девушка, привстав на носок, развернулась на одной ноге, другой описала в воздухе полукруг и нанесла мощнейший удар Борисычу прямо в лицо.
Грохот падающего тела вызвал у Вадима ассоциацию с рухнувшим шкафом.
Журналистка застыла, широко расставив ноги и выставив руки с напряженными ладонями…
Перед ней, стоя на четвереньках, пытался подняться, обливаясь кровью, милиционер-оборотень.
С коротким пронзительным криком девушка вмазала ему ногой в пах.
Майор без звука распластался на паркете.
Варя постояла над недвижным телом с полминуты, затем, обшарив карманы, нашла связку ключей, молча подошла к Вадиму и освободила сыщика. Потом отстегнула наручники от батареи и стянула ими запястья по-прежнему бесчувственного Куницына. И только потом в изнеможении опустилась возле Савельева, сплюнув скопившуюся во рту сукровицу.
Сидя на полу, Вадим пытался зажечь сигарету. Он еще не пришел в себя, голова шла кругом, и ему не сразу удалось поднести зажигалку к сигарете.
Наконец у него получилось, и он сжал фильтр зубами, блаженно затянувшись.
И тут заметил, что девушка ранена. Кровь вытекала из уголка разорванного рта, пятная распухшие губы.
