Инна Кублицкая - Карми
— А ты эриватовый взвар пила, как ранаговый чай. — Он свел руки, показывая, как она держала кружку. — Я думаю, ты Малтэрова шпионка…
— Почему бы Стенхе обучал шпионку для Малтэра? — спросила Карми.
— Мало ли что мог приказать ему Руттул, — пожал плечами Смирол.
— Почему же тогда не Руттулова шпионка? — равнодушно проронила Карми. — И почему, вообще, шпионка?
— Если не Малтэр, то как ты могла знать пещеру? Я ведь наводил справки: этой пещерой вовсю пользовались в свое время люди Малтэра — разбойнички и контрабандисты. С ними и ты могла там раньше побывать.
— Я попала туда впервые, — ответила Карми. — Но я довольно много побродила по пещерным храмам Нтангра. И я сильно рисковала: там ведь могло оказаться другое устройство, другая система. Я вообще очень везучая.
— Да-а? — Смирол пошарил на блюде и обнаружил, что оно опустело. Он с сожалением отправил в рот последние три полураздавленные ягодки и запулил блюдо в речную гладь.
— Хорошо, — вздохнула Карми, обозревая простор. — Ладно, пошли по домам. Нехорошо заставлять Стенхе нервничать.
— Стенхе?
— Ну да, ведь он сейчас где-то сидит и следит за нами, — объяснила Карми. — Не думаю, что он меня оставит без присмотра. Ведь ты один раз уж меня упустил, так можешь упустить и еще.
— А… тебе нужно бежать? — медленно спросил Смирол.
— Хотелось бы, — призналась Карми. — Но нельзя. Я не могу упускать единственный шанс на спасение. — Она помолчала. — Меня ведь убьют, я в этом уверена. Но есть, знаешь ли, маленькая надежда. А если я сейчас убегу, а потом попадусь опять, надежды уже не будет. Понимаешь?
— Понимаю. — Смирол поразмышлял и встал. — Ну что ж, пошли.
В молчании они миновали гертвирские крепостные ворота. Смирол вдруг сказал тихо:
— Если дела пойдут плохо, найди возможность связаться со мной. Я помогу.
— Ты не пойдешь против замка Ралло, — возразила Карми.
— Пойду, — негромко, но твердо проговорил он. — Мне далеко не все нравится в тех порядках, которые там заведены.
— Не стоит тебе вмешиваться, — бросила в ответ Карми. — Слушай, давай заглянем в храм Орота…
— А нужно ли? — усомнился Смирол. Люди в хокарэмской одежде не жаловали своим вниманием храмы.
— Зайдем, — тянула его Карми. — Я же не молиться тебя туда веду.
Они вошли в прозрачную тень Орота, протолкались через толпу молящихся и уткнулись в деревянную резную решетку.
— К чему бы это? — удивился Смирол.
Карми вместо ответа бесцеремонно пнула ногой калитку. На шум заспешил юркий монашек:
— Прошу, входите, господа…
Карми вошла в огороженный угол. Смирол, забавляясь ее целеустремленностью, невозмутимо последовал за ней. Он скользнул взглядом по незавершенному горельефу, изображающему триаду, но Карми увлекла его за собой и, отведя в известную ей точку, оглянулась.
Смирол проследил ее взгляд. Оказывается, горельеф завершен, сообразил он. Но фокус с появлением Третьего Ангела мало его трогал, зато притягивала почти вплотную стоящая рядом девушка.
Он привлек ее к себе и поцеловал.
Карми не сопротивлялась, с изумлением принимая его поцелуи.
— Нашли место, — услышали они неодобрительный голос. Старый священник, из-за возраста уже не боящийся хокарэмского гнева, держал в руках поднос с чашками-кадильницами.
Смирол нехотя выпустил девушку из своих объятий. Священник молча прошел мимо, поставил перед каждым из ангелов по кадильнице и, отойдя к многосвечному шандалу, взял свечу.
Карми наблюдала, как священник возжигает фимиам, потом шагнула вперед и вдохнула дымок из кадильницы, предназначенной Третьему Ангелу.
— Не озорничай, — окликнул ее Смирол.
Карми, смерив его холодным взглядом, направилась к выходу из огороженного закутка:
— Ладно, пошли. Смирол поспешил за ней:
— Ну зачем ты? Видела бы, какое лицо было у этого старикана!
Еще бы! Ведь только что Карми совершила святотатство: перехватила частичку жертвоприношений, полагавшихся божеству.
На ярко освещенной солнцем площади перед храмом холодок, пробежавший между Смиролом и Карми, как будто исчез.
— Ты мне изюму не купишь? — спросила она как ни в чем не бывало. — Сладенького хочется…
Смирол послушно купил у торговки около полуфунта отборного изюма.
— Умеешь ты покупать, — заметила Карми. — Как-то у тебя получается, что ты выбираешь самое лучшее…
— Тебе куда? — спросил Смирол, пропустив похвалу мимо ушей.
— В Орвит-Пайер.
— Но там остановился Малтэр! — воскликнул Смирол.
— Там еще и Пайра должен жить, — отозвалась Карли. — Он приехал?
— Конечно. И говорят еще, — Смирол оглянулся, — что ожидают госпожу Карэну. Она жива, и ее привезут на собрание Союза. А ты встречала ее в Сургаре?
— Приходилось…
Примолкнув, они дошли до Орвит-Пайер, миновали ворота.
— Сдам тебя на руки Стенхе, — сказал Смирол неторопливо жующей изюм девушке.
— Он сзади, — ответила Карми, выплевывая попавшуюся косточку.
Смирол повернул голову.
— А, это ты? Тоже прогуливаешься? — заулыбался он старому хокарэму.
— Тебе лучше не шляться по двору, — хмуро сказал Стенхе девушке.
— Ладно-ладно, — засмеялась она. — До свидания, Рыжий!
— До свидания, — откликнулся Смирол. — Все будет в порядке, Карми. И тебе, Стенхе, всего доброго…
— Иди уже, болтун, — буркнул Стенхе.
Выпроводив Смирола, он прошел в отведенные принцессе Карэнской и Сургарской покои. Карми валялась на застеленной драгоценным ковром тахте.
— Похоже, этот парень не знает, кто ты, госпожа? — спросил Стенхе.
— Похоже, не знает, — согласилась Карми.
— Тут Малтэр околачивается, — сообщил Стенхе. — Платья привез, так что надо бы тебе примерить, вдруг что расшивать придется.
Карми похлопала себя по бедру, прикрытому короткой грубой штаниной:
— Вот мои платья. Стенхе онемел.
— Ты… собираешься появиться на собрании Союза в этом тряпье? — выговорил наконец он.
— Ну, Стенхе, — дурачилась Карми, — как же можно так отзываться об одежде своего сословия?
— Но тебе этого нельзя! — воскликнул Стенхе.
— Мне это нужно, — возразила Карми. — Это часть моего метода защиты. Или ты хочешь моей смерти?
— Делай как хочешь, — махнул рукой хокарэм. — По-моему, от всего этого будет только хуже.
Он полагал, что Карми шутит, что утром она затеет шумную суету, примеривая и подгоняя под фигуру платья, но ошибся. Утром Карми вычистила и надела хокарэмскую одежду.
Стенхе хмуро смотрел, как она, стоя перед огромным — во весь рост — зеркалом, доводила свой костюм до необходимого ей состояния.
— Может, все-таки передумаешь, — поинтересовался он, впрочем без особой надежды.
