Джек Вэнс - Лайонесс: Сад Сулдрун
Он повернулся, и обнаружил, что Гарстангу еще хуже.
— Это невозможно, — запинаясь сказал тот. — Она напоминает мне одного человека, который когда-то был мне очень дорог.
— Они — сны, — сказал Аилл. — И им почти невозможно сопротивляться. Неужели лорд Далдас сказал нам чистую правду?
— Давай вернемся к нашим кроватям. Мне наплевать на сны, даже такие реальные... Где Шарис?
Девушки и Шарис исчезли.
— Мы должны найти его, — сказал Аилл. — Темперамент Шариса предаст его.
Они пошли через анфиладу комнат Мероэ, не обращая внимания на приглушенные светильники, прелестные интерьеры и столы, заваленные деликатесами. Наконец они нашли Шариса в маленьком внутреннем дворе, выходящем на террасу. Он сидел вместе с четверкой других гостей, выдувая из свирели негромкие звуки. Остальные играли на разных инструментах, выводя нежную навязчивую мелодию. Рядом с Шарисом сидела стройная черноволосая девушка; она так близко наклонилась к нему, что ее волосы касались его плеча. В одной руке она держала бокал с фиолетовым вином, из которого время от времени пила; наконец музыка остановилась и она предложила бокал Шарису.
Шарис, в полном отупении, взял его, но Аилл перегнулся через балюстраду и выхватил бокал из руки друга.
— Шарис, что на тебя нашло? Пошли, нам пора спать. Завтра мы уйдем из этого замка-сна; он опаснее, чем все вервольфы Тантреваллеса!
Шарис медленно поднялся на ноги; потом посмотрел вниз, на девушку.
— Я должен идти.
Все трое вернулись в спальню.
— Ты почти выпил из бокала, — сказал Аилл.
— Знаю.
— Ты пил раньше?
— Нет. — Шарис заколебался. — Я поцеловал девушку, которая очень похожа на ту, которую я когда-то любил. До этого она пила вила и на ее губе осталась капля. Я попробовал ее.
— Тогда я должен найти лорда Далдаса и потребовать от него противоядие! — простонал Аилл.
К нему присоединился Гарстанг; они обошли всю Мероэ, но так и не нашли лорда Далдаса.
Светильники начали гаснуть, и друзьям пришлось вернулись в их комнату. Шарис спал, или делал вид, что спит.
Через высокие окна в спальню влился свет утра. Шесть человек встали с хмурым видом посмотрели друг на друга.
— День начался, — сказал Аилл. — Мы должны ехать. Поедим по дороге.
Лошади ждали их у ворот, хотя привратника нигде не было видно. Аилл твердо решил не оборачиваться, не желая видеть то, что находится позади. Он заметил, что его товарищи поступили так же.
— Вперед, и давайте забудем этот дворец снов!
Все шестеро поскакали галопом по дороге, только плащи бились вокруг плеч. Проскакав милю, они остановились, чтобы позавтракать. Шарис, погруженный в свои мысли, уселся в стороне. Он выглядел рассеянным и, похоже, есть не хотел.
«Странно, — подумал Аилл, — но штаны Шариса чуть ли не спадают с его ног. И почему куртка так странно свисает с плеч?»
Аилл прыгнул на ноги, но Шарис уже соскольнул на землю, его одежда опустела. Аилл опустился перед ним на колени.
С Шариса слетела шляпа; его лицо, маска из вещества, похожего на бледный пергамент, сдвинулось вбок и глядело — в никуда.
Аилл медленно встал на ноги. Он повернулся и поглядел назад, туда, откуда они приехали. Боде встал рядом с ним.
— Поехали, — хрипло сказал Боде. — Возвращение ничего не даст.
Дорога повернула направо, и начала то подниматься на холмы, то спускаться в низины. Почва истончилась, из-под нее появились выступы каменной породы; лес превратился в разбросанные там и сям низкорослые тисы и дубы, а потом вообще убежал на восток.
Весь день дул сильный ветер; облака проносились над головой, пятеро скакали через сменяющие друг друга солнце и тень.
Закат нашел их на безлюдной пустоши среди сотен выветрившихся гранитных валунов ростом с человека или даже выше. Гарстанг и Каргус заявили, что это мегалиты, хотя камни стояли без всякого заметного порядка.
Пятеро остановились на ночь рядом с маленькой речкой. Они сделали себе кровати из папоротника и провели ночь не слишком приятно; зато их беспокоил только свист ветра.
На рассвете все пятеро опять вскочили в седла и поехали на юг по Тромпаде, которая здесь выглядела тропинкой, петляющей между каменными столбами.
К полудню дорога покинула пустоши и, вновь соединившись с Сиссом, побежала по берегу реки на юг.
Ближе к вечеру они остановились на развилке. Разобравшись в дряхлом указателе, они узнали, что Биттершо роуд поворачивает на юго-восток, а Тромпада пересекает мост и идет вдоль Сисса на юг.
Путешественники пересекли мост и через полмили встретили крестьянина, который вел на поводу осла, нагруженного вязанками хвороста.
Аилл поднял руку; крестьянин в тревоге отскочил назад.
— Что? Если вы грабители, у меня нет золота; я не вру, даже если вы не грабители.
— Кончай глупить, — проворчал Каргус. — Где здесь лучшая и ближайшая гостиница?
Крестьянин недоуменно замигал.
— «Лучшая» и «ближайшая», а? Неужели вам надо целых две гостиницы?
— Вполне достаточно одной, — сказал Аилл.
— Здесь очень мало гостиниц. Быть может вам подойдет «Старая башня», если вы не слишком привередливы.
— Мы привередливы, — сказал Яне, — но не слишком. Где эта гостиница?
— Вам надо проехать пару миль вперед, пока дорога не станет подниматься на эту гору. А там тропинка приведет вас к «Старой башне». — Аилл бросил ему пенни. — Премного благодарны.
Две мили пятеро ехали по берегу реки. Солнце спустилось за горы; они скакали в тени сосен и кедров.
Там, где над Сиссом нависал отвесный берег, дорога резко пошла вверх. Вдоль берега бежала тропинка, петлявшая в тени густой листвы, пока впереди не показался силуэт высокой круглой башни.
Пятеро проехали вдоль заплесневелой стены башни и оказались на плоской площадке, нависавшей над рекой, которая текла в сотне футов ниже.
От древнего замка остались только угловая башня и одно крыло.
Появился мальчик и отвел их лошадей в помещение, когда-то бывшее большим залом, а сейчас служившее конюшней.
Пятеро вошли в старую башню и оказались в мрачном месте былого величия, не склонившегося перед нынешним унижением. Дрожащий свет очага бродил по большой круглой комнате.
Пол, выложенный каменными плитами; стены, оставшиеся без картин. Зал окружал балкон, шедший в пятнадцати футах над головой; над ним находился другой, а еще выше третий, почти невидимый в полутьме.
Рядом с очагом стояли грубые столы и скамьи. У стены, во втором очаге, тоже горел огонь; здесь, за прилавком, стоял старик с тонким лицом и легкими седыми волосами, энергично орудовавший горшками и сковородками. Казалось, что у него шесть рук, которые доставали повсюду, встряхивали и помешивали. Он поливал жиром ягненка, которого крутил на вертеле, встряхивал сковородку с голубями и перепелами, одновременно манипулируя другими висевшими на крюках горшками, чтобы они тоже могли подогреться.
