Елизавета Иващук - Радость отцовская
— И сейчас ты боишься зря — ничего страшного еще не происходит. Но мне, впрочем, нравится твое поведение, Шашлычок. — Я улыбнулась и откусила от уха еще один крохотный кусочек, привыкая к почти забытому вкусу. Великолепно…
— Что бы имя оправдало себя, мы решили, несмотря на неподходящую обстановку, приготовить сегодня блюдо, в честь которого тебя назвали. Можешь начинать готовиться. — Негромко произнесла Нэйле. Янтарные глаза блестели в предвкушении. Да, она очень сильно любит причинять боль и страх, пусть даже только словами, как сейчас. А мне нравится эта ее черта.
Эльф не начал готовиться, и его страх не стал слабее. И все же Шашлык, кажется, твердо решил стерпеть все и успешно эмигрировать. Благое намерение, но исполнить его будет непросто. Очень непросто. Ладно, пора приступить к готовке, уши теперь от меня никуда не денутся — да и попробовать немного оказалось достаточно для того, что бы усмирить свои желания. Теперь я не потеряю контроль над собой и не убью эльфа случайно. Хм, правда в процессе размышления у него исчезла почти половина уха — действительно, пора сделать паузу, иначе волос наглотаюсь. Я провела языком по ране, слизывая кровь, и выпрямилась. Ах, да, нужно еще накинуть на него страхующее заклятие — оно автоматически подает создателю сигнал и при его подтверждении уничтожает опасный объект. Но это совсем легко….
— Флеан, вылечи его. — Пока многоликая выполняла приказ, я отошла в сторону и вытащила из-под рубашки подарок на свой десятый день рождения. Раньше дракончик был только сувениром, а теперь пригодился. Мысленный приказ, и на пол плавно опустился зверь — в холке примерно мне по пояс. Красавец. Я опустилась рядом с ним на пол и погладила по спине, дракон, довольно мурлыкая, изогнул шею и потерся головой о сапог. После карточной игры, во время которой я не забывала мошенничать, мы уже проверяли, какой огонь он может выдыхать, но жарить тогда было некого. Нэйле демоница, а мясо моих соплеменников оставляет желать лучшего — ранить же собственную охранницу нельзя не в коем случае. Ну ничего, сейчас займусь приготовлением пищи.
Я поднялась на ноги.
— Шашлык, иди в ванную комнату и разденься до пояса. Флеан, достань шампуры и нож… — Эльф, начавший было подниматься, сильно побледнел, но не пошатнулся. Пожалуй, это было достижением, учитывая вполне естественные в такой ситуации эмоции. Мы с Нэйле переглянулись и обменялись улыбками. Весело…
Шашлычок несколько нетвердой походкой подошел к двери в ванную и скрылся за ней. За ним последовала Флеан с шампурами, следом — я с вертящимся у ног драконом, и, наконец, Нэйле.
Играть с огнем в комнате определенно не стоило — слишком много предметов, способных к воспламенению. А в ванной гореть нечему — в худшем случае обуглится камень.
Бледный эльф, стоя у стены, дрожащими пальцами расстегивал рубашку. Да, он, конечно, полагал, что будет совершать аналогичные действия в несколько иной обстановке. Нэйле у дверей молча улыбалась, многоликая ждала распоряжений. Хорошо… Я нетерпеливо переступала с ноги на ногу, пока эльф боролся с пуговицами. Наконец, рубашка бесшумно опустилась на пол — белая на белом камне, она смотрелась удивительно органично. Да и сам Шашлык по цвету почти сравнялся с потерянным предметом туалета — хотя, учитывая его эмоции, он был весьма сдержан. Панику не выражал, не пытался убежать, и старательно придавал лицу спокойное выражение. Похвально — так будет интереснее. А сложен эльф очень хорошо — есть, на что посмотреть и что пожевать. С какого-нибудь хлипкого и болезненного субъекта и мяса толкового не получить, а этот просто выставочный экземпляр, что я, впрочем, уже неоднократно подмечала.
Я не люблю, когда добыча кричит, если только это не нападение на какую-нибудь деревушку — тогда шум приятен. Но в интимных условиях тишина естественнее. Значит, прикажу эльфу молчать. — Шашлык, садись, и не забудь прислониться к стене, так надежнее. — Ушастик, с некоторым трудом координируя движения, выполнил приказ. Страшно? А ведь еще рано бояться. Я собираюсь только отрезать от его тела немного мяса, и многоликая тут же залечит раны. А Нэйле мечтает о большем, и у нее будет возможность для воплощения своих желаний в жизнь. Я же с удовольствием за ней понаблюдаю — у нас несколько часов, ночью никто не заметит отсутствия эльфа. Он удивительно хорош — нет, пожалуй, резать мясо самой мне не стоит. Я могу увлечься слишком сильно и нарушить договор — труп не в состоянии успешно эмигрировать. Сначала нужно съесть побольше, а потом готовить самой. Да, именно так. — Флеан, начинай готовить. Раны залечивай сразу же… А ты, Шашлычок, не кричи. Ничего страшного она с тобой не сделает. — Пока не стоит пугать эльфа больше, чем необходимо. Время пыток еще не пришло — я просто ужинаю. Впервые за столько времени у меня появилась нормальная еда. Как хорошо… Многоликая опустилась на колени рядом с эльфом, не выпуская, впрочем, меня из поля зрения, и начала срезать небольшие кусочки плоти, которые тут же нанизывала на шампур. При этом она успевала с помощью амулета почти мгновенно исцелять раны, и скорость действий вызывала уважение. Нет, конечно, плохой рабыни у меня быть не могло, и все же Флеан действительно одна из лучших. А запах свежей крови и мяса дразнил, заставляя жадно облизываться. Да, передать приготовление пищи в другие руки — это был разумный ход.
Я отдала дракону мысленный приказ, и из широко открывшейся пасти показался огонь — ровный и небольшой, таким никогда не бывает пламя настоящих, живых ящеров. Они ведь хищники, а не мобильные костры.
Многоликая оставила окровавленного эльфа, молча привалившегося к стене, и начала готовить. Запах сырого мяса был великолепен, и основательно разжег аппетит, но то, что поджаривалось сейчас, источало еще лучший аромат. Когда первая порция была готова, я на некоторое время перестала замечать что-либо, кроме еды. Было только горячее, восхитительное эльфийское мясо — и страх с отвращением, автоматически отмеченный сознанием.
Покончив с порцией, я несколько успокоилась. Эльф радовал — от наблюдения за поеданием его собственной плоти Шашлычка явно тошнило почти физически. Да, плохо быть нервным. Но для эльфа этот еще спокоен — потому что понимает, за что страдает, и намерен это получить. А глаза какие… Сейчас едва ли не в пол-лица, зеленее, чем когда-либо раньше, и не отрываясь, следят за мной. Трудно оторваться от пугающего и внушающего отвращение зрелища? А за последнее чувство, между прочим, стоит попросить Нэйле обеспечить ему что-нибудь особенное. Она с радостью это сделает — и ради меня, и из любви к искусству, и потому, что не подчиняться моим приказам неразумно. Нэйле ведь умна — и определенно обладает творческим мышлением. У нее вообще много достоинств — раз уж вспоминая их, я даже отвлеклась от эльфа.
