Карина Линова - Потерянный бог
— Но теперь-то я знаю и могу рассказать другим! И что ты намерен по этому поводу делать? — спросила Иласэ резко.
— Ты что, начинаешь со мной ссору? — недоверчиво уставился на нее Тартис.
— Думаю, да! — девушка вскинула голову, — сейчас мне известно нечто, что можно использовать против тебя. Если мы не обсудим это сейчас, я буду медленно сходить с ума, гадая, не решишь ли ты от меня избавиться.
— В Бездну, Иласэ, не придумывай!
— Мы никогда не сможем доверять друг другу! — оборвала его девушка, — если подумать, каждый из нас — худший враг другого, — она хмыкнула, позабавленная собственной мыслью. — Я больше беспокоюсь о твоих планах в отношении меня, чем о нападении дождевых бестий, или виверны, или… или этом странном Боге.
— Ты не можешь просто… ну, я не знаю, довериться мне?
— Ты говоришь о доверии после того, как сегодня бросил меня волкам? — недоверчиво уточнила Иласэ, — к тому же, доверие должно быть обоюдным. Ты готов доверять мне?
Пустой взгляд его глаз и молчание были достаточно красноречивым ответом.
— Вот видишь, — проговорила Иласэ с горечью.
Долгое время они сидели у костра, друг напротив друга, наблюдая, как оранжевые языки пламени съедают очередную порцию принесенных Тартисом веток.
Неожиданно Темный поднялся на ноги, белые, на загорелом лице, брови сдвинуты, в глазах выражение решимости пополам с болью.
— Что ты…? — звук металла о твердую кожу прервал ее вопрос. Иласэ смотрела, как он подходит к ней, и не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд от вынутого из ножен клинка. Тартис обогнул костер и встал над ней, блестящее серебряное острие направлено ей в голову. Маленькую вечность он простоял так, борясь с собой.
Темный принимал решение.
Когда он, наконец, шевельнулся, Иласэ невольно дернулась.
Он присел напротив нее, лицо бледно и серьезно, и протянул кинжал ей, повернув рукоятью вперед.
— Возьми.
— Что ты делаешь? — спросила Иласэ, в то время как рука ее уже потянулась к кожаному навершию.
— Возьми его.
Иласэ коснулась рукояти, невольно вздрогнув, ожидая удара маленькой молнии. Ничего такого не произошло, девушка лишь ощутила мурлыканье клинка, приветствие в ее сознании. То мгновение, что Тартис и она вдвоем касались кинжала, он полыхнул холодным неощущаемым пламенем.
Тартис сразу же убрал руку, не отрывая от нее взгляда, и Иласэ крепко сжала рукоять, неожиданно поняв, что только что он передал ей власть над собой.
— Я могу убить тебя прямо сейчас, — прошептала она.
— Я знаю, — Темный судорожно сглотнул; Иласэ видела в его серых глазах страх. — Я доверяю тебе.
Иласэ недоверчиво хмыкнула, потом покачала головой и быстрым движением прижала лезвие к его горлу:
— Думаешь, я не сумею? Полагаешь, я слишком слаба для этого? — ядовито поинтересовалась девушка.
— Я доверяю тебе, — повторил Тартис на выдохе, глядя словно сквозь нее. Иласэ видела, как бьется под тонкой кожей нить крови. Одно легкое движение — и все. Он даже не успеет понять, что произошло. Она знала, что может сделать это. И он знал. Ему было страшно.
Рука Иласэ дрогнула, и медленно она отвела клинок в сторону:
— Я не понимаю.
Тартис чуть расслабился и протянул к ней левую руку, ладонью вверх.
Иласэ отшатнулась в сторону, судорожно стискивая рукоять:
— Я не отдам его!
— Нет… — он покачал головой, потом проговорил, выдавливая из себя слова. — Разрежь мне ладонь. Прямая линия от указательного пальца до противоположной стороны.
— Зачем? Какая у этого цель…? — Иласэ замерла, осознав, что он имеет в виду. Растерянно уставилась на него, — ты что, серьезно?
— По другому не получиться. Чтобы выжить, мы должны доверять друг другу, и это единственный способ, — собственная идея явно не вызывала у Тартиса энтузиазма.
— Я не стану этого делать, даже если бы ты умолял меня об этом на коленях! — Иласэ вложила в слова всю свою ненависть и увидела, как Тартис вновь судорожно сглотнул.
— Послушай, я ведь не прошу твоей дружбы, не прошу простить меня. Это не навсегда.
— Ты и вправду серьезен! Ты спятил, Тартис! Я — ствура, помнишь?!! Потомки Первых не проводят такой ритуал со ствурами!
— Думаешь, я этого не знаю? — гневно прорычал он в ответ, несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, — на самом деле киярра будет существовать только между тобой и мной, все остальное не важно.
Иласэ растерянно смотрела в его глаза, видя в них гнев, и страх, и упрямство, потом взяла его руку в свою, поднесла острие клинка к ладони, провела. Тартис зашипел от боли, напрягаясь, кровь потекла: густая, алая.
Кровь потомка Первых, — с горечью подумалось Иласэ.
Их глаза встретились, и Тартис, выпрямившись, размеренно произнес, позволяя каждому слову падать в тишину вместе с тяжелыми каплями крови:
— Я, Дарен Ллэнь Тартис, последний в роду, наследник Тартисов, Белых Волков, и Ллэней, Открывающих Врата. Во мне магия Первых, и я говорю от их имени.
Он жестом велел Иласэ подняться, потом раскрыл правую руку, и она неохотно отдала клинок и протянула ему левую ладонь. Ойкнула, когда он делал надрез; потом Дарен посмотрел на нее ожидающе, а она растерялась, не зная, что сказать.
— Я-я, я, Иласэ Аллеманд, — сглотнула, и потом слова пришли к ней, — я не последняя в своем роду и не наследница родных мне по крови. Но во мне магия Первых, и я говорю от их имени.
Тартис слабо улыбнулся ей и продолжил:
— Заклятие киярра священно, и, как совершали его Первые, так совершаем его мы. Для киярры нет нужды в кольцах, это магия стихий, магия Воды, Земли, Огня, Воздуха и Жизни. Их помощь и их свидетельство нам. Как я пролил кровь свою для тебя, так ты пролила ее для меня, — он протянул левую руку и сжал ее окровавленную ладонь в своей. Прикосновение его прохладных и сильных пальцев, и тепло меж их ладонями.
— Смешивая нашу кровь, я принимаю часть твоей Силы, а ты принимаешь часть моей. Отныне мы соединены вместе, и никто, кроме нас, не сможет разбить эту связь.
Тартис глубоко вздохнул:
— А теперь слушай очень внимательно, Иласэ, это самая важная часть.
Иласэ несколько раз моргнула: мир вокруг казался таким ярким, словно среди ночи взошло солнце.
Тартис продолжил:
— Жизнь твою буду я защищать, как свою собственную, до того дня, когда вернемся мы к нашему народу. Если же я нарушу свою клятву, то пусть, как сказано в старых законах, твари из Бездны возьмут меня. Теперь ты.
Девушка глубоко вдохнула внезапно густой и терпкий воздух:
— Жизнь твою буду я защищать, как свою собственную, до того дня, когда вернемся мы к нашему народу. Если же я нарушу свою клятву, то пусть, как сказано в старых законах, твари из Бездны возьмут меня.
