Уэн Спенсер - Тинкер
Ее поджидали Томтом, Рики и палач, а также небольшая группа вооруженных до зубов, окровавленных и очень напряженных они-воинов. Все их внимание было устремлено на тело, неподвижно лежавшее на полу перед Томтомом. Однако едва охранники ввели в комнату Тинкер, как присутствующие тотчас уставились на нее. Тело на полу лежало в согнутом положении, так что она видела лишь изгиб позвоночника.
Тинкер задрожала. Кто это? Что сделали с ним подручные Томтома, если он лежит теперь так неподвижно? «Пожалуйста, только не Масленка».
Тело пошевелилось, и стали видны длинные эльфийские волосы. Ее окатило волной облегчения. «Это не Масленка. О, слава богам!» Но потом она узнала эльфа: Пони.
Томтом еле махнул рукой, и охранник отпустил ее. Не раздумывая, она кинулась к Пони. На нем не было никакой одежды, кроме свободных черных штанов, и он был жестоко избит. Едва она коснулась его, он сильно дернулся.
— Тс-с-с… Это я, Пони.
Он приоткрыл почерневшие глаза и посмотрел на нее сначала в смущении, а потом в тревоге. Охнул и попытался встать, заслонить ее своей спиной, защитить ее. Но ему удалось лишь сесть, и она подхватила его, не давая ему рухнуть на пол.
Лорд Томоваритомо подошел и встал над ними, глядя сверху вниз своими кошачьими глазками.
— Хорошо! Я вижу, что ты заботишься об этом мальчике для битья.
Она поняла, что совершила ошибку. Она не должна была обнимать Пони. Она должна была не обращать внимания на его присутствие, отказаться признать его. А теперь лорд Томоваритомо знал, что может влиять на нее, причиняя боль Пони.
— Вы не должны были бить его! — возмутилась она.
— Всегда нелегко брать в плен воина, — объяснил Томтом. — А эти сделаны очень добротно. Прежде чем такой испустит дух, от него уже почти ничего не останется.
Томтом поднял руку, и приземистый палач засеменил вперед. На нем был забрызганный кровью фартук, а в руке посверкивал нож для вырезания костей.
— Не надо мучить его! — закричала Тинкер, крепче прижимая к себе Пони. — Я сделаю ворота!
— Я не боюсь. — Пони вырвался из ее объятий и усилием воли встал на ноги. — Что ж, пытайте меня, убейте меня! Но она не будет делать то, что вы от нее просите!
Томтом сделал шаг назад.
— Мы начнем с той руки, которой он держит меч.
— Нет! — завопила Тинкер, метнувшись между палачом и Пони, и раскинула руки, прикрывая его. — Не мучайте его! Я сделаю ворота! Только не надо его мучить!
— Тинкер доми! — Пони схватил ее и попытался отодвинуть себе за спину. — Не делайте то, что они просят!
Тинкер выскользнула из его рук.
— Я не смогу наблюдать за тем, как они будут убивать тебя по кусочкам.
— Мне не важно, что они сделают со мной, — сказал Пони.
— Пони, я не могу. — Она вывернулась и встала к нему лицом к лицу. — Я очень хорошо себя знаю. Я не смогу сидеть и смотреть, как вместе с криками из тебя уходит жизнь. Я сломаюсь. Но даже если я смогу выдержать, глядя, как они убивают тебя, потом они найдут еще кого-нибудь, и я не смогу сказать «нет» снова. Особенно после того, как увижу, как они разрезали тебя на мелкие кусочки. Я обязательно сломаюсь. И поэтому я лучше сломаюсь сейчас, не унося с собой в могилу твои крики. Не после твоей смерти.
— Да, — тихо сказал Пони. — Простите мне мой эгоизм.
— Ты не поняла, — голос Томтома приобрел опасный низкий тембр. — Из него вынут кости просто для того, чтобы ты знала, насколько я серьезен. За любое непослушание последует худшее наказание.
Худшего Тинкер не могла себе представить, но понимала, что Томтом на это способен.
— Нет, нет! Не трогайте его! Я сделаю все, что вы захотите.
— Да, ты сделаешь. — Томтом отдал приказ.
Один из воинов наклонился и, схватив ее за талию, оторвал от земли, а двое других схватили Пони.
— Нет! Нет! — закричала Тинкер. — Если его будут мучить, я не сделаю ничего!
— Если не подействует с этим, мы найдем другого. Того, кто подействует лучше.
Масленка! Она закричала так, словно ее ударили, и потом стала лихорадочно думать. Есть ли у нее какое-нибудь средство воздействия за пределами ее возможностей?
— Оставьте его, и я закончу за месяц!
Томтом бросился к ней и схватил ее за горло прежде, чем она смогла опомниться.
— Месяц? То есть двадцать восемь дней?
Он пользовался лунным календарем, а не тем, что принят на Земле, но сейчас ей было не до того, чтобы спорить о таких мелочах.
— Да, двадцать восемь дней, — прошептала она. — Если вы причините ему боль, я ничего делать не буду. И неважно, кем вы его замените.
— Ты лжешь, — сказал Томтом, и ее чуть не стошнило. — Ты не сможешь сделать ворота за месяц.
— Смогу! — закричала она. — Процесс легче, чем я думала. Я построю ворота за месяц, но при условии, что вы никого не будете мучить. Я лучше умру, чем вознагражу тех, кто издевается над теми, кого я люблю.
Томтом задрал голову, обдумывая ее предложение.
— Двадцать один день.
— Что? Три недели?
— Три недели, или я выну из него кости.
Она посмотрел на Пони и облизнула пересохшие губы.
— Хорошо, я сделаю их за три недели. Только мне нужны помощники: плотники, электрики и Рики.
— Да будет так! — Томтом отдал приказ, и охранники снова начали разделять их.
— Постойте! — снова закричала Тинкер. — Нет! Мы же заключили сделку!
— Он покрыт заклятиями, — сказал Томтом. — Необходимо содрать с него кожу.
— Нет! — сказала Тинкер. — Мое условие: не трогать его вообще!
— Но я был бы идиотом, оставь я на нем заклятия, — сказал Томтом. — Вы могли бы использовать их для побега.
— Обещаю, что не сделаю этого! — Она стукнула по державшим ее мощным рукам, пытаясь пробиться к Пони. — Клянусь своей честью и честью своего дома! Я останусь здесь, я не буду пытаться убежать, и я построю ворота. Но стоит вам тронуть его, и я не сделаю ничего.
Томтом покачал головой:
— Откуда в тебе эти замашки домана, эта сентиментальность к слугам? Наверное, что-то генетическое. Это делает тебя слабой.
— Пускай. Я слаба. — Она пихнула ногой охранника, державшего ее на весу, что подчеркивало, какая она маленькая и худенькая. — Я дала слово и останусь у вас, не пытаясь бежать, и я построю ворота за двадцать один день. Но только при условии, что его и пальцем не тронут.
Томтом подошел и, сцапав ее за подбородок, проницательно посмотрел в ее глаза.
— Скажи это еще раз.
Она повторила. Медленно и членораздельно.
— Воробьиха сказала, что мы сможем удержать ее лишь в том случае, если она добровольно даст обещание, — сказал Рики. — Если ее воин останется с ней, ее собственное слово свяжет ее. Давая слово, она не может лгать.
