Наталия Мазова - Свита Мертвого бога
– Обойдусь как-нибудь без ее любви! – Нисада горделиво вскинула голову. – Мне с ней не спать. Я не из тех, кому нравится делать это с лошадьми!
– Вот только перед королевой не брякни чего-то подобного, – без улыбки бросила Тай. – И вообще не вздумай отколоть один из тех номеров, которыми ты прославилась в Замке. Ювелир и днем остается Ювелиром, это да, но если ночью это звание дает тебе неприкосновенность, то днем подобный статус только предстоит заработать!
МЕЖДУГЛАВЬЕ (продолжение)
…минуло еще дней десять, когда Тай вдруг начала ловить на себе чьи-то пристальные взгляды, пугающие своей настойчивостью. Сначала она предположила, что Тиндалл следит за ней, пытаясь угадать, она это или нет. Но сколько раз Тай ни оборачивалась (стараясь делать это как можно более внезапно), она всегда натыкалась лишь на лица, наглухо скрытые масками. Ни один из тех, кто попадался ей на глаза в эти дни, не выходил за рамки обычных Замковых типажей, и Тай решила, что Тиндалл здесь совершенно ни при чем, тем более, что означенное им время еще не миновало.
Но кто тогда, если не он?
Трудно поверить, но Тай не слишком-то задавалась этим вопросом. «Где ты ничего не можешь, там ты не должен ничего хотеть», – учила ее мать Лореммин, и девушка сочла, что данная мудрость справедлива и для Замка. Если на нее положил глаз кто-то из приближенных Элори, вряд ли с этим можно что-то поделать.
…В тот день она придумала себе платье с корсажем-сеткой, сплетенной из усаженных жемчужинами серебряных нитей. Тело между ячейками этой сетки по контрасту обретало кремовую притягательную теплоту. Рукава и юбка, легкие и широкие, были бледно-синими, с серебряным узором-инеем, крупные кольца высоко уложенных волос тоже отливали пепельным серебром. Но вот раскраска, нанесенная, как водится, в полумраке коридоров, на ярком свету оказалась неприятно жесткой, в особенности губы, обведенные четким контуром и покрытые синевато-стальным тоном, да и темно-синие, остро положенные тени не добавляли облику мягкости.
На нее то и дело оборачивались, и Тай окончательно поняла всю глубину своего промаха – получившийся резко-холодный образ идеально вписался в один из излюбленных Замковых канонов. В результате от желающих пригласить ее на танец прямо-таки не было отбоя, но ни один из этих желающих не показался ей даже забавным – томные юноши, мечтающие отдаться во власть «жестокой королевы», всегда вызывали у нее лишь презрение. Да и танцы, как назло, были все больше из тех, которые не доставляли ей никакого удовольствия. В конце концов бальный зал вымотал Тай до предела – не физически, ибо в Замке не было ни боли, ни усталости, а душевно.
Краем уха она уловила чей-то шепот, приглашающий принять участие в оргии с участием русалок и морского ящера. Приглашали, разумеется, не ее, однако Тай давно было любопытно, как именно происходит близость с русалкой – у них же совсем другая анатомия! Поэтому с тоски она решила развлечься подглядыванием, благо в малом зале с бассейном, где намечалось сие действо, у нее имелось укромное местечко, откуда можно было видеть все и при этом не попасться на глаза никому.
Отказав очередному партнеру, Тай скользнула в коридор, ведущий к месту намеченной оргии. Проход был скупо освещен мертвенно-белыми факелами и совершенно пуст – до оргии, видимо, было еще далеко, а парочки, ищущие уединения, пока не спешили покидать зал. Тай неторопливо шла, подхватив широкую юбку, как вдруг навстречу из темной ниши шагнула высокая фигура – и упала перед нею на колени, почтительно прикасаясь губами к затканному серебром подолу.
– Кто вы? – вырвалось у изумленной до испуга Тай. В ответ послышался глуховатый голос:
– Прости за дерзость, госпожа… Ты запретна для меня, но более не в моих силах лишь глядеть на тебя издали – столь ты прекрасна и желанна, хотя и прячешься зачем-то под этим мертвенным обличьем… Неужели тебе нравится, когда тебя боятся?
Свет факела падал на него со спины, поэтому Тай могла различить лишь водопад длинных, бесплотно-белых волос, стекающих на плечи и прячущих лицо, да то, что на нем плащ цвета стали, а остальная одежда – светлая и украшена россыпью стразов.
– Что ж, будь такой, как тебе угодно, – голос его казался голосом человека, который, преодолевая леденящий страх, обернулся и заглянул в лицо своей смерти. – И все же молю тебя – стань сегодня моей, и тогда мне не будет страшна никакая кара!
– Но почему я запретна для тебя? – спросила Тай, машинально переходя на «ты», изрядно ошарашенная этим странным обращением.
– Потому что ты приглянулась не только мне, но и господину моему Элори, – последовал печальный ответ. – В любую ночь, даже в эту, ты можешь сделаться его собственностью – и нет прощения тому, кто посмеет перехватить его добычу…
Неожиданно голос незнакомца дрогнул:
– Или… или ты уже принадлежала ему, и это ОН заковал тебя в снег и лед? Неужели я опоздал?
– Думаю, что если бы я была с Элори, то знала бы об этом. Значит, пока еще не была, – голос Тай тоже дрогнул. Да и неудивительно – такая новость не могла оставить равнодушной ни одну гостью Замка. – Откуда тебе вообще известно, что Элори положил на меня глаз? И что было бы, покинь я сегодня бальный зал не одна?
– Я Шиповник, менестрель Повелителя Снов, – незнакомец вскинул голову, и в отблесках факела Тай разглядела, что его лицо полностью закрыто эмалевой маской, точеным черно-белым ликом с чуть раздвинутыми в усмешке губами. – А для тех, кто рядом, у моего господина совсем не те законы, что для толпы в зале – неведение освобождает от ответа.
– Вот что, – решилась Тай, – пойдем отсюда в какую-нибудь комнату для двоих, а то, не ровен час, пройдет кто по коридору да услышит лишнее. Такие разговоры лучше говорить без чужих ушей.
– Да, госпожа, уйдем отсюда, – назвавший себя Шиповником поднялся с колен. – Ты и не догадываешься, как пугает твое лицо в этом неживом свете…
Движения его были изящны, однако совершенно лишены той сверхъестественной плавности и гибкости, которая отличает истинных долгоживущих. Всего лишь образ, к тому же явно избранный в подражание хозяину, не способный скрыть смертной уязвимости, даже хрупкости менестреля… И все же, когда он вскинул руку в черной перчатке, поправляя снежно-белую прядь, Тай укололо иголочкой желания. Так уж она была устроена – все, что исходит с Драконьих островов, рождало в ней трепет почти помимо ее воли.
Они торопливо свернули в первый попавшийся боковой проход. Встречая кого-нибудь на своем пути, оба быстро отступали в тень – впрочем, это пришлось делать всего раза два или три. Наконец Тай первая заметила приоткрытую дверь одной из бесчисленных комнат свиданий, и они с Шиповником проскользнули в нее.
