Элизабет Кернер - Малый драконий род
Я собирался уже ответить, как вдруг Ланен вновь вскрикнула. Меня бросило в дрожь. На сей раз по голосу ее чувствовалось, что ей совсем плохо. Я попытался воззвать к ней, но не получил ответа и не на шутку встревожился.
"Шикрар, прости меня, — обратился я к товарищу, — Ланен терзают боли, я должен быть рядом с нею. Скоро я вновь с тобой поговорю, друг мой".
Я подъехал как можно ближе к Ланен: она остановила свою лошадь. К счастью, Джеми оказался подле нее с другой стороны — когда она сползла с седла, он сумел ее подхватить.
Марик
Я вслушивался. Ничего другого мне не оставалось. Они сами вторглись в мой разум, вскрыв его против моей воли, и теперь, пока я бодрствовал, мне было слышно все, что говорили эти двое, до последнего слова. Я знал, что это те самые двое, что лишили меня рассудка, отправив во мрак, который и сейчас скрывался под тонким налетом здравого ума, словно в ожидании того часа, когда он вновь слетит прочь.
Я слышал все. Все, что говорил звавшийся Шикраром, к кому бы он ни обращался. Я слышал все их словопрения, и мне было известно все — ну, то есть почти все, о чем они говорили. Иногда шепот прочих голосов становился слишком громким, порой я спал, но, просыпаясь, вспоминал все, точно сон, а иной раз мне казалось, что голос словно обращается к кому-то в огромной толпе; я мог разобрать почти каждое слово. И в словах этих был смысл.
Я записал все, что услышал, на бумагу, даже это длинное, труднопроизносимое имя, содрогаясь при осознании того, что они намерены заявиться сюда. Все они, все драконы разом летят в Колмар!
Берис будет рад. Может, у него получится отправить их всех на тот свет — мне известно, что это входило в его замыслы. Надеюсь, замыслы у него основательные. Никак не удается унять дрожь.
Джеми
— Релла! — выкрикнул я, кое-как ухитрившись поймать Ланен.
Релла пустила лошадь назад галопом: в темноте она не сразу заметила, что мы остановились. То есть Ланен остановилась.
Я держал ее, покуда Вариен не слез с лошади и не принял ее на руки.
— Джемет, — сказал он, и спокойный его голос лишь едва заметно дрожал, — мы должны найти для нее теплое и укромное местечко, а потом разыскать целителя.
— Хорошо бы, если теплое, — услышали мы тихий голос. Ланен чуток оклемалась и сейчас могла хотя бы говорить. — Но лучше поскорее, — добавила она.
— До Верфарена рукой подать, — проговорила Релла отрывисто. — Осталось одолеть последние мили...
— Нет, — сказали мы с Вариеном в один голос.
— Она совсем озябла, госпожа, — добавил Вариен. — Я боюсь за нее. Не разжечь ли нам костер?
— Нет, — ответила Релла. — Где-то тут поблизости есть постоялый двор: неподалеку находится деревушка Волчий Лог, вот там-то мы и найдем неплохую корчму, где сможем переночевать.
— А далеко ли до магов? — спросил Вариен настойчиво, помогая Ланен вновь ненадолго забраться в седло. Проклятье, до чего ж он силен! Он поднял ее в воздух без особых усилий.
— С час, не меньше, — откликнулась Релла. — Один из нас сможет отправиться в Верфарен, если в Волчьем Логу мы раздобудем свежую лошадь. Оттуда до Верфарена еще с десяток миль.
— Я отправлюсь туда, — сказал я, про себя поклявшись, что побегу даже на своих двоих, если придется. Видеть Ланен в таком состоянии мне было невыносимо. Моя милая девочка, моя нареченная доченька была так нездорова, так слаба. Я готов был проклясть Вариена за то, что он явился отцом этого ребенка, но понял, что она мне этого не простит. И все же тяжело было подавлять в себе то, что так и рвалось наружу. Я придерживал Ланен, пока Вариен взбирался на свою лошадь; после этого он протянул к Ланен руки и взял ее к себе. Так он и держал ее, положив ее голову себе на плечо, и мы отправились дальше.
Ехали мы медленно; Ланен замерла без движения в объятиях супруга. Никогда прежде я не видел ее в таком ужасном состоянии, и, несмотря на то что совершенно не верю ни в каких богов, в тот миг я взмолился неведомым силам, которые, возможно, наблюдали за нами: я умолял их помочь нам поскорее добраться до этой корчмы и доставить Ланен к такому целителю, который оказался бы способен на большее, чем временно смягчить боль.
К огромному своему облегчению, очень скоро я почуял запах дыма, а когда мы миновали следующий поворот, до меня донеслось благоухание горячей еды, а впереди замерцали огни. Подъехав ближе, мы ясно различили распахнутую дверь, из которой лился на дорогу свет от очага. Спустя четверть часа после того, как Ланен сделалось дурно, мы достигли придорожной корчмы.
Может, боги все-таки не так глухи к мольбам?
Берис
Я послал рикти несколько часов назад, но они до сих пор не вернулись. Слишком я недооценил силу Велкаса. Будь все проклято! Отослал в погоню двадцать рикти, и ни одного не осталось в живых, чтоб хотя бы доложить мне о случившемся!
Ругань делу не подмога. Сегодня ночью мне нужно провернуть обособленно еще два дельца. Начну с того, что попроще, определив тем самым участь этого глупца Майкеля. А потом последний удар ножа, последняя капля крови, заключительное слово заклятия — и тогда мне будет ведомо, как подчинить себе Владыку демонов.
А уж когда я это узнаю... О, я долгие годы шел к тому, чтобы подчинить себе весь мир, а последние месяцы только и делал, что разузнавал, как вызвать и подчинить своей воле величайшего повелителя демонов из всех, когда либо являвшихся в этот мир! Будет нелегко: он ведь не демон в строгом смысле слова; впрочем, если он примет мое предложение обрести новую жизнь, его будут сдерживать условия сделки, которую мы заключим. Когда он узнает, что кровь и плоть Марика Гундарского в моей власти, то не устоит. А когда ему станет известен мой замысел, по которому ему предстоит избавить мир от тех немногих кантри, что еще остались в живых, он не сможет воспротивиться.
Когда я отойду после выполнения второй задачи — на это потребуется несколько дней, — останется произвести лишь последний вызов и сделать конечное жертвоприношение, чтобы осуществить задуманное. Тогда он вновь восстанет и будет служить мне — Владыка демонов, продавший свою душу и собственное имя ради неимоверной власти, станет моим рабом, вынужденным ходить у меня на поводу!
Славно. С его помощью я добьюсь уничтожения кантри. Ах, надо как-нибудь постараться сделать так, чтобы узреть собственными глазами смерть хотя бы одного из них.
А иначе какая мне в том радость?
Мои одеяния ожидают меня в приемной, что сообщается с моими тайными покоями. Я наполнил своей кровью особый сосуд и запечатал его, а рану сейчас же залечил. При себе у меня был обрывок ткани из Кайбара, а в сумке хранился последний из плодов лансипа. Ценность его в тысячи раз превышает стоимость лансиповых листьев, это живая частица, привезенная с острова моих недругов. Именно такая жертва мне и требуется.
