Энн Бишоп - Королева Тьмы
Пока он стирал кровь с рук, Джанелль вдумчиво произнесла:
— Использованы два яда. Я незнакома с одним из них.
Отдав Кхари окровавленную тряпку, Деймон подошел ближе к постели.
— Один из них сделан из цветка, который растет только в Южном Хейлле.
Джанелль подняла глаза, словно затянутые тонкой пленкой льда.
— Ты знаешь, как готовится противоядие? — спросила она со странным спокойствием, которое испугало его.
— Да. Но травам, которые у меня остались, уже несколько лет. Я не знаю, достаточно ли они действенны.
— Я могу сделать их такими. Приготовь противоядие, Деймон.
— А как насчет другого яда? — спросил он, начиная расчищать место на прикроватном столике.
— Это ведьмина кровь.
Деймон ощутил, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Ведьмина кровь росла только там, где ведьму жестоко убили или похоронили. В качестве основы для яда… Получившийся состав всегда был смертоносным и быстродействующим — и обычно неопределимым.
— Ты можешь обнаружить его? — осторожно уточнил Деймон.
— Я могу узнать ведьмину кровь в любой ее форме, — ответила Джанелль своим полуночным голосом.
На него обрушилось еще одно воспоминание: Джанелль пристально смотрит на клумбу, поросшую ведьминой кровью, стоя в беседке в саду поместья Анжеллин. «А ты знаешь, что если правильно спеть для них, то цветы назовут тебе имена тех, кто ушел?»
Неужели даже высушенная и превращенная в яд ведьмина кровь может открыть Ведьме имена ушедших?..
Поспешно отгородившись от нахлынувших воспоминаний и собственных чувств, Деймон сосредоточился на приготовлении антидота.
— Мэв, — произнесла Джанелль. — Подготовь компрессы и обычные пластыри. Необходимо вытянуть часть яда прямо сейчас. Моргана, я хочу, чтобы ты вышла из комнаты. Не возвращайся ни по каким причинам, пока я сама тебя не позову.
— Но…
Джанелль только посмотрела на нее.
Моргана поспешно покинула комнату.
— Можно мне остаться? — тихо спросил Кхари. — Вы трое будете заняты исцелением. Вам понадобится помощник, способный что-то подать или принести.
— Это будет нелегко, лорд Кхардеен, — произнесла Джанелль.
Кхари побледнел.
— Она и моя Сестра тоже. Джанелль кивнула в знак согласия, склонилась над постелью и задала вопрос — так тихо, что Деймон был уверен: кроме него, никто не услышал ни слова.
— Руки или ноги, Карла?
Ответ, если таковой был получен, остался между Сестрами. Но он начал процесс исцеления, столь жуткого и жестокого, что Деймон отчаянно надеялся больше никогда не увидеть ничего подобного.
12. КэйлеерКаэлас прислушался к звукам, доносящимся из комнаты, и беззвучно оскалился. Эйрианский Верховный Князь, носящий Зеленый Камень, спаривался с бледной человечкой, молодой Жрицей. Ее крики обеспокоили его. Они совершенно не походили на звуки, которые издавала Леди, запираясь в своей комнате с Деймоном. В этих криках были страх и боль.
Он уже готов был скользнуть за Зеленый щит, которым Князь окружил комнату, практически решился отплатить за смерть Мортона быстрым убийством вместо положенной медленной казни, когда молодая самка крикнула:
— Но я же помогла вам! Я помогла вам!
Вспомнив кошечку КаэАскави, оставшуюся сиротой, и остальных бледных людей, принадлежавших леди Карле и теперь ушедших во Тьму, Каэлас отступил от двери. Эта самка осквернила собственную берлогу, приведя сюда гнилое мясо. Она заслуживала этого крылатого самца.
Двигаясь осторожно, чтобы не задеть Зеленый щит и тем самым не потревожить плохого Верховного Князя, он заблокировал дверь в комнату Красным заклятием, надежно заперев людей внутри. Затем добавил Красный ментальный щит, чтобы человек, заметив, что оказался в плену, не сумел предупредить своих сородичей.
Выйдя из здания, Каэлас прислушался. Крылатых самцов было больше, чем котов, но это не имело значения. Верховный Князь, запертый в доме рядом со Святилищем, был единственным, кто носил темный Камень, но он уже никому не причинит вреда. Среди арсерианцев только Каэлас носил Красный, однако щиты, созданные с помощью Опала, Зеленого Камня и Сапфира, принадлежащих его сородичам, защитят их от возможных ран, пока они будут нападать и рвать клыками и когтями плохих самцов.
«Вперед», — скомандовал Каэлас.
Безмолвные, невидимые хищники вышли на охоту.
Глава 12
Люцивар и Фалонар стояли поодаль, наблюдая за тем, как женщины упражняются в стрельбе из лука. Халлевар расположился в нескольких футах за их спинами, отдавая команды, которые далеко разносились в утреннем чистом воздухе, как и удары посохом о посох, доходившие до чуткого слуха эйрианских воинов со стороны тренировочных кругов, которые сейчас были заняты воинами.
За ночь погода изменилась, принеся вместе с ветром теплое дыхание весны. Разумеется, ненадолго, однако Люцивар был твердо намерен не терять зря ни одного теплого дня и выгонял женщин на поле каждое утро. Сегодня был первый день, когда они наконец начали работать с мишенями, пытаясь попасть в цель. Наблюдать за ними было бы весьма забавно, если бы он был спокоен, но чувство тревоги не покидало его.
Прошло уже полтора дня с отданного Деймоном приказа «Быть наготове и оставаться настороже», который обошел всех членов Первого Круга и через пару часов был подтвержден Королевой. Затем они все получили лишь одно сообщение, столь же краткое: «Карла была отравлена. Мортон пропал».
Он бы нарушил приказ, если бы не знал, что Деймон сейчас рядом с Джанелль. Люцивар знал, что если кто-то способен защитить их Королеву лучше его самого, то только Садист.
Поэтому он остался… ждал…
Фалонар шумно выдохнул, когда пущенные как попало стрелы снова не долетели до мишеней.
— Неужели ты считаешь, что они справятся с этим оружием? — с сомнением поинтересовался он.
Люцивар фыркнул.
— Проведя в охотничьем лагере первые полгода, ты и сам не мог попасть в то, что по размеру меньше горы.
Фалонар сердито посмотрел на Верховного Князя Эбенового Риха.
— По крайней мере, я не ныл, что это занимает слишком много времени, за которое можно было бы проветрить перины. Какой смысл притворяться, будто они способны обра… Вот дерьмо!
Женщина, натянув тетиву, повернулась к Халлевару, дававшему советы. Тот прыгнул вперед и поспешно толкнул ее под руку, чтобы стрела вонзилась в землю, а не в стоящую рядом девушку.
Люцивар и Фалонар содрогнулись, услышав, какими словами Халлевар прокомментировал совершенную женщиной ошибку.
