Виталий Момотюк - Посмертие. Второй шанс
— Релеенарину будет куда безопасней сражаться под твоим началом, чем оказаться в руках дознавателей Совета. Там у него попросту не будет шансов.
На террасе снова повисла тишина, прерываемая только пением птиц в парке. В имении Санкаана жизнь шла своим, устоявшемся за века чередом. Даже несчастье, случившееся с наследником рода, не поколебало привычный порядок вещей. А силы, рвавшиеся из Иа, были далеко. Пока далеко.
— Я хочу знать, насколько далеко ты продвинулся в своем желании помочь моему делу, Санкаан?
— Что именно тебя интересует?
— В первую очередь, состоялся ли твой разговор со слугами Покровителей?
— Нет, я не успел. Вестник о гибели отряда Релеенарина прибыл как раз накануне встречи. А дальше, как ты уже понимаешь, мне было уже не до того.
— Это хорошо. Теперь я хочу знать подробности.
— А мой сын? Мы ведь достигли соглашения.
— О чём ты? Я бы в любом случае попытался спасти твоего сына, так что наше соглашение это только откровенный разговор двух давних друзей. Не больше. В любом случае, мне нужны хотя бы сутки, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, решить, как действовать и подобрать исполнителей. Я понимаю твои чувства, но и ты пойми меня: карательный отряд в лучшем случае привезёт тебе тело Релеенарина. А нам он нужен живым. Так что давай, расскажи мне всё, что ты узнал и что сделал, чтобы я мог действовать, не оглядываясь каждую минуту за спину на Совет.
Санкаан откинулся в кресле, сложил руки на груди и прикрыл глаза. Не знакомому с его привычками показалось бы, что ангья готовиться подремать после обеда в компании друга. Но Иллонир достаточно знал своего друга достаточно давно, а потому приготовился внимательно слушать его рассказ. Ему, своенравному правителю ардон, который уже давно получал от Совета только короткие сухие послания, была важна каждая мелочь. Ведь просто сражаться с порождениями Иа — это одно, а сражаться с ними, ежеминутно ожидая удара в спину — совсем другое. Он очень хорошо помнил судьбу своего учителя и совсем не желал её повторить. Он чувствовал, что просто не имеет такого права в связи с грядущими событиями. Иллонир знал, что его народ ждут тяжёлые времена.
«Проклятая кровь пророков,» — подумал он, приготовившись слушать рассказ друга.
***Жертвенник впечатлял. Впечатлял как своими размерами, так и отделкой. Это сооружение то ли выросло из пола циклопической каверны, то ли каменные блоки были так искусно отделаны и подогнаны, что не осталось ни намёка на соединительные швы. Всю её поверхность усеивали причудливые знаки, которые чередовались с изображениями, отдалённо напоминающими уродливые лица, искажённые мукой и злобой. Если бы кто‑то попытался изучить эту «отделку», то был бы немало удивлён: ни знаки, ни маски, не повторялись. Не было бы ни единого совпадения на тысячи возможных сверок.
Уступчатая пирамида из чёрного камня возносилась вверх метров на двадцать, а её вершина являла собой квадратную площадку четыре на четыре метра. Поверхность имела едва заметный уклон к центру. А точно по центру этой площадки будто фантастический шип вырастал вверх двухметровый обелиск из чёрного обсидиана весь тоже покрытый сложным узором из едва заметных тускло светящихся могильным светом мельчайших знаков. Острие этого шипа было направлено в центр огромного купола потолка пещеры. Оно целилось в некое образование, больше всего напоминающее огромные сомкнутые уста.
И потолок, и пол, и стены, и свисающие с потолка сталактиты, и вырастающие из пола сталагмиты — буквально всё в этой каверне покрывала сетка появляющихся и исчезающих в толще камня тускло светящихся линий. Если приглядеться, то становилось заметно, что светились не сами линии, а мелкие, не больше пары–тройки миллиметров знаки, которые будто скользили по каменной поверхности. Эти дорожки встречались, пересекались, сливались и разветвлялись, словно невероятных размеров кровеносная система. В одних местах камень являл собой сплошное светящееся пятно, а в других был почти обычным камнем. Причудливо извивающиеся между сталагмитами тёмные дорожки вели от жертвенника к четырём тёмным провалам входов в пещеру.
«Изменённый» был под стать окружающей его обстановке. Удерживаемая несколькими парами уродливых когтистых лап женщина из элдалиэ, смотрела на него с ужасом и отвращением. Обнажённое тело пленницы демонстрировало целый набор синяков и царапин различных размеров, но сейчас всё это отошло на второй план после увиденной картины. Тусклого света было всё же достаточно, чтобы острый взор, присущий каждому минноонар, позволил разглядеть ей все подробности кощунственного надругательства над некогда ухоженным телом. Однако высказать своё мнение пленница не могла: её губы были сшиты грубо толстой нитью.
Каждая пядь кожи этого существа, бывшего в недалёком прошлом её сородичем, была тщательно изуродована. Татуировки в виде чёрных причудливых знаков, больше всего напоминающих многоногих пауков или извивающихся сколопендр являлись самыми безболезненными из применённых в этом процессе способов. Уродливые шрамы, простые и подкрашенные, многочисленные проколы со вставленными в них самыми разнообразными предметами, а также раны, находящиеся в различных стадиях заживания дополняли картину. Последние «украшения», судя по всему, периодически вскрывались, что явно не способствовало ни выздоровлению, ни положительным ощущениям их хозяина. Бугры на левой руке указывали на неправильно сросшиеся переломы. Из начисто лишённого волос и покрытого шрамами темени торчали вверх две пары обсидиановых рогов, а на лбу, подбородке и скулах ощетинился целый набор клыков, вырванных у убитых хищников и явно магическим способом вживленных в кость черепа. Сделано это было плохо, возможно, что и намеренно плохо, поскольку плоть возле этих «украшений» была воспалена. Кольца, каменные и металлические штыри различных размеров, клыки — всё это безо всякой видимой системы располагалось на различных участках тела. Длинный изогнутый кабаний клык был вставлен в пробитую носовую перегородку, выворачивая ноздри так, что было непонятно, каким чудом дышит обладатель подобного «украшения»? Проколотые и безжалостно разрезанные губы позволяли рассмотреть, что зубы были частично вырваны с корнем, частично обломаны, а некоторые спилены до состояния клыков. Кончики разрезанного надвое языка стягивало металлическое кольцо. Левая щека была явно разорвана, а потом крива зашита. Ногти безжалостно вырваны, и теперь на их месте росли некие уродливые наросты, напоминающие наплывы на повреждённых участках коры. А ниже пояса этого обнажённого существа пленница и вовсе не смотрела, старательно отводя глаза. Даже в столь безвыходном положении эльдалиэ хватило и одного беглого взгляда, чтобы избегать открывавшегося зрелища.
![Александр Воцензук - Военный разведчик [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
