Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи
И девочка.
Она прижимала к себе щенка и улыбалась. А щенок норовил лизнуть ее прямо в полупрозрачную щеку.
Эти лица я никогда не забуду. Даже если проживу миллион лет. А я хотела. Если уж я стала волшебницей, я буду жить долго.
Души медленно поднимались, пока их не поглощало солнечное сияние.
На миг мне захотелось за ними. Я сделала, было шаг вверх, но тени, сгустившись в пелену, отбросили меня назад.
Слова возникли в моем разуме так внезапно, что я была уверена — ЭТО — не мое. Мне просто сказали.
Обрести покой и родиться заново могут только те, за кого отомстили на этой земле.
Этого мне было достаточно. Я бросила последний взгляд на небо — и отправилась вниз. В свое тело.
* * *Верховный волшебник пребывал в паршивом состоянии духа. Состояние тела тоже было не лучше. Не выдержав тяжести проблем, он решил уйти от них хотя бы на один вечер — и напился. Но после веселого вечера наступает грустное утро. И сейчас оно наступило. Всей тяжестью. И на голову. Встало, наступило и ритмично прыгало всей слоновьей массой внутри черепа. Виски просто разламывало от боли. Так уж вышло, что к исцелению у верховного вэари способностей не было. Никаких. И даже меньше, чем никаких. Он мог произнести все положенные заклинания, мог даже вылечить больного. На какое-то время. А потом обязательно наступала ремиссия. И самолечение наверняка отзовется ему в будущем. Так что проще было перетерпеть. Хотя.… Где-то здесь был антипохмельный эликсир. Сам у эльфов покупал по сходной цене. Эти ушастые, конечно, пытались содрать с него три шкуры, но не на того напали! Верховный волшебник обвел взглядом кабинет, припоминая, где он оставлял заветную бутылочку — и увидел такое, что ему стало плохо.
В углу всегда висела небольшая обсидиановая панель. И на панели горели несколько голубых огоньков. Сейчас там горело четыре огонька вместе — и один отдельно. Огоньки соответствовали наказанным людям. Точнее, волшебникам, которые сейчас находились в заключении в предметах. Трое из них должны были освободиться в течение ближайших ста лет, один — еще через триста лет. И один — никогда.
Рон Джетлисс.
Но сейчас с огоньками происходило что-то странное.
Верховный волшебник так привык к этой панели и к ее виду, к неизменности и стабильности, что сперва даже не понял, что происходит. Провел по ней взглядом и успокоился. Ненадолго. Секунды на три. А потом подскочил, как ужаленный, и бросился к панели. Один огонек, именно тот, что должен был гореть если не вечность, то уж пару миллионов лет точно, стал из голубого — красным!
Рон Джетлисс!!!
Даже с больной головой, Верховный вэари доказал, что не зря носит свой титул. Он мгновенно проделал три вещи. Активизировал заклинание исцеления, наплевав на последствия. Потом будет время разобраться! Одним движением век перенес панель на свой рабочий стол и сам переместился к ней поближе, на ходу доставая свою волшебную палочку. И активизировал заклинание перемещения.
Через две секунды в его кабинете оказался взъерошенный и сонный Ник.
Молодой волшебник был, в чем мать родила, но Верховного вэари это не смутило. Он просто кивнул Нику.
— Мой халат на кресле. Оденься и иди сюда. Это наверняка ее работа!
— Что — это? — уточнил Ник. — Ваш встрепанный вид?
— Хватит хохмить. Мой вид тут не при чем. Рон Джетлисс.
Ник, хотевший сказать, что верховного вэари определенно черти по пивному болоту за уши таскали, тут же прикусил язык.
— Что с ним случилось?
— Случается в данный момент.
Ник машинально накинул на плечи халат и на полном автомате подошел к столу. Верховный волшебник уже выкладывал вокруг доски кучу разных амулетов, но у него определенно что-то не получалось. Амулет из рога Фейранского быка рассыпался в порошок. Перо птицы Рохх обуглилось на глазах, и если бы верховный вэари не смахнул его со стола, от пера и памяти не осталось бы. Странного виде металлический осколок расплавился в лужицу.
Ник не стал воздействовать на досочку артефактами. Как и все, он знал, что огоньки непосредственно связаны с заточенными.
И сейчас не пытался определить, что именно происходит. Его волновало другое. Кто стоит за этим делом? Тина? Ник чувствовал себя, как на соревнованиях. У любого заклинания связи всегда есть два конца. И, находясь на одном конце, вы можете увидеть — иногда, при должной сноровке, что происходит на другом конце.
Сам Ник не смог бы этого сделать. И верховный волшебник тоже. Но вместе они кое-как справились. У Ника была сильная эмоциональная и физическая (первый мужчина — это что-то да значит) связь с женой, а верховный вэари, поняв, что Ник собирается сделать, поддерживал его своей силой. Особым успехом попытки не увенчались. Но и не были безрезультатными.
На какой-то миг панель замутилась. И Ник увидел в ней отчетливую картину.
Женщина в бледно-зеленом балахоне, стоящая на одном из углов треугольника. Она протягивает руки к медальону — и пальцы медленно погружаются в черный метал, теряя по дороге плоть и силу.
— Валентина!!! — вырвалось у него.
Это лицо он узнал бы где угодно и когда угодно.
И на плече у волшебника тут же сомкнулись пальцы верховного вэари.
— Ты видел ее?
— А вы?
— Видел. Но очень плохо. А ты?
Ник не стал ломаться.
— Не знаю. Мне показалось, что она что-то пытается сделать с медальоном. И нестандартным способом.
— Это как?
Ник потер лоб и попытался объяснить.
— У нас такие ритуалы проводятся стандартно. Медальон ложится на воссозданное тело, проводится прямая, весь расход силы идет четко — от человека к человеку. Здесь — не так. Тина осознанно включает в ритуал третий элемент. Зачем? Я не понимаю.
— Она не могла воссоздать тело Рона Джетлисса.
— Уверены? — насмешливо спросил Ник. И, когда верховный вэари кивнул, безжалостно продолжил. — Уверены, что у эльфов не осталось ничего от Рона? Он был хорошим другом предыдущего короля. И мог кое-что отдать ему перед арестом.
— Рон не знал, что его арестуют.
— А просто так? Для подстраховки?
Теперь пришла очередь верховного вэари чесать в затылке.
