Терри Гудкайнд - Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 2
Я знаю, что ты будешь помнить меня, Дженнсен, но знаю также и то, что пройдет время, и эта память, вместе со всем остальным, что связано с нашим миром, со всем, что было в нем, ускользнет и станет не более чем легендой.
Ричард повернулся к Тому, рослому светловолосому д’харианину.
– Ты не относишься к тем, кто лишен по рождению дара.
Том кивнул.
– Но я люблю Дженнсен и больше всего на свете хочу быть с ней. Где бы мы ни оказались, это будет замечательно, как замечательной будет та жизнь, которая ждет нас вместе с ней. И я восхищен перспективой помогать в строительстве нового мира для нас, мира, где Дженнсен и все остальные, не отмеченные природным даром, не будут чем-то особым, а будут просто людьми.
Я прошу, Лорд Рал, чтобы вы освободили меня от обязанности служить вам, чтобы я мог посвятить свою жизнь любви и защите вашей сестры, а также всех остальных наших людей в нашем новом мире.
Ричард улыбнулся, и они пожали друг другу руки.
– Мне нет нужды освобождать тебя, Том. Ты всегда служил мне по собственной воле. Я буду всегда благодарен тебе за то, что ты сделал Дженнсен счастливой.
Том выразил признательность, приложив сжатый кулак к сердцу, а затем, улыбаясь, на мгновение обнял Ричарда. Оуэн, Энсен и Мерили, улыбаясь от восторга ввиду ожидающей их впереди жизни, пожали руку Ричарду и поблагодарили его за то, что научил их воспринимать и ценить жизнь.
– Я очень люблю тебя, – прошептала Дженнсен, крепко обнимая его. – Благодарю тебя, Ричард, за то, что ты помог мне полюбить жизнь. Даже если я забуду тебя, ты всегда будешь оставаться в моем сердце.
Едва она чуть отдалилась, она и другие начали поглощаться белой пустотой врат.
Оставшись совершенно один, окруженный все той же белой пустой, Ричард снова схватился рукой за Меч Истины, собираясь выдернуть его из шкатулки Одена, как вынимают ключ, заперев ворота. Но думать в этот момент он мог только о том, что даже если удалось так замечательно осуществить все, что он спланировал, то единственная вещь, на которую он надеялся больше всего, ему все же и не удалась.
Стерильное поле, необходимое, чтобы сила Одена добилась полного успеха, оказалось загрязнено. Кэлен заранее узнала, что он любил ее.
– Ты на редкость необычайный человек, Ричард Рал, – раздался самый чудесный из голосов в мире.
Ричард повернулся и увидел, что она стоит перед ним. Зеленые глаза искрились. Лицо украшала особая улыбка, которую она не являла больше никому.
Ричард стоял застывший, одной рукой все еще сжимая меч с такой силой, что и сам ощущал, как слово «истина» вдавилось в его ладонь.
Кэлен подошла ближе и плавно обняла его за шею.
– Ричард, я люблю тебя.
Ричард тоже обнял ее, и чувства переполнили его в эту минуту.
– Не понимаю. Это не должно было получиться, поскольку стерильное поле оказалось нарушено предварительным знанием.
– Но я была защищена, – сказала она с хитрой улыбкой.
Ричард нахмурился.
– Защищена? Но как?
– К тому времени я уже вновь влюбилась в тебя. Для меня не требовалось стерильного поля. Думаю, что с первого момента, как я увидела тебя в той клетке, с того момента, как только она въехала в лагерь Ордена, я полюбила тебя. Во всем, что делал, ты показывал, какой ты человек… именно такой человек, которого я полюбила так давно, человек, за которого я вышла замуж в той деревне людей Племени Тины.
Когда ты дал мне ту резную фигурку, Дух, это лишний раз подтвердило все, что я узнала.
Искусство раскрывает внутренний мир самого художника. Искусство выявляет идеалы человека, что представляется ему ценным. Только человек, обладающий таким почтением и таким страстным отношением к благородству человеческого духа, мог быть тем, кто разделяет мое собственное страстное отношение к жизни.
Ричард улыбнулся и почувствовал, как слеза скатилась по его щеке.
– Я отправился в преисподнюю, чтобы забрать воспоминания, отобранные Огненной Цепью посредством магии Ущерба. И там я узнал, что суть всех воспоминаний может быть восстановлена, если ты примешь их по собственной воле. И тогда я вложил их в то резное изображение.
Приняв его, ты приняла воспоминания всех и каждого. Ты разорвала заклинание Огненной Цепи, которое забрало так много у очень многих. Будучи настолько склонной воспринимать все доброе, оценивать красоту жизни и удерживать ее в своем сердце, ты вернула каждому его память.
Она пристально смотрела в его глаза очень долгую минуту.
А затем он поцеловал свою жену – женщину, которую любил, женщину, которая значила для него все. Женщину, которая любила его.
Женщину, ради которой отправился в преисподнюю и вернулся назад.
Но перед тем как забыться в этом поцелуе, когда ее руки еще крепче сомкнулись вокруг него, он выдернул Меч Истины из шкатулки Одена, запирая врата на все времена.
Когда Ричард наконец-то открыл глаза, окружающий мир вернулся на место. Зедд стоял неподалеку, наблюдая за ними и посмеиваясь.
– Зедд, – сказал Ричард, оглядывая и всех остальных, находившихся здесь.
– Не стоит извиняться, мой мальчик.
– А я и не извиняюсь.
Зедд жестом показал, чтобы они продолжали.
– Ну, в конце концов у тебя есть право целовать свою жену после долгой разлуки. Я всегда знал, что вы двое принадлежите друг другу навсегда. Я просто хотел, чтобы и сам ты скорее осознал это.
Ричард бросил сердитый взгляд в сторону деда.
– Извини, что тебе пришлось об этом побеспокоиться. Возможно, тебе следовало бы с самого начала учить меня немного лучше, тогда результата не пришлось бы ждать так долго.
Зедд пожал плечами.
– Похоже, я был хорошим учителем – ты справился со всем, и вполне неплохо.
– Ричард, – сказал Натан, выходя вперед. – Ты понимаешь, что только что сделал?
Ричард огляделся.
– Ну, надеюсь, что да.
– Ты только что исполнил пророчество!
Ричард скептически вскинул голову.
– Что за пророчество?
– Пророчество о великой пустоте!
Ричард сделал гримасу.
– Я попросту спас всех нас от великой пустоты, которая, как ты предупреждал, в этом пророчестве была указана как угроза.
Натан в возбуждении вскинул руки.
– Нет, нет, разве ты не понимаешь? Ты только что создал мир, в котором не существует магии. Именно его пророчество воспринимает как пустоту – потому что неспособно показать мир, в котором отсутствует магия! Пророчество лишь предсказывало совершенное тобой. То, что ты расколол миры, – в пророчестве отразилось развилкой. Великая пустота в понятиях пророчества – и есть тот самый другой мир.
Ричард вздохнул.
– Ну как скажешь, Натан.
– Я все-таки кое-чего не понимаю, – сказал Зедд. – Откуда ты узнал, что Меч Истины – ключ для использования шкатулок Одена? Ну да, ты понял, что «Книга сочтенных теней» не может быть настоящим ключом, потому что Оден появился раньше, чем Исповедницы. Но ведь Оден появился и раньше, чем Меч Истины. Как меч мог оказаться ключом?
