Вадим Панов - Запах страха
Полегчало.
Но потом вновь застучали зубы.
Что делать дальше? Всю жизнь в чужой квартире не просидишь. И от Великих Домов всю жизнь бегать не будешь. От них даже сутки не побегаешь. Захотят отыскать – отыщут, возможности у них такие, что ФСБ обзавидуется. С другой стороны – как отыщут? Генетических материалов у них нет, внешность при желании можно изменить. Да и вообще: можно уехать из Москвы, по крайней мере на время, пусть ищут по всему шарику!
Несколько секунд удалого куража, и Крохиным вновь овладела тоска.
Нужны документы. Нужны деньги. Нужно знать, куда ехать и что там делать. Как жить? Начинать с нуля? А как? Нужно поговорить с Мариной. Она умная и смелая. Если и получится выкарабкаться из переделки, то только с ее помощью.
Свой мобильный телефон Виктор выбросил еще ночью, когда бежал с Автозаводской: знал, что коллеги из «Тиградком» легко определят местонахождение трубки. Поэтому он потянулся за городским аппаратом, но замер.
«Марина сказала, что моя квартира безопасна, а там оказалась бомба!»
«Взрывчатку могли заложить после ее ухода».
«Ерунда! Она меня подставила!»
«Но почему?»
«Потому что, если я исчезну, то никто не сможет связать ее с кладом Степана Разина и убийством Лужного. Я – свидетель. Я для нее опасен».
Стал опасен, потому что провалил поездку на Волгу. Потому что напал на чудов. Потому что где-то по городу бродит Мурзин. По Тайному Городу.
– Марина пыталась меня убить, – зло прошептал Крохин. – Может, ответить ей тем же?
Хотелось выпустить зверя, насладиться силой и почувствовать запах крови.
Но еще больше хотелось жить. Зверь силен, но против магов Великих Домов ему не устоять.
– Надо поговорить с Кариной. Пусть поможет.
Даст денег, вывезет из города. В конце концов, из-за нее он стал убийцей. Пусть расплачивается!
Виктор боялся на что-то решиться, боялся совершить ошибку, поступить не так, как надо. Ему нужен был совет, участие, твердая рука. Неспособный справиться сам, он отчаянно искал помощи.
– Карина!
– Кроха, привет, – спокойно ответила девушка. – Как сам?
– Приболел немного.
– Простудился?
– Вроде того.
– Бедняжка… Температура высокая?
– Не очень.
Любой другой человек, окажись он на месте Виктора, обратил бы внимание на неестественную заботу, которую проявляла Карина. Никогда еще со школьных времен их разговор не был наполнен таким вот дружеским теплом. Любой другой заподозрил бы неладное.
Но Крохин слишком устал быть один.
– Карина, нам нужно увидеться.
– Зачем?
– Есть тема для серьезного разговора.
– Кроха, – рассмеялась девушка. – Ты меня интригуешь. Я же говорила: никакой свадьбы, пока не исполнится двадцать пять.
– А потом? – растерянно спросил Крохин.
– А потом посмотрим!
«Она сама об этом заговорила! – На Виктора накатила сладкая истома. – Неужели она передумала?!»
И все проблемы, все заботы – все отошло на второй план.
«Она со мной! Она мне поможет!! Она любит меня!!! – И в этот миг глубокого, полного счастья Крохину неожиданно стало стыдно: – Карина меня любит, а я спал с Маринкой! Я свинья! Мерзавец!»
Качели настроения ушли в другую сторону. Самопожертвование Карины и ее любовь отчетливо высветили его собственное ничтожество.
«Обращаясь к ней, я подвергаю ее опасности! О чем я думал, когда звонил?! Боже, какой же я идиот!»
– Карина, милая, – прохрипел Виктор. – Прости меня. Прости за все.
И положил трубку.
«Пусть я умру, но любимая из-за меня не пострадает!»
– Вы успели его засечь? – Карина перевела взгляд на Бамбарду.
– Разумеется, – кивнул Рик. – Ты достаточно долго держала его на трубке. Ты молодец.
– Значит, всё… – Девушка опустила голову.
Печальный взгляд, поникшие плечи, похоронно поджатые губы… Бамбарда, прожженный циник и ветеран всех последних войн, истолковал поведение Карины по-своему и ободряюще произнес:
– Вам не о чем беспокоиться, сударыня. Великий Дом Чудь гарантирует вам неприкосновенность.
– Я до сих пор не могу прийти в себя, – прошептала девушка. – Я знаю Виктора с детства, но даже представить себе не могла, что он окажется таким чудовищем. Это ужасно.
На глазах Карины появились слезы.
Но ведь крокодилы тоже плачут.
Поэтому Рик медленно кивнул и повторил:
– Вам не о чем беспокоиться, сударыня. Вам гарантирована неприкосновенность.
* * *Южный Форт, штаб-квартира семьи
Красные Шапки
Москва, Бутово,
27 сентября, среда, 15:26
– Господин великий фюрер, ваше превосходительство, у нас не получится.
– Заткнись!
– Нас убьют!
– А тебе не по фигу, кто тебя убьет, а? Я или они? – Кувалда бешено посмотрел на сидящего за рулем бойца. – Мля, Иголка, как тебя Копыто терпит? Почему не повесил?
– Не знаю, – растерялся боец.
– Но жить-то ты хочешь?
– Угу.
– А жизнь, Иголка, это борьба… – Кувалда потер подбородок. – Борьба с гориллой, мля, и останавливаешься не тогфа, когфа устал, а когфа устала горилла. Все понятно?
Иголке было понятно только то, что чокнувшийся фюрер считает себя гориллой. А значит, спорить с ним не нужно.
– Понятно, господин великий фюрер.
– Тогфа рули и не пыхти.
– Слушаюсь, господин великий фюрер!
Одноглазый помолчал и в третий уже раз переспросил:
– Что сказал Шкура?
– Ждет! – заученно отрапортовал боец.
– А Булыжник?
– Радуется.
– Значит, встреча буфет теплой… – Кувалда усмехнулся. – Рули, Иголка, и не парься. Сфелаем все в лучшем вифе!
Разработанный великим фюрером план был прост, как подтяжки Спящего, и столь же хорошо подходил к сложившимся обстоятельствам.
Кувалда отыскал Иголку и приказал ему позвонить двум главным мятежникам с сообщением, что десятка восстала, Копыто смещен с поста уйбуя, и теперь он, Иголка, мечтает сдать и Копыто, и великого фюрера соплеменникам, в обмен на сохранение жизни и немножко денег. Поскольку именно об этом боец и мечтал в действительности, роль свою он сыграл безупречно. Мятежники, как и ожидал Кувалда, поверили Иголке, как блондинки верят глянцевым журналам. Булыжник пообещал ему жизнь и десять тысяч в придачу. Прижимистый Шкура – жизнь и должность главного уйбуя Шибзичей.
Исполнив приказ, Иголка попытался скрыться, уж очень ему не хотелось отправляться в Южный Форт в компании с задумавшим самоубийство фюрером, однако Кувалда перехватил пугливого бойца, наручниками приковал его к рулевому колесу джипа и выложил свой план до конца.
