Ирина Котова - Королевская кровь
— Найти в районе солнечного сплетения якорь полиформы и развеять его, — оттараторила Полли, уже подпрыгивая на месте.
— Ну, тогда давай. Три, два, один…начинай!
Пол зажмурилась, старательно представляя себя до переноса и пытаясь вспомнить ощущения, которые она испытала, перекинувшись в лошадку. Тогда кружилась голова и перед глазами плясали разноцветные пятна. Сейчас ничего не произошло.
— Ну как? — спросила она, открыв один глаз.
— Попытка номер 14, провалена, — отчиталась Алинка. — Давай сделаем контрольное. Попытайся снова в лошадь.
— А если я обратно не смогу? — занервничала Пол. — Тогда старик Алмаз был рядом.
— Струсила? — ехидно спросила Алина, глядя на сестру из-под очков. О да, она хорошо умела манипулировать. Тем более Полей — ее слабые места были на виду.
— Вот еще, — оскорблено фыркнула четвертая принцесса. — Давай.
Она снова закрыла глаза и представила себе своего жеребчика, Минтая. Земля ушла из-под ног, в глазах заплясали пятна, а по ощущениям она будто упала в гору пуха. Открыла. Алинка стояла высоко и сосредоточенно что-то записывала.
— Значит, запрет только на нашу изначальную форму. Интереснооо. Чем же он снимается? Ай! Не кусайся!
Цапнувшая сестру-заучку за ногу четвероногая Полли совершенно неприлично заржала, задрала хвост трубой.
— Давай обратно. Теперь я попробую.
Оборот прошел легко, и теперь пришел черед Полины ехидничать и подкалывать — у Алинки не получалось, пока она не додумалась подойти к мирно стоящим в стойлах лошадкам, положить на одну руку и попытаться «считать» ее.
— А теперь давай попробуем во что-нибудь неодушевленное, в яблоню, например, — говорила возбужденная Али, записывая ощущения во время оборота в тетрадь.
— Нет уж, в дерево превращайся сама, — пошла в отказную Поля.
— Хорошо, — смиренно согласилась великая исследовательница. — Но если обратно не получится, проследи, чтобы меня подкармливали и не жрали с меня яблоки. Это уже будет каннибализм.
Все получилось. Так они развлекались до вечера, стараясь не думать о новостях, которые должен привезти барон.
Марина чистила стойло со стариком-конюхом, и помогала ему обихаживать лошадей, иногда прислушиваясь к едва различимым голосам сестер за конюшней. Они со старичком удивительно сработались, на почве любви к лошадям, и понимали друг друга с полувзгляда. Она тихонько молилась всем богам, чтобы мама оказалась жива, и глаза у нее постоянно были на мокром месте. Старый Мика деликатно молчал.
Ангелина весь день занимала Каролинку и ухаживала за отцом, и времени на мрачные мысли были немного. Но спазмы нет-нет да сжимали грудь, перехватывали дыхание. И в отличие от сестер, она знала, что надежды нет. Знала со всей очевидностью, потому что ночью ей приснилась мама в церемониальной погребальной одежде, которая гладила ее по голове и шептала: «Прячьтесь так долго, как возможно, родные».
До вечера все извелись и были совершенно опустошены, и известие о возвращении барона восприняли с облегчением. Все лучше неизвестности и ожидания.
Барон, прямо в военной форме, ждал их в кабинете. Спустились все, даже слабый Святослав, которому дочери помогли преодолеть лестницу. Зайдя в кабинет, Василина кинула быстрый взгляд на Байдека. Тот выглядел измотанным, и неудивительно, преодолеть больше двухсот километров туда утром и обратно вечером. Перед ним лежала толстая пачка газет.
— Мне очень жаль, — произнес он, и все все поняли. Василина обняла судорожно всхлипнувшую Маринку, стоявшую рядом с ней. — Ее Величество убита. Погромщики подожгли дворец и хозяйственные пристройки, часть дворца выгорела. Также сгорели конюшни. Вместе с лошадьми.
Марина обмякла и без чувств повалилась на Василину. Остальные не плакали, сидели, смотрели на этого человека, как на гонца, принесшего плохие вести, будто в надежде, что он сейчас скажет, что пошутил или что информация непроверенная.
— Мама? — тоненьким голосом произнесла Каролина и завыла, цепляясь за отца, пытаясь залезть на него, как мартышка. И как по сигналу всхлипнула и заплакала крупными злыми слезами Пол, за ней зарыдала Алина, и вторая принцесса тоже почувствовала, как по ее щекам беззвучно катятся горячие капли. Не плакала только Ангелина. Она с силой сжала подлокотники кресла, и ровно спросила:
— Какая обстановка в столице? Кто у власти?
— Заговорщики, — отозвался барон, — их поддерживают несколько армейских частей. Они ищут вас. Сегодня были пойманы сыскари, расспрашивающие людей о семье из шести девушек и одного мужчины. Их допросили и выслали. Генералы Севера объявили военную автономию до тех пор, пока убийство Ее Величества не будет расследовано, и на трон не вернется кровь Рудлог. Они готовы встать под ваши знамена, Ваше Высочество, если вас найдут, и идти на столицу, разговоры только об этом идут. Я, естественно, не выдал вашу тайну.
Ангелина горько покачала головой.
— Под чьи знамена, барон? Посмотрите на нас. Меня примут за самозванку и будут правы. Я понятия не имею, как вернуть себе свое лицо. Девочки, — она кивнула на рыдающих обнявшихся Полинку с Алинкой, — девочки сегодня пытались вернуться в свои тела, ничего не вышло. Я тоже понятия не имею, как это сделать. Да и куда нам идти? Я бы рискнула, но у меня пять младших сестер. Их жизнь мне важнее, чем трон. Если убили маму, то нас, ничего толком не умеющих, убьют еще скорее. Нам нужно скрыться там, где нас не найдут. Верно я говорю, отец?
Святослав Федорович немного помедлил с ответом.
— Я поддерживаю тебя, — сказал он, гладя по спинке рыдающую Каролинку. — Ваша безопасность важнее.
Поздней ночью, когда измученные ожиданием и новостью принцессы уснули, никто уже не слышал, как страшно, сдавленно, кусая подушку, плакал-рычал от невыносимого горя принц-консорт Святослав.
Следующие дни прошли под знаком отчаяния, злости и страха. Девушки ознакомились с газетами, которые привез и продолжал привозить капитан Байдек. Никто из центральных СМИ не посмел выступить в защиту королевской семьи. Самые смелые просто напечатали сухой фактический отчет о расстреле митинга, погроме дворца, смерти королевы и пропаже принцесс. Самые экзальтированные пестрели заголовками вроде «Кровавая ведьма получила по заслугам», «Монархия запятнала себя кровью и была уничтожена Богами» и «Здравствуй, новый, свободный Рудлог!». Повсеместно были размещены материалы о поиске принцесс для участия в суде, дабы определить степень вины за злодеяния матери, и все это за огромное вознаграждение. Были даже прозрачные намеки, что-де ведьмино семя нужно найти и выжечь, дабы уберечь страну от потрясений и мести в будущем. И все острее приходило понимание того, что решение спрятаться, затаиться было самым правильным.
