Павел Кошовец - Три удара колокола
Израненный гвардеец, подволакивая ногу, приблизился к стоявшей уперев руки в боки крупной женщине, и уважительно показал большой палец - видимо, у тёртого профессионала даже не было слов, соответствующих моменту. Но удивила реакция женщины. Вот только она хмурила внушительные брови в сторону желающих покуситься на её территорию, а вдруг стеснительно расцветает, опускает глазки и... розовеет. Чуть ли не ножкой водит по полу. Крупные черты лица смущённо расплываются, картофелина носа вот-вот даст течь...
М-да, пусть, конечно, простит этот несомненный гений кулинарии, но кто-нибудь когда-нибудь видел, как краснеет носорог, ну, или, например, медведь (конечно же женского пола!)? То-то же. Вот и гвардейцу пришлось напрячься, чтобы не отпрянуть и не уронить честь, поэтому, вскинув руку в воинском приветствии, как равный равному, он поспешил ретироваться... в противоположный угол кареты, из которого, раскрыв рот, за всеми этими метаморфозами наблюдала маленькая и часто битая в последнее время амазонка.
За такими вполне милыми манёврами они коротали какое-то время, вздрагивая от ударов по деревянному корпусу довольно крепкого средства передвижения (это благо, что ещё никто не взялся за него всерьёз - то ли не до того, то ли хотели сберечь это чудо - транспорт незадавшегося побега, то ли желали сохранить остроту мечей и копий для подвижных целей), то ли случайных, то ли намеренных, крики вокруг не давали усомниться, что вокруг несомненно кипит смертоубийственная свалка, и происходит она, кажется, не с той стороны, которую они защищают, а с другой, то бишь, уже внутри охранного периметра. И в какой-то момент Тамара потянулась к окну - выяснить, в чью хоть пользу сражение. Но была остановлена твёрдой рукой гвардейца.
Мужчина показал ей жестами, что выглянет. Зашевелившееся было чувство дискриминации и якобы преуменьшения её женских достоинств, она придушила в зародыше - всё-таки воин короля выглядел опытным рубакой. Он тронул зарешёченную дверку кареты, выглянул и...
То, что произошло в следующий удар сердца, то... произошло. Но вспоминать об этом было неприятно. Только что солдат выглядывал, чтобы выяснить обстановку, и вот уже он спиной валится внутрь... А вместо лица у него... две расходящиеся половинки с торчащими белеющими осколками зубов, вываливающейся какой-то отвратительной кашицей, заливающей неторопливыми сгустками незрячие глаза и ужасный, практически идеально ровный глубокий вертикальный росчерк...
Тамара пискнула и, торопливо перебирая ногами, на заднице поползла прочь, пока не упёрлась в нечто объёмное и подрагивающее. Потом что-то безжалостно за шкирку приподняло её, пока напротив не появилось лицо поварихи. Глубокие впадины глаз, белеющий овал лица и ясно различимые ухом всхлипывания. И этот плач дебелой женщины немного привёл её в себя.
Она не имела права опускать руки! Она должна бороться, биться, воевать, ведь у неё есть обе руки и верная сабля!
Глубоко вздохнув, она покрепче ухватила оружие и решительно двинулась к выходу, на этот раз противоположному.
На плечо, как в каком-то дежавю, вновь легла рука, на этот раз тяжёлая, и девушка обернулась. В глазах тёти Тили застыл вопрос.
- Надо пойти задать жару этим предателям и мятежникам! - воскликнула она первое, что пришло в голову.
Крупная женщина только серьёзно кивнула, нагнулась, поднимая с пола уроненный шлем, глянула на длиннющее древко пики, наклонилась и вытащила из ослабевшей руки гвардейца меч.
- Маловат, - прогудела. - Пойду, поищу побольше.
* * *
Листочек.
Листочек мрачно смотрел на накатывающую волну пехоты, а руки автоматически и сноровисто прятали лук в чехол. Стрелы закончились как-то внезапно. Их никогда не бывает много, особенно настоящих, Лесных. Человеческие пародии не идут ни в какое сравнение, но и ими он приноровился пользоваться. Вот только беда - негде достать самых завалящих.
Как когда-то рассказывал Ройчи (ничего, что человек, и век его не в пример меньше, нежели у эльфа, но и мысли при той скорости жизни возникали крайне любопытные - как, опять же выражался товарищ: дерьма гораздо больше люди производят, оттого и накатывает порой гениальность вкупе с маразмом), всё в жизни происходит поэтапно. Вот и очередная их невольная авантюра явно приближается к очередной ступени. Как бы не на эшафот...
Пессимизм в полной мере был присущ высокорождённым, невзирая на повсеместную невозмутимость и показные равнодушие с хладнокровием. Они были подвержены настроениям, хотя и тщательно это скрывали, предпочитая маску высокомерия и холодности. Конечно, у долгожителей стиралась острота чувств, и эльфы "в возрасте" действительно выглядели, как кожные мешочки на костяных каркасах, набитые льдом. Но, опять же, и это не было правилом. Как говорится, все люди разные, так и у эльфов: у кого-то геморрой, у кого-то почка отказала, а кто-то вообще слюни пускает по причине их изобилия. Но склонность к чернению будущего порой прямо-таки мазохистская была. Опять же, в зависимости от обстоятельств: один от скуки запланировавший охоту, при виде надвигающейся бури может загнать себя в такую чёрную меланхолию, что лучшим выходом будет повеситься (применительно к человеку, а эльфу подобное расстройство сродни наслаждению), а другой, подставляя шею под топор палача, радуется, что всё произойдёт быстро. Как люди, прямо.
Вот и Листочек, проведя рукой по волосам (всё ли там эстетично и практично?) - жест волнения накануне сражения, попытался занервничать и... получил подтверждения своим чувствам. Он даже обрадовался: его эльфийская натура порой так уставала, что даже появление богов не могло ба наверно её потревожить. А тут, видишь как волнуется, переживает остроухий посланник смерти. Ничего-ничего, сейчас будет у тебя возможность в очередной раз проверить благосклонность судьбы.
Листочек скупо про себя улыбнулся - ему иногда доставляло удовольствие вот так подтрунивать над собой. Извлёк из ножен меч и прикинул сверху, где больше всего нуждаются в помощи (он до сих пор находился на карете). Редких арбалетчиков он выбил в первую очередь, а метатели ножей и прочих острых предметов из тяжёлых пехотинцев были аховые.
Горстка людей, чуть больше десяти, как прикинул эльф, прорвавшихся к ним оказалась не спасением, а, как бы это помягче выразиться, - отсрочкой неизбежного, и сейчас они, смешавшись с остальными, держали две линии обороны. Несколько из новоприбывших, судя по одежде, явные наёмники, опытные и сильные, составили костяк с одной стороны, судиматцы с маркизом и крупной квадратной женщиной - с другой. Амазонки - а они тоже пополнили ряды защитников, разбились поровну, заполняя прорехи в обороне. Женщины, не участвовавшие в отражении атак с оружием в руках сгрудились в центре, буквально бок о бок с нервно перебирающими копытами лошадьми - маркиз, посовещавшись с принцессой, таки не дал отмашку отпустить четвероногих друзей, явно рассчитывая на что-то. Или надеясь. Сама принцесса в паре с раненым восточником и каким-то рыжим парнем находилась на повозке, которую вначале пытались перевернуть атакующие, потом, когда спешно сорвали полог, и солдаты увидели, кто им противостоит, атаки с той стороны поутихли.
![Ольга Азарова - Неудавшаяся месть[СИ]](/uploads/posts/books/5230/5230.jpg)
