Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой
– Дамы, прекратите развращать молодежь, – подала голос Эльвира. – Его величество не разрешить… Тьфу ты, не разрешает. Говорит, ей рано. И может рассердиться, если что.
– И что он нам сделает? – хмыкнула Камилла.
– Попросит ее величество разобраться с его придворными дамами, – невинно пояснила Эльвира. – И мало не покажется. Двадцать отжиманий и час занятий на плацу.
Дамы дружно захохотали, представив себя на плацу, но развращать молодежь перестали и переключились на более мирные темы – стоит ли новая помада Камиллы тех денег, что она за нее отдала, а также войдет ли в моду оригинальная прическа ее будущего величества, подобно тому, как вошли в моду Ольгины штаны. С прической разобрались сразу, единогласно решив, что человеку, имеющему два глаза, такая прическа будет просто мешать. А о помаде спорили бы еще долго, если б их не прервали самым неожиданным образом.
Дверь внезапно отворилась, словно от хорошего пинка, и в дверном проеме возник, шатаясь и держась за косяк, пьяный в хлам принц Мафей. От наблюдательных дам не ускользнуло и то, что в ухе его высочества красовалась золотая сережка, которой еще утром не было, а волосы на висках были заплетены в две тонкие косички, скрепленные на концах нефритовыми заколками в виде птичек. Юный принц повел глазами по комнате и заплетающимся языком выговорил:
– Вер-роника! Я т-те эльфа привел!
И пока ошалелые дамы пытались сообразить, что делать, он переступил порог и продолжил, обращаясь персонально к Веронике:
– Ты же хотела? Посм-мотреть, какие у эльфов? А я, значит, сопляк? Так я т-те эльфа привел. Вот. Взрослого. Хули… Хоулиан, заходи.
И в комнату действительно вошел эльф. Живой, настоящий эльф, ослепительно красивый и вполне взрослый, только почти такой же пьяный, как и Мафей. Впрочем, при виде эльфа дамы офигели настолько, что его состояние уже не имело особого значения.
– Здравствуйте! – радостно возгласил он, восхищенно перебегая взглядом от одной дамы к другой. – Меня зовут Хоулиан, и я просто счастлив видеть вас. О, вы все так прекрасны, что я просто в затруднении…
– А я т-те чё говорил! – ответил Мафей с такой гордостью, будто все они были его родные дочери.
– Человеческие женщины – это нечто невероятное! – продолжал эльф, изучая окаменевших от изумления дам. – Я всегда обожал человеческих женщин. А мама говорит – извращенец. Да, я извращенец! И горжусь этим! Ну, кто тут хотел полюбоваться на мое мужское достоинство, которое и в самом деле способно затмить человеческие, если и не размерами, то совершенством линий?
Вероника зарделась и хотела что-то сказать, но тут опомнилась Камилла. Видимо, высказанное предложение возымело на нее некое магическое действие. Она сорвалась с места, соблазнительно колыхнув бюстом, и промурлыкала:
– Я буду просто счастлива. И не только посмотреть.
– Т-ты ост-торожно, – предостерег приятеля Мафей. – Она такая… Если у тебя не огромное отрадное… то есть, осадное бревно… то она тебя охает. Как Элмара.
Камилла задохнулась от возмущения и хотела что-то возразить, но тут опомнилась Вероника, подбежала поближе и вылезла вперед Камиллы, оттерев ее плечом.
– Так нечестно! Я первая хотела!
– Девочки, не ссорьтесь! – умилился эльф. – Меня вполне хватит на вас обеих. А если еще кто-то хочет посмотреть, то пожалуйста, мне не жалко… – Он взялся за пряжку ремня, видимо, всерьез намереваясь снять штаны в присутствии дам, но тут что-то глухо стукнуло об пол, заставив всех отвлечься и обернуться на звук. Как оказалось, это рухнула со стула Акрилла, благоразумно лишившись чувств заранее. Камилла между тем отпихнула Веронику, презрительно обозвав ее малявкой, соплячкой и неумехой.
– Да уж, по борделям не обучались! – не осталась в долгу та. – И осадных бревен в рот не брали! Куда уж нам!
Камилла немедленно вцепилась ей в волосы, и посреди комнаты завязалась небольшая потасовка, несказанно развеселившая Мафея. Его спутник, напротив, огорчился, заявив, что не находит ничего утонченного в подобном поведении, и перевел внимательный взгляд на Эльвиру. Эльвира наконец тоже опомнилась и вспомнила, что она тут что-то вроде начальства.
– Господа! – строго сказала она. – Извольте вести себя подобающим образом! Ваше высочество, идите спать немедленно, пока вас не увидел наставник! А вам, сударь, должно быть стыдно спаивать ребенка!
Пьяные эльфы переглянулись.
– По-моему, я ей не нравлюсь, – пожаловался Хоулиан.
– Это Эльвира, – пояснил Мафей. – Ей нравится… он.
Эльф немедленно просиял и посмотрел на Эльвиру внимательнее.
– Она самая красивая! – возгласил он. – У малыша есть вкус, что осадно… то есть, отрадно. Скажу ему, пусть женится.
– Мафей, о чем он? – не поняла Эльвира.
– Сп-покойно… – отозвался Мафей. – Все п-путем… Это папа Карлсона.
– Как-как? – переспросил эльф. – Нет, у людей точно что-то не в порядке… Так обозвать мальчика! Ну что, берем и уходим? Ты кого берешь?
– Не, – мотнул головой Мафей. – Я к Оливии. На сеновал. А ты?
– А можно ту, что в обмороке? Мне приятно, что я ее так потряс.
– Можно! – великодушно разрешил гостеприимный хозяин.
– Не надо! – поспешно возразила первая дама, представив себе, что будет с целомудренной Акриллой, когда ее трахнет без спросу пьяный эльф, но его высочество нахально перебил.
– Надо! А то цело… это… мудро… в общем, вредно!
– Не смейте! – попыталась прекратить безобразие Эльвира, но это было бесполезно. Эльф с неожиданной для такого пьяного существа стремительностью обогнул дерущихся Камиллу и Веронику, подхватил на руки бесчувственную Акриллу и как раз успел вписаться в телепорт, в котором уже исчезал Мафей.
Эльвира тихо опустилась на ближайший стул, чувствуя, что еще немного, и она тоже упадет в обморок. Во всяком случае колени у нее уже подгибались. Камилла и Вероника увлеченно продолжали таскать друг дружку за прически, Анна и Селия, оправившись от шока, начали хихикать, молчаливая Сюань с любопытством посматривала на побоище и наверняка пополняла свой словарный запас, поскольку из соперниц так и сыпались живописные словесные перлы. И посреди всего этого бардака сидела старшая дама, не в силах ничего сделать, кроме как жалобно попросить перестать драться.
Разумеется, именно в этот момент демоны принесли его величество. Короля заметили не сразу, а только когда он, понаблюдав за жалкими попытками Эльвиры совладать с ситуацией, подал голос:
– Разве это так делается?
– А как? – жалобно взглянула на него первая дама, предчувствуя очередную нотацию о принципах работы с подчиненными.
