Всеволод Мартыненко - Собачий Глаз
Впрочем, мысли о подходящих чарах посетили не одного меня. Хирра потащила было из-за пояса магический жезл, но я придержал ее за руку. Еще чего не хватало! Завалит свинищу, что потом с тушей делать? Тут иначе как-то обойтись надо...
Меж тем, вдобавок ко всему прочему, вовсю надвигалась еще одна неприятность. На сей раз не снизу, а сверху, с самых небес, полыхая зарницами и глухо рокоча раскатами общего гнева двоих Победивших Богов — Брата-Грома Тумма и Сестры-Молнии Тиллы. С утра не устоявшаяся в одном состоянии погода окончательно надумала разрешиться грозой.
Выбираться из сложившегося порядка вещей надо было срочно. Каштан, на котором мы нашли убежище от свинского возмущения, оказался самой высокой точкой окрест. Дойди до нас туча, молния его не минует. Если что, все тут спляшем, как лягушачьи лапки на герисском искровом гриле...
Затравленно озираясь, я завертел головой в поисках пути к спасению. Такового не было. Взгляд наталкивался лишь на встревоженные глаза обеих спутниц. Деваться с каштана было принципиально некуда.
Сидели птички на деревьях, как в старой малоприличной считалке про демонову дюжину гномов и одного халфлинга, отправившихся в путь с неким магом. Жаль, нет при себе куска сыра поувесистее, чтобы кинуть вниз. Да и кабаниха — не лиса, а я не эльф-целитель, откупившийся сыром из табакерки от пирата на необитаемом острове.
Что-то потянуло меня на детские сказочки... А мы тут пока засели в положении отнюдь не сказочном, хуже наместнического, причем с каждой минутой становящемся все определеннее. Гроза ковыляла над лесом, как слепец, нащупывая дорогу белой тростью молнии. Удары небесного посоха сыпались все чаще. И все ближе...
А, чему быть, того не миновать. Главное, извлечь из неминуемого побольше выгод, а неприятных сторон того же самого по возможности избежать. Ударит молния в каштан, ладно. Значит, надо, чтобы нас в этот момент на каштане уже не было. А свинища бы в том не препятствовала.
Быстро, насколько мог, я пополз к концу ближней к лощине и дальней от обрыва ветви. Добрался, докуда тяжесть позволяла не сверзиться, и приспособил куль с вымытыми яйцами на обломанный сук, завязав покрепче. И тут же поспешил обратно под первыми каплями начинающегося дождя.
Кабаниха, сопроводившая меня злобным всхрюком на пути туда, обратно не спешила. Яйца интересовали ее явно больше. Так, глазом на нас косила, прыгая под веткой, но больше старалась добраться до потомства, чем до его похитителей.
Жалко, конечно, добычу бросать, но собственные шкуры дороже. Указав эльфям на ветку, ведущую к ручью, я проорал, силясь перекрыть порывы ветра, шум дождя и близкие уже раскаты грома:
— Как рукой махну, прыгайте! Поняли?!
— Поняли! — за обеих ответила Хирра. Келла только головой мотнула утвердительно.
Грохот разрядов звучал все резче, лупя по ушам гигантским бичом. Оглянувшись, я увидел, как молния ударила в ближайшую к нам верхушку скалы, чуть приподнятую над кронами деревьев. Пора!
Махнув рукой, я сам изо всех сил побежал по ветке за обеими спутницами. Едва удержался при прыжках сначала одной, потом другой, и сам спрыгнул на самом размахе. Едва успел.
Под уклон по мягкой земле катиться было не больно, только вот остановиться никак не удавалось. Близился край высокого берега. Еще немного, и все с обрыва в ручей полетим, как Кэт Баттерс-Многомужница из балаганной пьесы. Это мне что, за многоженство потенциальное, что ли, за не своей волей совершенное обручение с Древнейшей?
Слава Судьбе, затормозили, сбившись в кучу на самом краю — аккурат в тот момент, когда молния нащупала крону каштана. Белый огонь оплел ветви, словно разряд гигантского искропривода. Нас, уже прилично откатившихся от дерева, и то тряхнуло, сведя тела недолгой судорогой. Гривы обеих эльфей за мгновение вздыбились взлохмаченными шарами, а у меня по короткому ежику, похоже, искры забегали.
Кабанихе, которая продолжала бесноваться почти у самого ствола, повезло меньше. Разрядом все ее шестьсот фунтов подкинуло в воздух, где и опалило не хуже, чем на кухне. Смрад горящей щетины донесся даже до нас, лишь усиленный влагой дождя. Когда свинища, выпав из воздуха с некоторым запозданием, всей тушей брякнулась о землю, я думал, что уже все. Отхрюкалась...
Но запас жизненных сил у лесной купчихи оказался немалый. Даже удар искрометного гнева Сестры-Молнии — самой несдержанной из Победивших, которые все, как один, отличаются вздорным характером, — ее не прикончил. Очухалась, вскочила, извиваясь в воздухе сарделькообразным телом и нелепо размахивая всеми шестью копытами, однако вместе с большей частью щетины утратила и боевой настрой.
Покуда мы скатывались к ручью, но теперь уже своей волей, перепуганный свинский визг с немалой скоростью удалялся в противоположном направлении, пока вовсе не стих.
Эльфи, как оказалось, не смогли удержаться от того, чтобы не прополоскать свои гривы, никак не оседавшие и явственно отдающие паленым. Я тоже плеснул в физиономию пару пригоршней прохладной водички и растерся ладонями. После всего полезно.
Опомнившись немного, я все же поднялся обратно на обрыв. Опаленный молнией, каштан слабо чадил под последними каплями недолгого дождика. Большая часть листвы и орехов с него облетела, под ногами похрустывал бурый ковер, кое-где источающий хилые дымки.
А с ветви, которая послужила нам недолгим прибежищем, все еще свисал кулек из моей банданы! Обуглившейся до лохмотьев, дымящей, как огрская печь, но все же относительно целой. Изнутри же сетчатого мешка, перебивая запах гари, шел исключительно вкусный дух готового жарева. Похоже, мы и без костра обошлись...
Я подцепил мешок тесаком и на вытянутых руках потащил вниз, к выбранному загодя местечку. Эльфи с восторгом отнеслись к факту сохранности и нечаянной готовности нашего обеда. От всего пережитого на голод пробило уже не только меня.
Келла еще сбегала, набрала на гарнир прожарившихся каштанов. Каюсь, мне это в голову не пришло, да и руки заняты были. Зато Хирра по наитию нашла весьма подходящие в качестве тарелок листья лопуха, промытые от пыли вовремя случившимся дождиком. Вилки-рогульки срезала тоже она. Нет у темных эльфов пиетета перед живыми деревьями...
В общем, спустя полдюжины минут мы уже уписывали вкуснейшую поджарку. Как на лучшем искровом гриле сготовленную. Сидели на толстом бревне, сохли и наслаждались. Пусть не там, где собирались приступать к обеду, не так, как думали, и всяко не после того, на что надеялись, отправляясь на прогулку.
Но от того было не менее здорово.
После обеда посидели еще часок, неспешно болтая обо всем помаленьку. Между нашими семьями оказалось куда больше общего, чем я ожидал. Похоже, Древнейшие с изначальных времен жили так, как по чистой случайности наладили быт мы с женой — слегка суматошно, но весело и без особого напряга. Не в пример прочим Инорожденным, чьи житейские выверты по всему Анариссу служат притчей во языцех.
