Тимофей Алексеев - Дети заката
А был ли он один? Ну, если не один, другие бы не успели уйти. Что-то здесь не так! Подошёл водитель и было сунулся к трупу, чтобы снять маску.
— Отойди! — Винт поднялся. — Интереса для тебя нет…
— А кто это? — Водитель недоуменно посмотрел на своего начальника.
— Дед Пихто! Не твои тут дела! Давайте грузите его в машину — ехать надо.
Всю оставшуюся дорогу Винт не проронил ни слова, пил водку из горлышка и курил. Зная начальника службы безопасности, его крутой нрав, в машине тоже все молчали, лишь исподтишка поглядывали на насупившегося Винта. У всех, кто находился в машине, было чувство вины, что не уберегли, не обезопасили Ворона. Да только кто мог знать, что случится такое? А вот случилось… Винт первый увидел не человека, а метнувшуюся тень на дороге, но определить, за каким он деревом, не успел — тот опередил его. И вот она — расплата, только расплатился не Винт, а Ворон. И, как показалось Винту, им и нужен был именно Ворон, потому как бил «соловей-разбойник» прицельно. Неужели стрелявший тоже из Братства Теней?
Въехали на территорию базы, и у Винта упало сердце. Люди стояли кольцом вокруг костра и человека, лежащего на медвежьей шкуре. Лихорадочно промелькнула мысль: «Нет больше Ворона!» — и ноги предательски задрожали. Он подошёл и заглянул в середину круга.
На шкуре лежал Ворон, раздетый догола, а рядом сидел дед Данила и накладывал на рану распаренную траву. Взглянув на Ворона, Винт понял: жив! И лицо уже не белое с почерневшими губами, а розовое, и поднимается грудь при дыхании.
— Почему вертолёт не вызвали? — спросил у стоящего рядом майора Сажина. — Я его отправил специально сюда, потому как сам бы до города не довёз, а вы… Понятно! Если было что-то в прошлом у человека, для вас он никто…
— Да брось ты, Винт, свои упрёки! И на «вертушке» бы не успели. Его сюда привезли — уже пульс не прощупывался… Спасибо вон Даниле, вроде ожил твой друг. — Задумался на мгновение. — Только чудно! После такой раны и в больнице делать нечего…
— Да разве мне спасибо? — поднял голову Данила. — Старым людям нужно сказать… От них ещё зелье это храню. Думал, испортилось за пятьдесят лет, а вроде ничего. Да случаю: две пули и навылет!.. Посвежел князь!
— Откуда тебе известна тайна волхования? — Вековой посмотрел на Данилу. — Кто научил?
— А кто этому научит? — вопросом на вопрос ответил Данила. — В книгах про то не пишут. Само пришло…
— Надо было отдать траву и жидкость на экспертизу — они имеют огромную силу, а ты пятьдесят лет держал всё в тайне. Этим никто не воспользовался! Почему? Это был бы прорыв в медицине!
— А как же князь?… Хранил я для него… С его смертью закончился бы род, а это невозможно… Ты сам хранишь богатство Добродеи! А что не передал?
Вековой молчал задумчиво. А действительно: почему не отдал дар старушки тем, кто этим занимается? Ответа не находил. И даже в мыслях не было унести в какой-нибудь институт и проверить, что же там за жидкость.
— Так я тебе скажу, учёный. Позволения на это тебе не было. Только с позволения старых людей ты сможешь отдать или применить сие богатство. Ты многого не знаешь и только постигать начнёшь, как с этим жить… Ты тоже посвящённый.
— Ты хочешь сказать, я буду знать, что с этим делать? — Учёный вопросительно взглянул на Данилу. — Но я привёз тот дар с собой. Вот только не знаю, для чего… По письменам напиток тот — дорога на зарю. Вот только кто по ней пойдёт?
— А раз привёз, узнаешь! Всему черёд и время. В тебе силён твой обережный круг, который сам и создал ты из знаний, почерпнутых в научных книгах. Он видим для тебя, но за него ты заглянуть не смеешь. В тебе есть интерес к наукам, но чтобы добиться результата, надо шагнуть за горизонт, а ты же бегаешь по кругу. Ты много знаешь сказаний и былин, но ум же твой не допускает, что в них есть правда, — пусть не во всём, но есть. Тебе достались письмена, но ценность для тебя в их древности, а смысл удивил и ввёл тебя в сомнения. Ты превратил его в легенду, в сказку и лишь во глубине души подспудно веришь.
Вековой прошёл по поляне, раздумывая над словами Данилы, и вдруг, повернувшись к нему, спросил:
— А моему сыну снадобье поможет?
— Зачем? Ведь он не умирает. Будь рядом с ним и наставляй на путь. Ты для него отец и жизненный учитель. А ты свой долг не выполнил. Зерно посеял, но взрастить не смог — вот неокрепший стебель и не увидел солнца в сорняках. Отсюда твои беды… Но род твой ему продолжать!
— Ты думаешь, не всё потеряно?
— Надежду разве можно потерять? Она с дыханьем исчезает.
Во всём старик был прав — Вековой прекрасно понимал. Он повернулся и направился в гостевой домик, где под охраной егеря находился сын. Сегодня он убедился на деле, о чём говорили последних два вечера с Данилой, с его внуком Севой Коротиным и даже с полковником ФСБ. У всех у них были разные мнения на этот счёт, даже у Ворона и Винта. Те вообще последние десять лет были вместе, вместе замечали странности, происходившие вокруг них. Только каждый понимал это по-своему.
«Почему ни у кого из них не было единого объяснения? — этот вопрос крутился у него в голове постоянно. — Что же это могло быть с ними? А может, и прав всё же Леший? Он один попробовал пояснить. Это всё наша память. Не та, что отложилась за нашу физическую жизнь, а гораздо глубже — та, что нам передаётся по наследству, накопленная за много веков».
А найдёт ли он, Вековой, когда-нибудь свой ответ? И будет ли искать? Сейчас самое главное — вытащить сына из сумасшествия, сделать из него человека. И прав старик: на его плечах лежит вина! Ради своих увлечений и изысканий пустил всё на самотёк. И винил кого угодно в том, что произошло с сыном: школу, друзей его, улицу, теперь вот теней из Братства, но только не себя! Сначала считал его маленьким, чтобы чему-то учить, кроме ночного горшка да говорить «спасибо» после приёма пищи. Потом чему-то учить было поздно: сын стал большим и на все нравоучения только криво улыбался ему и делал своё дело. Сейчас, старик говорит, надо быть ему с ним рядом. Только вот поможет ли теперь то, что он попытается ему дать? Всё, что он не дал ему в своё время, когда ещё сын был готов принять? Но его тогда рядом или не было, или было не до сына. И нашлись тогда другие учителя! Они повели его, раз некогда отцу. А сколько таких на улице, в тюрьме, и вот в таких вот Братствах! И даже не в тюрьме или Братстве, а в родительских квартирах — в пьяном или наркотическом дурмане… Разве можно всех посчитать и всех исправить? Конечно нет… И сможет ли он отстоять своего сына, направить на путь истинный? Как бы то ни было, но он будет это делать, потому что сын — продолжатель рода, и в этом опять прав Данила. Не может род Векового закончиться на нём! Потому что тогда произойдёт сбой на земле, ведь сын для чего-то родился и у него своя миссия на этом свете, как и у самого Векового. Потому что ничего не бывает просто так, ни для чего. Каждому предназначено своё место и свои дела, и каждому когда-то придётся отвечать за всё, что не так сделал: здесь ли, на земле, или в ином мире, если он существует. Но отвечать всё же придётся…
