Даниил Аксенов - Самозванец
Оба советника подобрались. Впервые за все время Миэльс поинтересовался их мнением.
— Продолжать обороняться, но одновременно контратаковать, — ответил Толер.
Ненор кивнул.
— У нас еще достаточно солдат и ишибов, чтобы нанести существенный вред армии самозванца. А лучше всего — уничтожить ее обоз. Я слышал, что у них там есть, чем поживиться.
— Еще можно попробовать заручиться поддержкой Томола и Кманта, наших недавних противников, — добавил Зетен. — Если нам удастся убедить их, что к трону рвется именно самозванец, то они окажут помощь.
— А что они попросят взамен? — насторожился Миэльс.
— Что бы ни попросили, твое величество, лучше с ними согласиться, — сказал Толер. — Так мы потеряем лишь что-то малое, а в противном случае можем потерять все.
— Как все? — не понял король. — Ты хочешь сказать, что мы не сможем победить в схватке с самозванцем?
Что-то в голосе Миэльса насторожило Толера.
— Конечно, мы победим! — воскликнул он, пытаясь придать своему голосу уверенность. — Но есть, есть небольшой шанс… очень маленький, что нам сильно не повезет. В этом случае помощь союзников будет неоценима.
— Ладно. Поговорим с ними, — нехотя согласился король. — Однако пусть на многое не рассчитывают.
Миэльс и его советники даже не подозревали, что с Томолом и Кмантом уже велись переговоры от имени Ранига. И эти переговоры блестяще провели Михаил и Иашт.
* * *После первого дня штурма, когда принц хотел отвести солдат от стен Парма в направлении приближавшегося обоза, один из постов доложил, что задержаны странные личности в сопровождении охраны. Эти личности направлялись в столицу и очень удивились, узнав, что она в осаде. Их было двое — тагга Кепат Ицук и уру Дыкон Бурен. Послы Томола и Кманта.
— Интересно, — сказал Ферен, — что будем с ними делать? С формальной точки зрения, между нашими странами мир. Отпустим?
— Зачем же? — произнес Комен. — Им можно найти применение. Уверен, что его высочество размышляет как раз об этом. Посмотри на его сосредоточенное лицо.
Михаил действительно усиленно думал, как можно использовать пленников. И мысли приходили в голову разные. Начиная с того, чтобы убедить их ни в коем случае не оказывать поддержки Миэльсу, и заканчивая тем, чтобы оказать помощь ему, принцу.
— Так что, твое высочество, — спросил Ронел, — привести их? Неудобно все-таки: такие важные персоны, а находятся с солдатами.
Ферен-старший всегда и во всем следовал устоявшимся традициям.
— Пойди и поговори с ними минут десять. А потом веди сюда. Будем вместе допрашивать пленного. Да, и подайте мне мой сундучок.
Принц носил этот сундучок с собой почти всегда с тех пор, как приобрел его еще в Зарре. Разумеется, он не всегда сам держал его в руках, но, как правило, отдавал одному из доверенных лиц, находившихся поблизости.
— Какого пленного? — удивился Ронел. — У нас не пленный, а пленные. Их двое и еще охрана.
— Нет, ты не совсем меня понял, — сказал Михаил. — Послы Томола и Кманта — наши гости. А пленный у нас один. Вот он стоит.
— Где?
— Вот же. Наш пленный — Иашт.
Все присутствующие воззрились на принца. Особенно удивлен был сам Иашт.
— Почему это я пленный? — спросил он.
— Ты не просто пленный, — ответил Михаил, — а очень ценный пленный. Захваченный недавно. Приближенный Миэльса. Который в курсе всех его планов. Несущий с собой важное письмо к императору Фегрида.
На подвижном лице ишиба удивление начало медленно сменяться пониманием.
Принц покопался в сундучке, выуживая нужный свиток. Скажем прямо, излишне любознательный человек, заглянувший в этот сундук, был бы удивлен не только обилием свитков, хранящихся там, но также их содержанием. То, что утверждалось в одном свитке, нередко полностью опровергалось в другом. Михаил заготовил тексты почти на все случаи жизни. Эти тексты были заботливо скреплены личной печатью ти короля Миэльса.
— Так что ступай, Ферен. Конечно, не обманывай их, не нужно лгать. Скажи, что принц приглашает к себе. И что у принца есть пленный. Это будет абсолютной правдой: раз я назвал Иашта пленным, значит, он им и является.
Ронел удалился, ошарашенно покачивая головой. Он еще не до конца понял, что затевается. Не поняли этого и многие другие. А вот Иашт, Комен и Йонер догадались очень быстро. Они улыбались.
— Так в чем я должен признаваться? — поинтересовался Иашт.
— Во-первых, что Миэльс испытывает к тебе глубокое доверие и делится всеми планами. А во-вторых, что он собирается после того, как покончит со мной, законным принцем, разорвать мирный договор с Томолом и Кмантом. А в-третьих, и это главное, за тебя много скажет вот этот свиток. В нем уважаемый всеми нами Миэльс предлагает совершенно бесстыдную сделку императору Фегрида. Как нехорошо с его стороны…
— Примерно так я и думал, — улыбнулся командир ишибов-разведчиков.
Очень трудно сказать, о чем подумали остальные приближенные принца, но Иашт уже точно знал, что Михаил располагает возможностью подделывать отпечатки истинной ти. Кого-нибудь другого это могло навести на мысль о том, что таланты принца этим не ограничиваются, а также о том, что с такими способностями любой может попробовать выдать себя за кого угодно. Но Иашт так не думал. Когда он узнал, что принц собирается отменять рабство, то это решило все. Ишибу стало безразлично и происхождение претендента на престол, и его странный аб, и необычное поведение. Политические воззрения принца и отношение к своим соратникам полностью оправдывали его в глазах Иашта. Ишиб был простым человеком, рожденным невольницей, и получившим дворянство лишь благодаря своему абу. Дворянская честь, голубая кровь и тому подобное представлялись ему не более чем предрассудками.
Когда задержанные послы прибыли, Иашт уже примерно представлял себе, что и как будет говорить.
Тагга Кепат Ицук, представитель Томола, был солидным мужчиной среднего роста. Его отличало красное, до багровости, испитое лицо, из-за чего он иногда даже пользовался пудрой, чтобы скрыть сей дефект внешности.
Уру Дыкон Бурен, посол Кманта, напротив, был бледен лицом, что наводило на мысли о какой-то болезни, если бы Дыкон не носил традиционный для ишибов халат. У него был аб. Не большой, но и не маленький. Вполне достаточный для того, чтобы его уважали как ишиба, и недостаточный, чтобы претендовать на независимость.
Подойдя поближе к принцу, уру Бурен остановился, пораженный. Впрочем, так случалось со всеми ишибами при первом знакомстве с абом Михаила.
— Подходите, господа, — приветливо взмахнул рукой молодой человек.
