Венди Хаггинс - Сладкое зло
Не знаю, ЧЕГО именно я ожидала, спустившись вниз, но в момент нашего появления никаких фанфар не прозвучало.
В нашу сторону оглянулось всего несколько Нефилимов, Князья же вообще не обратили внимания, словно им было абсолютно все равно.
Я выдохнула.
Нефилимы были повсюду: сидели за столами и стояли небольшими группами — тихие и сдержанные.
Всего более сотни — молодых и постарше.
Я чувствовала родство и чувство общности, когда оглядывалась по сторонам на абсолютных незнакомцев.
Как много из них разделяло наши чувства — мои и моих четырех друзей — по отношению к работе наших отцов?
Князья расположились в аудитории, не чувствуя никакого дискомфорта, заняв первый ряд столов прямо перед сценой.
Я быстро обежала их глазами.
Фарзуф сидел за столом рядом с наиболее возбужденными Князьями. Как всегда элегантный в своем сером костюме, он облокотился на спинку стула и над чем-то смеялся.
Его блестящие черные туфли были закинуты поверх стола.
Становилось жутко от того, как харизматично и импозантно все они выглядели.
Даже те, кто обладали жесткой внешностью, имели подтянутые тела, уверенную осанку и неоспоримую притягательность.
Я искренне восхищалась их уверенной деловой внешностью, их дорогими итальянскими костюмами, дополненными различными национальными элементами и орнаментами со всего мира.
Если бы не яркие разноцветные символы на их груди, они могли бы легко сойти за властных, уверенных в себе людей.
Среди них сидела одна женщина.
Я уже слышала о ней — Иезавель.
Она была воплощением русской изощренной моды — с короткими темно-рыжими волосами, обрамлявшими точеное проницательное лицо.
И, конечно же, там присутствовал мой отец, сидевший за столом, стоявшим рядом с Фарзуфом. При нем находились три других Князя.
Мой отец смотрел прямо на меня.
Я сглотнула, чувствуя, как меня захлестывают эмоции. Осознание, что здесь находился один влиятельный игрок, который был на моей стороне, вселяло в мою душу зыбкую трепетную надежду, которую я страшилась выставлять напоказ.
Отец отвел от меня взгляд, поглаживая свою бородку.
Кайден подтолкнул меня в бок, и мой взгляд упал на группу знакомых Нефилимов, которые занимали столы, расположенные в самом отдалении. Мы направились прямо к ним.
Я старалась держаться ближе к стене, наклонив низко голову в надежде, что Фарзуф не сможет уловить мой запах, если я буду держаться от него как можно дальше.
Блейк и Копано сидели за одним столом, а Джинджер и Марна за другим, стоявшим по соседству.
Кайден прошел к мужской половине, я — к женской.
Повернув стулья полубоком, мы расположились так, чтобы находиться лицом к сцене. Позади нас — никого не было, кроме стены.
Когда я села, мне казалось, что кровь закипала в моих жилах.
Я продолжала держать голову опущенной, волосы укрывали большую часть моего лица.
Мне было вполне по силам прослеживать, что происходило в аудитории, и при этом разыгрывать полнейшее безразличие.
Марна тихо подтолкнула мою ногу, когда та начала нервно подрагивать.
Нужно обладать неординарной выдержкой, чтобы сидеть смирно в обстоятельствах, подобных этим.
Как долго еще оставалось ждать?
За соседним столом Кайден продолжал пить.
Стресс заставлял мое тело жаждать наркотиков больше, чем когда-либо. Ослепительное забвение.
Глубокое темное желание тянуло меня вниз. Мне хотелось кричать и извиваться.
Звук открывшейся двери, вывел меня из оцепенения, заставив поднять голову.
Рыжеволосый парень, Флин, вошел, закрыв за собой дверь, и остался стоять на пороге в виде надзирателя.
Он кивнул Князьям, и музыка оборвалась.
Непреодолимое желание моей грешной натуры треснуло и разлетелось, как битое стекло, сменившись жутким страхом, когда на сцену поднялся Фарзуф.
Кивнув головой, он окинул аудиторию взглядом. Казалось, его черные волосы сегодня лоснились особенно эффектно.
— Всем добро пожаловать. Полагаю, все мы получили удовольствия от путешествия в замечательный город Нью-Йорк. Мне жаль, что нам пришлось проявить поспешность, но определенная проблемы, которою мы и так откладывали слишком долго, требует к себе неотложного внимания.
С тем огромным потоком приезжих, который нахлынул на город в эти дни, нам показалось, получится идеальная возможность для разрушительной эскапады. Князья, Легионеры и Нефилимы… Этой ночью все мы получим отличную возможность добраться до внушительного количества душ. Так что, без излишнего промедления, давайте перейдем к делу, чтобы по окончании, мы могли скорее вернуться к великому удовольствию нашей работы.
Итак, приступим?
Фарзуф ослепительно улыбнулся, и его слова были тут же подхвачены возгласами одобрения со стороны Князей.
— Для начала давайте пригласим Азаэля, чтобы наш Господин Люцифер мог получить информацию обо всем происходившем в этих стенах.
Азаэль! Один из тех, кто нашептывал мне в Новогоднюю ночь.
Мой отец доверял ему.
Одновременно Князья издали свистящее шипение, исходившее откуда-то из глубины их глоток — один длинный свист следовал за двумя короткими. И так два раза.
Эти звуки не относились к разряду человеческих. Они казались порождением классических фильмов ужаса.
Каждый Нефилим в аудитории был напряжен и вытянут, словно шест.
Я покрылась мурашками и почувствовала испарину, несмотря на тройной слой антиперспиранта на своей коже.
Мне хотелось промокнуть лоб, но я не осмеливалась шевельнуться, опасаясь привлечь ненужное внимание.
Азаэль появился из пола, словно из Преисподней. Он взлетел, широко распахнув крылья, а затем, сложив их, приземлился серым призраком недалеко от Фарзуфа.
Черты Азаэля казались мне менее пугающими, нежели у других духов, которые преследовали меня прошлой ночью.
Его морда имела кошачьи линии, чем-то напоминая льва.
— Добро пожаловать, Азаэль. Полагаю, Наш господин Люцифер в добром здравии?
Азаэль наклонил голову, и Фарзуф продолжил:
— Очень хорошо. Спасибо, за присутствие на нашем саммите. Я надеюсь, что в скором времени до Люцифера дойдет информация, которая доставит ему удовольствие.
Он повернулся к Князьям.
— Теперь воззовем наших Легионеров.
Последовал оглушительный перехлест свистящего шипения, когда каждый из Князей начал издавать свой личный позывной для своих легионеров.
Зловещему ужасу не было предела. Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не заткнуть в истерике уши.
Они начали слетаться со всех сторон, накрывая друг друга, как истлевшие листы бумаги. Скоро они заблокировали все потолочные люстры, как серый угрюмый туман, угрожающе нависший над нашими головами.
