Джеймс Роллинс - Невинные
У него за спиной прыгали лучи фонариков, озаряя путь короткими вспышками. По мере углубления в недра горы он заметил щупальца тьмы, извивающиеся под потолком, напоминающие дымчатые сплетения живых лоз. Чем дальше вниз, тем толще становились щупальца, будто выползавшие из недр наверх.
Взмахом подогнав один из язычков к лицу, Рун закашлялся от зловония, как только попытался понюхать его. Разило серой, но еще и гниющей плотью, разложением и тьмой античной крипты.
Они обменялись с Бернардом встревоженными взглядами.
И тут взгляд кардинала резко обратился вперед.
Рун, выбитый из колеи, с чувствами, спутанными черным дымом, едва не прозевал угрозу. Шарканье босых ног, шелест ткани — и на них налетели чужаки, сверкнув во тьме клинками.
Стригои.
Западня.
Внезапное нападение Рун и Бернард встретили серебром и стремительным синхронным вихрем движений. За свои долгие жизни они бились плечом к плечу несметное число раз. Первых двоих уложили достаточно легко, но из тоннелей впереди напирали все новые упыри, будоража тьму своими богохульствами, заполняя ее шипением своей ярости.
К счастью, туннели были довольно узкими, так что монстры могли нападать лишь по двое-трое разом. Впрочем, свора вроде бы стремилась скорее сдержать сангвинистов, взять их измором. Возможно, чтобы восторжествовать, Искариоту вовсе незачем убивать неприятелей. Он просто должен подержать их в узде, чтобы выиграть достаточно времени для завершения своей авантюры.
Что сулит надежду.
Раз Искариот послал этих тварей задержать их — значит, есть нечто, достойное задержки.
Может быть, мы еще не опоздали.
Скрипнув зубами, Рун продолжил пробиваться вперед. Сзади загрохотали выстрелы. Искоса оглянувшись, он увидел, что за спиной у них появились новые стригои. Либо сидели в засаде, либо прошли по лабиринту кружным путем, чтобы зайти к ним в тыл. Автомат Джордана разнес первые тела. У Эрин тоже был пистолет, громыхавший сбоку от солдата.
— Помоги им, — распорядился Бернард. — Я могу сдержать их спереди.
Но долго ли?
Развернувшись, Рун со своим клинком включился в сражение в тылу. Трио работало вместе очень эффективно. Эрин замедляла их продвижение прицельными выстрелами в колени и ноги. Джордан бил по головам, разнося черепа вдребезги. Рун добивал всех, кто сумел подобраться ближе.
Они удерживали позиции, но время безжалостно утекало.
Наверняка именно этого и добивался Искариот.
Затем из-за стригоев показались фигуры в черных плащах, прорубившие путь через задние ряды, сверкая серебряными крестами во мраке.
Подкрепление сангвинистов.
Возглавлял их Христиан с клинками в обеих руках. Он выкосил дорожку среди оставшихся стригоев, чтобы пробиться к ним. Джордан радостно хлопнул его по плечу.
Другие сангвинисты пробрались дальше, чтобы присоединиться к Бернарду.
Рун последовал за ними.
Кардинал указал на окружающий лабиринт коридоров.
— Рассыпаться. Очистить фланги!
Снова придя в движение, Рун умножил усилия, разя стригоев налево и направо и пробиваясь с отрядом все вперед и вперед. Дальше туннель расширился, открыв вид на подземную реку, мост и озаренную факелами пещеру за ними.
Рун с Бернардом оттеснили оставшихся стригоев к реке и дальше — в кипящую воду, умчавшую их прочь. Пополнение сангвинистов все прибывало сзади, прикрывая их с тыла.
Эрин подоспела к Руну, указав через сернистые миазмы реки. Там двигались неясные тени, но силуэт жертвенного агнца спутать ни с кем было невозможно.
— Быстрей!
Вместе команда пересекла склизкий каменный мостик, дугой выгнувшийся над рекой. Но стоило ступить на тот берег, как преобразился сам воздух, ставший холодным, будто гробница посреди зимы. Дыхание Эрин и Джордана повисло в воздухе белыми облачками, когда оба охнули от изумления перед этой переменой. Но куда более леденящим оказалось ожидавшее их зрелище.
В центре зала бледное тело лежало на черном камне, будто распятое на нем веревочной сетью. Облако черного тумана, окутавшее его целиком, бурлило и кружилось, вздымаясь к сводчатому потолку и протягивая щупальца в каждый тоннель, стремясь выбраться на открытый воздух.
Все это место разило обреченностью и разложением.
Знакомая серая фигура Искариота четко прорисовывалась на фоне этой ужасающей силы. На лице его сияло торжествующее выражение.
Позади алтаря на стене висела женщина. Ее темная кожа сверкала, а глаза будто сияли внутренним светом.
— Это она! — выдохнул Бернард, схватив Руна за рукав.
Тот проигнорировал кардинала, высмотрев последнюю черную фигуру в этом зловещем театре.
Элисабета лежала на полу справа, в луже черной крови, хотя вроде бы по большей части не своей. Она извивалась под навалившейся на нее полудюжиной стригоев. Остальные были раскиданы вокруг трупами. Горстка мотыльков трепыхала на холодных камнях хрупкими от мороза крылышками.
Элисабета встретилась с Руном взглядом, полным непередаваемого страха, — но не за собственную жизнь.
— Спаси отрока!
07 часов 52 минуты.
Джордан подобрался ближе к Эрин, проводя быструю оценку обстановки.
И в этот миг, когда все ошарашенно замерли, из ближайших тоннелей с обеих сторон хлынули стригои. Бернард взял на себя тех, что слева; Рун бросился направо.
Джордан толкнул Эрин вперед, прочь из этих клещей. И нацелился на единственную прямую угрозу, оставшуюся в пещере.
Он вскинул свой автомат и бросился к фигуре в сером костюме. Как только Искариот обернулся, Джордан не стал упражняться в остроумии. Просто выпустил три короткие очереди ему в грудь, целя в район сердца.
Искариот рухнул навзничь на пол, и ярко-алая кровь, пропитав его белую рубашку и пиджак, растеклась по камню.
— За мной был должок, ублюдок, — пробормотал Джордан, потирая собственную грудь.
И все равно продолжал держать его на прицеле. Искариот бессмертен и, вероятно, исцелится, вот только скоро ли? Мальчишке на поправку потребовалось какое-то время. Джордан надеялся, что здесь будет то же самое, но бдительности не терял. Ручеек алой крови побежал по черному камню, направляясь к этому сумеречному вихрю.
Кровь замерзла, не добежав до него.
Эрин ступила в том направлении, явно желая помочь мальчику. Джордан остановил ее, положив ладонь ей на руку.
— Погоди.
— Думаешь, он ядовит? — поглядела она на него.
— Я думаю, он куда более чем ядовит, — ответил Стоун. — Давай я пойду первым.
