Питер Нейл - Звезда Судьбы
— Так ты хочешь поскорее закончить войну?
— Да, и чем быстрее, тем лучше. Мы с нашими командующими испробовали все возможные приемы и стратегии, о которых только могли помыслить. Теперь мы спрашиваем совета у опытных наемников. В поисках пути скорейшего окончания этой войны.
Кулл понимал, чего ждет от него старейшина. У него тут же возникло не меньше дюжины различных предположений, однако все их он отверг столь же быстро, ибо, наверняка, Теринас уже испробовал все это.
— Мне нужно время, чтобы как следует поразмыслить, — промолвил атлант.
— Ну, разумеется. Я знаю, что ты наделен живым умом и обладаешь огромным опытом, ибо сражался во многих войнах. Если ты сможешь придумать хоть что-то новое или это будет какая-то разновидность нашей прежней тактики, — дай мне об этом знать. Я хочу прекратить осаду. Я хочу своими руками отсечь голову Тха-Бнару, надеть ее на свой клинок и вышвырнуть проклятую звезду с нашей земли.
— Твое желание справедливо, — кивнул Кулл, сочувственно глядя на Теринаса. Он поднялся на ноги. — А теперь, надеюсь, ты простишь меня. Теринас потянулся вперед и протянул руку в перчатке. Воины обменялись крепким рукопожатием.
— Отдыхай как следует, — сказал атланту Теринас. — И приходи ко мне завтра же, если придумаешь хоть что-то нам в помощь. Даже самую нелепую идею мы готовы будем обсудить.
— Разумеется. — С этими словами Кулл попрощался с собравшимися и вышел из дома.
Когда дверь за атлантом закрылась, Теринас обвел взглядом своих приспешников. Не глядя ни на кого в особенности, он проронил:
— Он опытный воин. Он не бросается словами и не пытается судить о том, чего не знает. Ничего не принимает как данность и старается получить те сведения, что ему необходимы для принятия решения… Этот человек непременно поможет нам!
Старейшина потянулся, утомленный тревогами и бесконечной работой, а затем потянулся налить себе вина. После этого он пододвинул к себе лист пергамента, где был начертан план храма, — то немногое, что было им доподлинно известно и большая часть догадок и предположений, — и принялся изучать карту, как делал это уже на протяжении многих недель, месяцев и лет, пытаясь перехитрить защитников зиккурата.
Солнце опустилось за горизонт, улицы и здания деревни освещали масляные светильники и горящие факелы. Слышались голоса мужчин, занятых работой, матерей, бранящих детишек, доносился лай собак из темных проулков. Кулл, сказав себе, что подумает над просьбой Теринаса не раньше, чем как следует выспится и отдохнет, решительно направился к своей хижине, где размещался вместе с дюжиной других наемников.
Как атлант и ожидал, в доме было полно народу: все собрались посреди главного помещения за столом, играя в кости и попивая вино, а заметив вошедшего, многие дружески кивнули ему, но никто не обратил на атланта особого внимания.
Мантис лежал на своей постели и при виде приятеля, не поднимаясь, спросил:
— Чего от тебя хотел Теринас?
Атлант пожал плечами, расстегнул перевязь, скинул легкую кольчугу и сложил все это на лежанку ближе к стене.
— Просто хотел поболтать немного. Он обсуждает стратегию военных действий со своими помощниками и пожелал услышать мое мнение. Но мне пока нечего ему сказать. Я здесь слишком недавно.
— Десять лет — долгий срок, — пробормотал Мантис, разглядывая потолок.
— Верно, — рассеянно согласился Кулл, мысленно возвращаясь на десять лет назад, когда он был еще наивным юнцом, не столь давно вынужденным бежать с родных островов…
Больше всего сейчас ему хотелось бы выку- паться, но усталость была слишком велика; принять ванну можно будет и утром.
Обернувшись, Мантис уставился на атланта.
— Ну и?
— Что? — переспросил Кулл. Он извлек меч из ножен и внимательно принялся рассматривать лезвие. Поутру нужно будет смазать его маслом и отполировать…
— Он ведь хочет закончить войну, верно? Здесь вся земля попорчена колдовством.
Кулл сдвинул брови.
— Да, ты прав…
— Возможно, есть способ помочь ему, — заговорщицким тоном прошептал Мантис. Впрочем, никто вокруг и не прислушивался к их разговору: наемники были слишком заняты болтовней и игрой в кости.
— О чем ты ведешь речь, Мантис?
— Колдовство. Нужно сражаться с магией при помощи другой магии.
— Он уже нанимал колдунов. Но они ему ничем не помогли. Защитники храма слишком уж сильны.
Мантис отвернулся.
Кулл с лязгом вдвинул меч в ножны.
— Похоже, у тебя есть какой-то план?
Мантис не отозвался.
— Мантис?
Юноша уселся на койке, скинул ноги на пол и покосился на приятеля.
— Ничего конкретного. Просто… подумал кое о чем.
— Будь ты неладен, Мантис, скажи, наконец, к чему ты клонишь.
Но тот лишь покачал головой.
— Да нет, ничего, все это глупости. — Он лукаво улыбнулся атланту, вновь примеряя на себя маску наивного беззаботного мальчугана, который толком сам не понимает, что творится вокруг него. Затем он поднялся с места. — Надо мне пойти подышать воздухом. Увидимся поутру…
Кулл слишком устал, чтобы спорить, — да и какое ему дело до того, что задумал этот юнец. Мрачным взглядом он проводил того, а затем подошел к наемникам, сидевшим за столом.
— Кружку вина напоследок перед сном? — предложил ему один из игроков.
Хотя Куллу не слишком-то хотелось пить, но он все же присел ненадолго с ними и разделил вино и пару грубоватых солдатских шуток.
Все было как обычно, и эта комната ничем не отличалась от сотен других шатров и бараков, где доводилось ночевать атланту перед бесчисленными сражениями.
Такие же наемники окружали его и тогда, и сейчас. Слышались все те же шутки, так же лилась кровь, и никто не знал, увидится ли завтра вечером с приятелями и все ли вернутся живыми из битвы.
И все же в этот раз что-то было по-другому. Что-то было очень и очень неладно. Больше всего Кулл желал бы выяснить, что именно… И одновременно страшился это узнать.
— Не убивайте его, — предупредил Тха-Бнар жрецов, когда вопли раненого воина стали слышаться слишком уж громко. — Его смерть нам ни к чему. Если мы от него ничего не узнаем, то его нужно будет отпустить.
— Хорошо, господин. Но, по-моему, он уже достиг своего предела выносливости. Еще немного — и ему конец!
Пленный однорукий воин содрогнулся и застонал, выгибаясь на колесе. При беспощадном свете факелов было видно, как кровь сочится у него изо рта, а слезы обильно орошают поросшие щетиной щеки.
Тха-Бнар подошел ближе, тронув костлявой рукой спутанные влажные волосы пленника. Несколько мгновений он стоял неподвижно, затем закрыл глаза, и волна дрожи прошла по всему его телу. Наконец, он с брезгливой гримасой убрал руку.
