Виктор Исьемини - Львы и Драконы
— Ваше императорское величество, позвольте дураку остаться, — предложил маршал. — Иногда от его советов случается немалая польза.
Гиптис молчал, поджав губы и глядя перед собой, будто его перепалка не касается, двое рыцарей не решались вставить ни слова — они не понимали подоплеки происходящего… хотя оба уже успели заметить странное влияние Полгнома на повелителя…
— Ладно, — Алекиан махнул рукой. — Итак, что у нас на сегодня? Валлахал наш. Столица покорна. Что сообщают из провинций?
— Сегодня не поступало ничего нового, — заговорил маршал. — Король Фенады открыто объявил, что в союзе с Грабедором. Его королевство открыло гномам границы.
— Никто не ожидал такого поворота… — решился вставить сэр Войс. Если это станет прецедентом…
— Напротив, — тут же встрял Коклос, — фенадцы воевали с гномами так долго, что вряд ли вытерпят их на своей земле. Фенада скоро запылает, вот увидите! Гораздо опасней события в Малых горах и на севере. Малогорские кланы изгнали собственного принца… не желают подчиняться ему. А на севере эльфы полностью подчинили Феллиост, перебили и выгнали сеньоров, однако не трогают простолюдинов. Вот это — действительно опасно.
— Поясни, — коротко бросил император.
— С эльфами тоже воевали на севере немало, — рискнул заметить сэр Войс.
Карлик скорчил гримасу и завел нудным голосом:
— Да, с эльфами воевали. Но на северном берегу Великой, не на нашем. Воевали господа, а мужичье лишь кормило сеньоров, да и нашу гвардию заодно, они не видели в эльфах врагов. В Фенаде — напротив, гномы лезли и лезли через границу, там-то гномов не любят! С королем-под-горой вступил в союз один только Гратидиан, но простонародье будет недовольно, да и сеньоры недовольны тоже, а в Малых горах и Феллиосте — изгнаны сеньоры, а народ предоставлен сам себе. Разве кому-нибудь известны случае, когда предоставленный сам себе народ принял угодное нам решения? А, братец? А, господа мои? Народ глуп и всегда решает неправильно: народ не желает служить господам, платить налоги и исполнять повинности. Чтобы народ поступал правильно — для этого и нужны сеньоры, латники, монахи и ученые правоведы. Там, где изгнаны сеньоры, народ никогда не надумает умного и, чего доброго, захочет жить в мире с нелюдями.
Коклос из всех сил вытянул шею, чтобы не быть уж настолько ниже ростом собеседников, и победоносно огляделся. Никто не спорил с шутом.
* * *Когда энмарцы с поклонами удалились, Ннаонна тихо спросила:
— Ингви, а ты ничего не напутал?
— Что ты имеешь в виду?
— Энмарцы ушли довольными. Судя по тому, что я о них знаю…
— Погоди, а разве не обязан король вести дела так, чтобы всякий посетитель уходил от него довольным? Ладно, ладно… я тебе кое-что объясню. Никлис, пока что никого не пускай! После энмарских гостей мне нужен перерыв. Так вот, Ннаонна, я пообещал им, что все случаи грабежа будут тщательно расследованы. Пусть купцы пишут длинные списки украденного, врут и преувеличивают, пусть. Уличить их будет не так уж сложно, если они подадут свои прошения вместе. Мы сличим их, и наверняка отыщем несоответствия.
— А если они сговорятся?
— Энмарцы? — Ингви ухмыльнулся.
— Э… да, ты прав, — признала девушка, — энамрцы не сговорятся. Но все же, если вдруг кто-то сумеет нам доказать…
— То он получит возмещение убытков. Знаешь, На, я давно не взимал налогов… Один только Кендаг внесет в казну столько, что хватит на энмарцев. В конце концов, пока мы шлялись за морями и горами, его орки сами разграбили столько караванов, что сэру Токсу и не снилось. И с каждого гроша, отбитого у энмарцев, мне причитается налог, не забывай! Зато… — Ингви мечтательно прищурился. — Зато я сговорился с этими купцами об очень и очень важном деле… за это не жалко уплатить… Они согласны везти товары в Геву, слышала?
— В Геву? Слышала, но не поняла. Да я особо не вникала, это скучно. Странно было, что они согласились. Им же невыгодно, Гева дальше, чем Гонзор. И опаснее. И заработают меньше…
— Ну, что делать. В Гонзор я бы их не пустил в любом случае, но теперь это носит характер сделки. Отказ купцов Энмара торговать с Империей — не произвол демона, а добровольное соглашение. Ради этого стоит отдать энамрцам даже больше, чем они у меня выторгуют в возмещение убытков, что понесли от Токса. Я, пожалуй, снижу пошлины… хотя… жалко отказываться от денег, но…
Ингви задумался.
— Алекиан обидится, — заметила вампиресса.
— Обидится? Ну что ж… Тут нашему дружку Алекиану не повезло. Мне хочется ослабить империю, а самый верный способ — лишить ее южных товаров. Заодно поможем Геве, поддержим другого нашего дружка, Гезнура. Невозможно быть другом всем, увы.
Беседу прервал шум в дверях.
— Ты должен уступить дорогу графу Давней Чащобы!
— Нет. Граф Ничейных Полей никому не уступает дорогу!
— Придется уступить. Я — князь!
— А я — Лорд Внешнего Мира.
— Я старше, прояви почтение к моему возрасту!
— Вот скамья. Присядь, старик. А я иду к королю.
Ннаонна расхохоталась — Кендаг превзошел эльфа в остроумии. Ингви тоже ухмыльнулся и велел:
— Никлис, отвори вторую створку дверей, пусть мои графы войдут вместе.
Кендаг с Филькой ввалились в зал плечом к плечу. Эльф расхохотался и заявил:
— Ингви, я приглашаю тебя к нам в Креллионт. Устроим праздник в честь твоего возвращения, Ллиа Найана хочет увидеть короля-демона. Поехали, будет весело!
— Только сперва к нам, — заметил Кендаг. — Агриста просила, чтобы я непременно пригласил тебя и Ннаонну.
— Нет, к нам! В Креллионт! — принялся возражать князь.
Ингви прервал спорщиков:
— Друзья, у меня слишком много дел здесь. Со временем я побываю и в Креллионте, и в твоей ставке, Кендаг. А пока что приезжайте лучше оба с супругами к нам.
— Филька, — влезла в разговор вампиресса, — а твоя жена, эльфийская принцесса, привезла с собой платья? Попроси ее взять с собой, а? Очень любопытно поглядеть, как наряжаются эльфийские королевны. Или, может, она мне сможет мне что-нибудь одолжить? Ну, на время? Пока я себе новых платьев не пошью?
— Э, понимаешь, мы ведь собирались второпях, — вздохнул эльф… — вряд ли Ллиа прихватила много нарядов.
— На, не попрошайничай, — тихо попросил Ингви.
— Ладно, — покладисто согласилась Ннаонна, — все равно я ношу черное.
* * *Наутро в Геве было объявлено, что Гезнур, граф Анракский, официально становится соправителем престарелого немощного отца и отныне именуется «королем Гевским». Особой популярностью старший сын Гюголана в столице не пользовался, но его уважали, так что когда отец с сыном отправились в собор выслушать торжественную службу, на улицах собралась довольно много горожан и неприязни либо разочарования никто не выказал. Впрочем, когда стало ясно, что празднества не состоится и угощения по случаю коронации не будет, большая часть добрых гевцев разошлась.
