Сергей Раткевич - Маленький комендант большого острова
— Да вы что, ребятки! — воскликнул Мастер Шон. — Да плюньте вы на них! Из-за каких-то засранцев… им сейчас стражники так насуют, добавки никто не попросит!
Вместо ответа Керц протянул ему раздавленную рыбину.
— Это не потому, что они — лучше… и не потому, что — злые… — дрожащим голосом попробовал объяснить он. — И не потому, что нам рыбы жалко, хотя жалко… такую красоту — ногами… но… дело не в этом… просто…
Он замолчал, не в силах подобрать слова. Тому, что он пытался выразить, требовались какие-то совершенно особенные слова. У него таких не было. Он глубоко вздохнул и решил все-таки попробовать. Потому что если наставник Шон не поймет, тогда и вовсе кому-то что-то объяснять бесполезно.
— Можно, конечно, жить на королевскую пенсию, — бессвязно начал он. — Получать вдосталь хлеба, мяса и пива, втихомолку проклиная руку, дающую весь этот бесплатный и унизительный в своей бесплатности кусок. Маяться от безделья, придираться ко всем, кто хоть чем-то занят, с какими-то бессмысленными претензиями, плести идиотские, никуда не ведущие заговоры, жаловаться на несчастную жизнь и проклинать всех, кто попадается на глаза. Так до сих пор поступают многие старейшины. И у них еще хватает наглости обзывать всех прочих лентяями, а короля Джеральда обвинять в том, что он наживается на гномском труде! Когда б он и вправду на их труде наживался — давно бы по миру пошел! Можно, как большинство гномов и гномок среднего возраста, избрать для себя традиционные ремесла, благо, среди людей они весьма высоко ценятся, а особо удачные изделия просто за чудеса почитаются. Ковать мечи и топоры, закалять щиты, ладить броню, вязать кольчуги, делать ножи и ножницы, молотки и молоты, серпы и плуги, придумывать потрясающие ювелирные изделия, цепочки, кулоны, броши, подвески, сеточки для волос, пряжки ремней, сапог и туфель… да мало ли что еще можно украсить драгоценными камнями либо сделать так, чтоб оно и без драгоценных камней выглядело роскошным, а то и прекрасным… Можно даже назваться наставником и обучать приезжающих на остров людей тому, что обыденно для любого гнома, тому, что зачастую кажется фантастическим для его учеников-людей. А можно… а можно отринуть прошлое и храбро шагнуть в новое. Разводить овец и коней, выращивать брюкву и репу, мастерить лютни, ухаживать за пчелами, шить, вязать, ткать, делать горшки и миски из глины, мебель из дерева… все то, что традиционно гномами покупалось у людей. Можно пойти еще дальше. Бросить вызов той самой стихии, которая пугала гномов — а многих до сих пор пугает! — больше всего. Можно смело посмотреть в глаза набегающей волне и сделать шаг вперед. Стать моряком. Рыбаком. Оседлать гребень волны… — Керц задохнулся и замолчал.
Наставник Шон пристально глядел на него.
— И вот, когда ты вроде бы уже выгребся… то самое будущее, куда ты так старательно плыл… вдруг плюет тебе в морду… — проговорил Керц, и рыбина задрожала в его руке.
А в следующий миг наставник Шон уже обнимал его.
— Да что ты! — шептал он. — Да не так же все! Это же не будущее, а всего-то-навсего мерзкие хамы! Остолопы и сволочи! Вот посмотришь, когда об этом гадстве в Ледгунде узнают, их другие рыбаки так обработают, что наша стража им медом покажется!
Наставник похлопал Керца по плечу и пошел к другим гномам, ободряя и утешая всех.
— Ничего, ребята! Селедка свое все равно возьмет! А проклятые ледгундцы еще будут драить якорь до зеркального блеска. Вот только гномского напильника мы им не дадим!
Гномы старательно раскладывали свой помятый товар. К ним подходили, утешали, даже покупали что-то… но настроение было безнадежно испорчено. Проклятые ледгундцы украли у них победу! Украли. И с этим ничего нельзя было поделать. Наставник Шон так и не смог вернуть своим подопечным душевное равновесие. День тянулся нескончаемо долго. Солнце висело в воздухе, словно прикованное к небосводу. Гномы до того были огорчены случившимся, что внезапно и громко прозвучавший голос показался им почти что гласом с небес.
— От имени и по поручению лорд-канцлера Олбарии, я покупаю весь ваш товар для стола Его Величества короля Джеральда! — промолвил потрясающе красивый всадник, восседающий на совершенно восхитительном коне.
Гномы застыли, боясь пошевелиться или моргнуть, страшась, что сие дивное видение исчезнет.
— А что… разве лорд-канцлер занимается закупками продуктов? — наконец осмелился спросить Керц.
— Такими, как эти, — да, — ответил всадник.
— А… сколько… — осмелел один из гномов.
— Его Светлость порекомендовал мне заплатить за вашу селедку ту же цену, которую требовали ледгундцы за свою треску, — улыбнулся всадник. — Я надеюсь, вы не откажетесь погрузить ваш товар на подводу?
И Мастер Шон первым закричал "ура". Эх, они и обрадовались! В один миг погрузили всю рыбу на подводу. И проводили, конечно.
Они еще с полчаса радовались, пока кто-то не спросил:
— А он ее будет есть, эту рыбу, король-то?
— Король? — встрепенулся Мастер Шон. — Обязательно будет. Можешь мне поверить!
— Мятую? Давленую? — не мог успокоиться огорченный гном.
— Мятую, — кивнул Мастер Шон. — Давленую.
— Почему, наставник? Почему будет?!
— Потому что король, — ответил наставник Шон. — Потому и будет. Можете в этом даже не сомневаться, ребятки. Король своих не выдает и не бросает. Именно поэтому он и король, а не потому, что у него на голове корона…
И слезы опять сами собой наворачивались на глаза…
— …Керц!!!
Керц встряхивается, приходя в себя, поражаясь, как далеко и глубоко унесли его волны памяти.
— Керц, очнись! — повторяет Герд. — Ты чего? Я к тебе уже в пятый раз обращаюсь, а ты не слышишь! Таращишься куда-то и молчишь…
— Задумался, — виновато отвечает он.
— О чем? — тотчас спрашивает она.
— Да так, — ухмыляется он. — Вспомнил, как мы с тобой в первый раз кровать сломали…
— О! Ты решил повторить?! — в ответ ухмыляется она.
— Ну… надо же нам наконец купить себе какую-то обновку, — подмигивает он. — Все время пользоваться одной и той же кроватью — это так консервативно…
Керц, улыбаясь, смотрит на любимую, когда очередная волна вновь уносит его в прошлое…
… Наставник Шон умер через три дня после этой истории. Он уже немолод был. По человеческим меркам — так и вовсе старик. Вот только собравшимся у его тела юным гномам этого не объяснишь.
— Это они виноваты! — тяжело бросает чей-то голос.
И тотчас, многоголосым эхо:
— Точно — они!
— Он все нас утешал, а самому небось как обидно было!
— Они не нашу рыбу, они его мечту ногами растоптали!
