Window Dark - Клан Мёртвого Кота (Dead Cats Clan)
Рауль не стал обнимать Ириску. Переспрашивать он тоже не собирался. Да и вообще ничего не сказал. Лишь тяжело вздохнул, словно ему предстояла тяжёлая и нудная работа. Разочарованная девочка уже хотела отнести его в категорию молчунов, но не успела.
— Ирисочка, — прозвучало резко и насмешливо. — А что такое любовь?
— Любовь? — изумилась Ириска. — А разве ты сам не знаешь?
— Допустим, не знаю, — весело кивнул Рауль. — Только не опускайся до фразочек из темноты.
— До каких ещё фразочек? — не поняла Ириска.
— Два вопроса на фоне ночи, — усмехнулся Рауль. — Женский: ты меня любишь? Мужской: а чем, по-твоему, я сейчас занимаюсь?
— Пошшляк, — скривилась Ириска.
— Не я придумал, не мне и страдать, — качнул головой Рауль и отбросил мячик на Ирискину сторону. — Вот и скажи, что такое любовь?
— Ну… — задумалась Ириска.
— Не знаешь, — Рауль коварно улыбался.
— Знаю! — выпалила Ириска.
— Объясни, — тон Рауля стал серьёзным.
Мозги плавились от перегрузки. А в самом деле, что такое любовь? Ну ведь знала же Ириска! Знала же! Но где найти слова, чтобы объяснить!
— Любовь, — рот лепетал что-то по-детски невразумительное, — это когда хорошо.
— Кому? — в радостном удивлении продолжил Рауль.
Ириска разозлилась:
— Ты не ответил на мой первый вопрос!
— А ты не ответила на кучу моих, — парировал Рауль.
— Мне хорошо! — завопила Ириска. — Мне!
— Девочка, — тон из насмешливого стал проникновенным, чёрные глаза резко приблизились, указательный палец нежно погладил вздрогнувшую от неожиданности шею, — Пойми, чтобы нам разговаривать, я должен изучить твою вселенную. Любовь и дружба останутся лишь словами, пока в них не вложен смысл, который ясен только тебе.
Ириска отдёрнулась.
— Так что такое любовь? — зло спросила она, вернув мячик на половину Рауля.
— То, что МЫ назовём ею, — ответил Рауль очень серьёзно.
Ириска промолчала.
— Я пока не знаю, что ТЫ называешь любовью, — продолжил Рауль, — Может, ты выбираешь меня на роль парня, которого не стыдно показать подружкам? А может, желаешь надеть на меня колечко прямо сейчас? Или взять, да и отправиться со мной за край света?
— На край, — машинально поправила Ириска.
— За край, — жёстко не согласился Рауль. — Больнее всего постоять на краю и вернуться обратно. Другая жизнь начинается, если шагнёшь за край. Вот это и есть то, чего я хочу.
— А ты возьмёшь меня за край, если я назову это любовью? — Ириска миленькой птичкой наклонила голову и поправила сбившийся воротник Рауля.
— Возьму, — утвердительно вспыхнуло в глазах.
И тогда припасённые провокационные вопросы превратились в ненужные игрушки.
— Если сама захочешь, — фраза-то, оказывается, ещё не закончилась.
— Думаешь, не захочу? — обиженно насупилась Ириска.
— Двигаем, — усмехнулся Рауль. — Прямо сейчас, — он взглянул на восток. — Завтра утром мы будем в Кунгуре, затем свернём на Москву. Месяца через два доберёмся до Минска. Думаю, оттуда неплохо направиться на юг, поскольку зиму лучше пережидать в тёплых странах. Италия тебя устроит? Нет, лучше Испания! Ты когда-нибудь была в Барселоне?
Ириска оторопело замотала головой.
— Барселона, — мечтательно протянул Рауль, — город дворцов. Забросит судьба меня в какую-нибудь столичку, а там на радость экскурсантам собор красуется. С великой такой гордостью. Гид лопочет себе под нос, экскурсанты в полном восторге, а я стою тихонько так, из общей массы не выделяюсь, и думаю: "Собор, говоришь…" В Барселоне любой дом почище дворца. А уж соборы… Завернул я как-то к "Святому семейству"… Ты про Гауди слышала?
— Гауди? — переспросила Ириска. — Это cыр что ли?!
— Антонио Гауди, — разочаровано фыркнул Рауль. — Тот, кто проектировал, да начинал. Ты и представить не можешь, — махнул он рукой, — как выглядит то, о чём я сказал. То, что зовётся Саграда Фамильа.
— Ты считаешь меня полной дурой? — обиделась Ириска.
Ей захотелось повернуться и уйти. Но так было проще всего. Уйти, вернуться домой и делать скучные уроки на радость маме.
— Посмотри-ка на телевышку, — ободряюще кивнул Рауль.
Ириска посмотрела. В сумерках та выглядела зубцом гигантской чёрной короны, увенчанным рубинами.
— Представь четыре телевышки рядом, — вдохновенно начал Рауль. — Через дорогу ещё четыре. А со стороны Фасада Рождества к ним прильнула скала. И тёмная пещера великого грота. Вокруг домишки. Нет, так-то они каждый с пятиэтажку. Но выглядят малютками по сравнению с башнями, вонзившимися в небеса, словно каждая из них — копьё Лонгиния. Только тогда можно хоть как-то прочувствовать размеры.
Ириска посмотрела на телевышку повнимательнее и мысленно пристроила к ней ещё три. Призрачное сооружение Дворцом Тьмы нависло над притихшим городом. И почему-то захотелось забраться внутрь беспросветных коридоров. Там пряталась сказка. Злая сказка. Но что лучше: сказка, где добро проиграло битву, или жизнь без всяких сражений? Хотелось окунуться в недобрый мрак и пройти таинственный путь, чтобы в его конце выбрать из двух зол меньшее.
— Ну, — оборвал раздумья Рауль. — Мы идём, ты решилась?
Он потянул Ириску за руки и увлёк по центральному проспекту в сторону далёкого Кунгура, до которого и на автобусе ехать два часа.
Ириска сжалась и замерла. Настойчивые пальцы Рауля исчезли.
— Погоди, — жалобно протянула девочка. — Я не могу так просто взять и уйти.
Рауль горько улыбнулся. В глазах засквозило понимание. "Я знал, — говорил взгляд, пропитанный печалью. — Я знал, что никто не может так просто отбросить прежнюю жизнь".
Под печальным взглядом Рауля было до ужаса неуютно. Надо срочно забыть о несостоявшейся Барселоне. Надо срочно забыть даже о телевышке. Тогда печаль уйдёт. Надо радоваться тому, что есть.
— Давай, просто погуляем по городу, — скромно предложила она.
Они свернули с проспекта и начали кружить извилистыми улочками. Пятиэтажки расступались. Тропинки уводили в лога и овраги. На склонах ютились домишки. Окна-глаза весело вспыхивали навстречу, словно не дома вырастали из тьмы, а гонцы, оставившие Переулки, дабы позвать счастливчиков в свои таинственные просторы.
Ириска прижалась к Раулю тесно-тесно. "Тёплый", — с наслаждением думала она. Рауль не отстранялся. Напротив его рука мягко обхватила талию. Ириска чуть вздрогнула, но прикосновение было ласковым, нежным. "Хорошо, что я надела красивую юбку", — мелькнула довольная мысль. А в груди расплывался сладостный туман. Вздумай сейчас Рауль увести её в сторону Кунгура, она бы не сопротивлялась. Мир радостно подрагивал, как дрожало беспокойное Ирискино сердечко, нырнувшее в счастье, которого у неё никогда ещё не было.
