Ксения Баштовая - Что выросло, то выросло (гл. 1-6)
Слуги проскальзывали мимо мерно шагающего оборотня подобно легким теням. Шаг, другой, и нет уже худощавого парня, что спешил куда-то вперед, неся на плече туго свернутый ковер. Новый шаг - и пропала старуха, обмахивающая небольшой метелкой пыль с картин.
Со странной девицей, задумчиво ковыряющей пальцем камень стен, многоликий столкнулся совершенно случайно. Дамочка замерла за очередным поворотом, перекрыв проход и, совершенно не ожидавший подобной пакости, оборотень попросту налетел на нее. Кей и сам не мог бы объяснить, как он мог ее не заметить. Мог ведь услышать ее дыхание, почувствовать запах... а вот гляди ж ты...
Девушка вздрогнула всем телом и зло уставилась на Кея:
- Смотри, куда идешь!
Настроение у оборотня было хуже некуда, так что все, на что его хватило, это картинно-издевательски раскланяться перед странной дамочкой:
- Прошу прощения, миледи, но ваша неземная красота повергла меня в шок и, заглядевшись на ваши...
На что он там мог заглядеться, оборотень так и не успел придумать: взгляд его прикипел к тяжелому перстню, удобно примостившемуся на пальце девицы - на печатке был изображен дракон, изрыгающий пламя.
Оборотень сам не заметил, когда успел схватить девушку за запястье
- Откуда это у тебя?!
Хранитель уже долгое время слой за слоем снимал заклятье. Сложное, невероятно неудобное в работе, оно буквально сковывало хозяйку, мешало духу-охраннику, но время шло. Одна оболочка слетала за другой - настроения девушки менялись подобно стеклышкам в калейдоскопе, каждый раз складывающим новый узор. Но оставался последний покров, тот, над снятием которого Хранитель трудился уже несколько дней...
И в тот момент, когда ладони двух заочно знакомых людей соприкоснулись... Возможно именно этого толчка и не хватало Хранителю...
Заклятье, столь бережно свитое императором Благоземья, рухнуло.
Хранитель удовлетворенно фыркнул и, свернувшись в перстне тугим комком, снова задремал. До следующего нападения.
Девушка покачнулась, опираясь плечом о стену. Узкая ладонь выскользнула из плотной хватки оборотня...
- Осторожно!
Она перевела на него затуманенный взор:
- Ты кто?
* * * *За последние несколько лет мыши стали проклятием Школы. Мерзкие твари были повсюду: противно пищали столовой, пакостили в комнатах студиозов, рвали вещи. С ними пытались бороться, сыпали яды, ставили мышеловки, насылали проклятья... Безрезультатно. В какой-то миг глава Школы смирился с незримым присутствием грызунов, и даже смог убедить преподавателей, что ничего страшно в этом нет.
Честно говоря, сейчас мэтр Аркэн потихоньку проклинал те дни, когда Всесветлая библиотека была перенесена из Заркина в Соэлен. Да что там, в Соэлен, в Школу. Та сейчас переживала далеко не лучшие времена, обещанных дотаций от Союза Светлых земель хранитель библиотеки ждал уже больше десяти лет... Так что, когда в день объявления войны мэтр Аркэн увидел, что драгоценнейший фолиант, написанный еще до Раскола, изгрызен мышами, он понял, что его терпение лопнуло.
И ладно бы мерзкое животное попортило переплет - это бы мэтр Аркэн как-нибудь пережил, но похоже какой-то нерадивый ученик не стал переписывать нужную информацию, а попросту выдрал с корнем несколько листов из середины! Текст изуродованного тома повествовал о войне с исчезнувшим ныне Благоземьем и в первый момент хранитель заподозрил, что порча - дело человеческих рук, но... скажите мне, какой читатель, поиздевавшись над книгой, будет царапать обложку, трепать корочку книги? Нет, несомненно, во всем виноваты мыши.
И с ними пора было что-то делать!
* * * *Идти через Стальную пустыню Рон не решился: если Плато после исчезновения Царицы Ночи можно было безбоязненно пересекать вдоль и поперек, то пустыня... Да мало ли кто там может встретиться? Было бы глупо погибнуть, когда у тебя, наконец, появился шанс вернуться домой. Так что, барханы "пустынные волки" обходили по большой дуге.
Странную группу, движущуюся откуда-то из глубин пустыни, первой заметила Нира. Человек двадцать, не больше. В длинных развевающихся одеждах, они казались сошедшими со страницы книги. Какой-нибудь истории на тему "Жизнь и поведение в пустыне".
Что в Стальной пустыне могут жить люди, ни Рон, ни Нира даже не предполагали. А потому, не сговариваясь, решили выяснить, кто и зачем мог прийти из глубин пустыни. Тем более что от странников отделился парламентер.
Разговор вышел более чем странный. Пустынники сразу взяли корна за рога:
- Скажите, путники, - степенно поинтересовался седоволосый старик. - Не видели ли вы в странствиях своих огненнорукого Шарки?
"Волки" удивленно переглянулись:
- Нет!
Тут бы разговору полагается завершиться, но старик не отставал:
- Подумайте, путники! Нам нужно знать правду! Он молод. Его волосы цвета золота. Но в день, когда он злится, меняется его облик, и пряди становятся чернее песков Стальной пустыни.
А вот теперь описание очень походило на...
- У него были спутники? - осторожно уточнил воин.
- Были! - вмешалась в разговор девушка, замершая рядом со стариком: - Девушка - лучница, спустившаяся, верно, прямиком из чертогов Тхаана, и мужчина, цвет волос которого подобен утренней заре...
Рон поперхнулся. Подобного описания покупателей неведомой зверушки, "ласково" обозванной Нирой "т`елкханг шьераан", он совершенно не ожидал.
- Они ушли в Д`Окмор, - вздохнул рыцарь.
- А где это? - тут же заинтересовалась девушка, не давая старику вставить слово.
Нира уже хотела приняться рассказывать, куда и сколько по времени им придется идти, но Рон попросту зажал ей рот:
- Прежде скажите, зачем он вам нужен?
- ...Священный сын великого Ренки прожил с нами всего несколько дней, - тихо рассказывал старик. - А потом, в ночь, когда месяц встретился с солнцем, а барханы, мчащиеся под ударами ветра по пустыне, сменили свой путь, Шарки, явив нам одновременно оба свои лика, и светлый, и темный, вновь забрал его. Лунный свет проходил сквозь оба его тела, а ребенок... Ребенок рассмеялся и протянул к нему руки... И Шарки спросил у себя, чуть недовольно: "Нам обязательно надо его забирать?! Тебя ведь ждут!" И ответил себе: "Да! А не хочешь меня ждать, можешь проваливать ко всем маргулам. Только ребенка не забудь с собой захватить".
- А потом, они ушли, - вступила в разговор его спутница. В ее глазах горел фанатичный огонь. - Ушли, растворившись в лунном свете. И лишь ветер, перебирающий песок, донес до нас детский голос: "А кто ты?". И один из ликов ответил: "Я - эль...". И было молчание и сердитый шепот: "Заткнись! Их пугают эльфами! Таш, он демон! Добрый-добрый остроухий демон! И очень молчаливый демон! Понятно, Мирн? Я сказал - молчаливый!!!" И все стихло...
