Арина Воронова - Дети Брагги
— Мне достаточно твоего слова, Глам из рода Трюггви, — слава о его твердости разнеслась далеко. — Однако я не вижу причин возвращаться к тому, от чего отрекся я, и к тем, что отреклись от меня.
Ответом ему был недобрый смешок Бранра.
— Твой мозг столь одурманен хмелем, что ты не удосужился даже рассмотреть повнимательнее руну в кольце убитого тобой гонца.
— Какого гонца?
— Того приезжего, что пытался оторвать тебя от пьяной игры с ножом, опередил Бранру с ответом старик.
— Это был случайный удар, и я готов заплатить причитающуюся виру, огрызнулся Грим.
— Не в вире дело. Взгляни.
Сняв с пальца неприметный серебряный перстень, Бранр протянул его Гриму, которому пришлось заставить себя встать и на затекших ногах протащиться два шага к столу, где было чуть больше света. Тонкий ободок гладко отшлифованного металла покрывала незатейливая вязь, которая взгляду непосвященного не показалась бы рунами, но тот, кто умел их читать, ясно увидел бы, что в месте спайки черненые линии складываются во вписанные в круг руны Гебо и Йер.
Грим смотрел на кольцо, рассеянно барабаня пальцами по грубым доскам стола. Покачнулся, вцепился в край стола так, что побелели костяшки пальцев, краем глаза увидел ужас в глазах мальчишки: черты берсерка заострились, и на месте лица из провалов синих глаз глянул на него обтянутый кожей череп. До него ли сейчас — Грим смотрел на руны.
— Это значит, что выезжать нужно немедленно.
Слова давались ему с трудом. Сколько лет и усилий, браги и крови потратил он на то, чтобы вытравить из себя эту странную силу, источник взлетов и падений всех, кто когда-либо испил рунного меда поэзии. И несмотря ни на что, будто распускающийся из бутона невиданный цветок, она вновь овладевала его телом и разумом.
— Иного выхода нет, — опустошенно проговорил он.
— Утром, когда найдем лошадей, — так же опустошенно отозвался Бранр. Поручение Круга наполовину выполнено. — В Рьявенкрике нас ждет корабль, если мы сумеем вырваться с острова.
— Вырваться? — внезапно подал голос Бьерн, и оба скальда с немым удивлением обернулись к викингу: никто не заметил, что Большой Кулак проснулся и прислушивается к разговору. — А Гаутланд, что, в осаде? — В голосе его прозвучал веселый интерес, как будто он прикидывал, какую выгоду удастся извлечь из грядущих событий.
— Рана твоего отца и тревоги Круга — не единственные дурные вести, Грим, ответил за Бранра Хромая Секира. — фризы и франки перекрыли морские пути, флотилии галогалландских ярлов…
— Морские походы никому не зазорные, — возмутился Бьерн.
— …и опустошавшие фризское побережье, на этот раз собрали множество кораблей и двинулись на север, — продолжал, не обращая на него внимания, Глам. — Пал и разграблен Ниг. Те, кого удалось захватить в плен, говорят, что за ними придет не одна сотня длинных кораблей.
— Постой, — на этот раз его прервал Грим, — Бьерн прав, в набегах с моря нет ничего нового. Странно, конечно, что франки вышли в море — что из них, что из фризов мореходы никудышные. Но ведь в Восточной Англии даны получили отпор и на море, и на суше, так что такое уже случалось. Что же тогда тревожит скальдов?
— Вес или, если хочешь, конунг Вестмунд. Но об этом ты узнаешь в Фюркате. К тому же это не знакомые нам франки, это — потомки тех, кто ушел когда-то с Хрольвом, сыном ярла Ренгвальда. Их еще в Ванланде стали звать норманнами. Странно и то, что на бой они идут молча или с именем Одина на устах — хоть и поклоняются своему христианскому богу.
Глам умолк, давая фразе повиснуть, а молчанию затянуться.
— Они идут волной, сметая все на своем пути, и первой целью их станет Гаутланд и ключ к нему — Рьявенкрик. Оттару было видение, что есть нечто на острове бесконечно важное для этого странного воинства.
— Оттар с Эгилем полагают, сейчас они продвигаются по Фрисландским островам, занимая один остров за другим, затем наступит черед Рьявенкрика, потом Йотланда…
— Постой, — прервал его почти протрезвевший Грим, — а почему они не передвигаются по суше?
— Арнулфа-конунга остановил у Данвирка ярл Хакон. Высадиться севернее сын Хрольва не решается — от имени верховного тинга в Фюркате по всему побережью выставлены дружины. — Бранр помедлил. — Надо отдать должное их вождям, в здравом смысле им не откажешь. Куда разумнее прорваться к Гаутланду, провести флот в Скаггерак, а оттуда уже прямая дорога что в наши фьюльки, что на владения Харфарга, да и на страну свеев. К чему довольствоваться одним Йотландом? — Бранр невесело усмехнулся.
— А Харфарг?
— Харфарг с основным войском сейчас в Галогалланде, на его помощь, если он вообще согласится дать своих воинов, трудно рассчитывать, во всяком случае, сейчас. — Бранр плеснул браги в кружку, выпил, потом, поглядев на Грима и Бьерна, отправил мальчишку за вторым кувшином.
— Дружина Рьявенкрика велика, но сможет ли крепость выстоять в одиночку… — Грим в задумчивости провел кольцом по столу. — Вес не собирается выслать туда корабли?
— Когда я выезжал из Фюрката, об этом и речи не было. Грим в ответ только недоуменно поднял брови, но Бранр молчал.
— Едешь с нами, Бьерн? — спросил вдруг Грим собутыльника.
— Не сейчас. Возможно, еще напьемся вместе в кабаках Рьявенкрика, хохотнул великан.
— А что будет со мной?
Все четверо удивленно повернулись на голос. Из своего темного угла растерянно выбрался мальчишка, называвший себя воспитанником Тровина.
— Мой наставник, скальд Круга, послал меня к тебе. — Голос его чуть дрогнул.
«Не от страха ли?» — усмехнувшись, отметил про себя Бранр.
— Еще один посланник, — хмыкнул Грим, но мальчишка храбро выдержал тяжелый взгляд пронзительно-синих глаз. — Зачем?
— Не знаю.
— Не знаешь? Что ж, придется завернуть к Тровину в усадьбу. Пойдешь на это? Что, как он признает в тебе вора?
— Тровин мертв! — Мальчишка был бледен как полотно, даже губы у него и те побелели.
— Так, значит, Молчальник мертв, — протянул Глам. — И судьба скальда Норнам подвластна. Что это было? Открылась старая рана? Или лихорадка?
— Он сгорел.
В комнатенке повисло настороженное молчание. Стол и занавешенное плащом окно перед Гримом как будто качнулись, но, закрыв глаза, он на обратной стороне век вдруг увидел…
…колодец, жухлая трава, летний полдень, вода из колодца так холодна, что ломит зубы… Полдень неожиданно сменился вечером, и Грим увидел Тровина, сидящего на пороге, а рядом с ним…
— Тебя зовут Скагги, и ты — из рода Хьялти с Шетландских островов. Ты ходил в поход с дружиной Гутхорма и Тровина на «Хорнварне», а потом спустя пару зим исчез вместе с ним после того, как Вес… разрыл… привез старый клад, так?
