Александр Тюрин - Царства казака Сенцова
Их тела стали биоконструкторами. Геночипы превратили их в гермафродитов. Таких гермафродитов не придумал не один фантаст. Экс-женщины были снабжены яйцекладом, с помощью которого они могли извергать оплодотворенные и неоплодтворенные яйцеклетки в брюшную полость экс-мужчин, где из утолщения толстого кишечника была образована матка…
Под Ящеров подстраивались СМИ, называя это политкорректностью. Ученые переписали под них историю, которая стала теперь историей борьбы свободолюбивых Ящеров против сил тирании. Все фабрики и заводы мира работали на Ящеров — у них ведь был такой разнообразный, обширный, платежоспособный спрос. Банки выдавали им любые кредиты. Любой политик, от махараджи до премьер-министра, делал только то, что хотели Ящеры. Литературные негры писали от их имени романы и сценарии, режиссеры чутко улавливали в этих сценариях «дух перемен».
Тот, кто не хотел работать на Ящеров, просто исчезал, абсолютно бесследно, будто проваливался в преисподнюю, словно ему не было места на этом свете.
А когда Ящеров стало слишком много и мир уже не мог удовлетворить все их желания, начали исчезать и они.
Закрывались заводы и университеты, поля зарастали сорняками, на месте супермаркетов оставались только тлеющие груды бесполезных вещей. Мир обезлюдел. На место людей, самолетов, автомобилей приходили «странные объекты». Они были известны человечеству уже много тысячелетий. Раньше их называли летающими змеями и драконами, позднее «летающими тарелками» и НЛО. Люди исчезали, падало поголовье Ящеров, а число «странных объектов» увеличилось на порядки и продолжало расти и множиться.
Уцелеть можно было только в самых заброшенных уголках мира, на Тянь Шане, в Андах и Гималаях, в Бадахшане… Ученые, продолжавшие работать в горных кишлаках, дали «странным объектам» другое название — «дырки». Согласно «теории дырок» любой высокоорганизованный объект принадлежит сразу нескольким мирам. Это наиболее выгодная схема существования сложной материи — с точки зрения устойчивости. Такая схема гарантирует, что энергия, потраченная на превращение примитивной материи в сложную, не была израсходована напрасно. Но, если какой-то мир уже не поддерживает устойчивость высокорганизованного объекта, то этот объект перестает ему принадлежать. Сразу, рывком. На его месте образуется «дырка»…
— Командир, с вероятностью 0.91 можно утверждать, что этот живой объект заражен. Анализ электрической активности мозга показал следы диффузного нейрософта, — торжественно объявил Пантелеев.
— Значит, Ящер. Мне этот тип сразу не понравился, — задумчиво произнес капитан-лейтенант. Наверное, он решал, пристрелить меня или выбросить за борт.
— Проверьте своих людей, — сказал я.
— Что? — он подошел ко мне вплотную. Я подумал, что капитан-лейтенант сейчас меня ударит, но он только спросил:
— Как я должен их проверить?
— Проверьте их точно также, как и меня.
Командир корабля неожиданно согласился.
— Это естественная мысль…
— Обнаружены низколетящие цели, азимут двести восемьдесят, угол двадцать, дистанция сорок, — доложила система слежения мягким девичьим голосом. Рубка сразу заполнилась людьми, а система визуализации создала десятки виртуальных экранов. «Низколетящие цели» были показаны на них во всех ракурсах. Похожие на голову кобры, распластанные, с цилиндрическим утолщением посередине.
Эти «кобры» перемещались как будто бесмысленно, но при том быстро приближались к нам.
Кто-то из экипажа спросил густым тревожным голосом:
— Командир, почему мы не атакуем? Давайте жвахнем ракетами левого борта.
Капитан-лейтенант Келарев отозвался лишь невнятным хмыканьем, но я все уловил. Цели — типичные «странные объекты», по которым стрелять — лишь бездарно расходовать боезапас.
На дистанции в двадцать километров все «кобры» исчезли.
— Вы не забыли, про тестирование? — напомнил я командиру корабля.
— Я забываю только то, что нужно забыть, — отозвался капитан-лейтенант, но вызвал тестирующую систему.
— Лейтенант Пантелеев, вы — первый.
Через несколько минут лейтенант посерел. Может, он еще и обделался от страха (этому имелись косвенные признаки). Дотошная тестирующая система показала присутствие у него в мозгу диффузного нейрософта.
— Мне жаль, — рука командира потянулась к кобуре.
— Лучше куда-нибудь заприте Ящера номер два и продолжайте банкет, — торопливо вмешался я. — Главное, уловить тенденцию.
Пантелееву всадили парализующий луч из сквизера и в обмякшем виде отправили в пустой ящик из-под боеприпасов.
Проверка доставила большие неприятности еще двум сержантам, рядовому стрелку и офицеру-штурману, показав у них диффузный нейрософт. Все они были парализованы и загружены в оружейные и боеприпасные ящики.
— Теперь ваша очередь, господин капитан-лейтенант, — сказал я, с трудом удерживая лицевые мышцы от улыбки. — Передайте, пожалуйста, сквизер первому пилоту.
Командир, чувствовалось, что занервничал, хотя и сохранял бронзовую невозмутимость лица.
Суровый тестер показал наличие нейрософта и в его мозгу. Бледность поплыла по щекам капитана-лейтенанта.
— Кто вы? — вдруг спросил он меня.
— Сотник Сенцов. Я не подчиняюсь ни командованию седьмого мобильного дивизиона, ни штабу второй эскадры. Дальнейшие сведения вы можете получить, только связавшись с абонентом 2348 в управлении стратегической разведки.
— Мы не можем связаться с абонентом в управлении стратегической разведки, потому что находимся на боевом патрулировании, — отрезал капитан-лейтенант. — Хорошо, я передам командование кораблем первому пилоту. Пусть он меня парализует, а еще лучше просто уничтожит.
— В этот момент зрители начинают плакать. Не торопитесь, первый пилот может быть также заражен. А что, если ваша тестирующая система функционирует неправильно? По простому говоря, криво фурычит.
Капитан-лейтенант вместо того, чтобы ухватиться за эту спасительную мысль, еще и запротестовал:
— Не верю. У тестирующей системы многократное дублирование всех схем и программного обеспечения.
— Я имею в виду, что тестирующая система не может понять состояния нашего мозга и считает, что причина этому — диффузный нейрософт. А давайте представим, что в мозгу у меня, и у вас, есть эти самые «дырки» — зоны, выключенные из нашей реальности, принадлежащие уже другому миру.
— Вы хотите сказать, что мы обречены?
— Я хочу сказать, что всегда есть надежда. Возвращайтесь на базу, командир.
Виртуальные экраны показывали, как корабль стелется над горами, а пилот вместе с бортовым компьютером прокладывает курс по звездам и другим естественным ориентирам, ведь «странные объекты» уничтожили искусственные спутники Земли и наземные навигационные системы. Корабль вдруг устремился прямо к одной из горных вершин Бадахшана, еще секунда и врежется в сплошную скальную стену. Я зажмурил глаза, но раскрылся шлюз, мы промчались по тоннелю и опустились на палубу в ангаре размером с три футбольных поля.
