Андрей Силенгинский - Сфера. Гость из Главного мира
— А почему кроме Главного? — спросил Денис.
— По легенде, он сам пришел оттуда.
— Понятно. — Денис кивнул. — И давно?
— Сейчас у нас семь тысяч девятьсот девяносто восьмой год.
Денис присвистнул:
— Ничего себе! Знаешь, у нас люди редко доживают до такого преклонного возраста.
— Но Ткач — величайший маг всех миров…
Маг! Слово резануло по ушам. Вот ведь ерунда какая получается: в человека, живущего восемь тысяч лет и создавшего целый мир, а то и не один, сознание поверить готово. А одно только упоминание о маге внезапно породило глубокий скепсис.
— Продолжай, — попросил Денис.
— Видишь ли, в чем дело. — Такима говорила осторожно, следя за каждым своим словом. — Все, что я сейчас сказала, — легенда.
— Вот как! — Денис вздохнул с некоторым облегчением.
— Точнее, до недавнего времени это считалось легендой, — поправилась Такима. — Кто-то в эту легенду верил, кто-то нет… Но так как самого Ткача никто не видел уже много поколений, вторых было больше. Что там говорить, даже среди нашей гильдии…
— А вот тут поподробнее! — вскинулся Денис. — Что за гильдия?
— Инквизиторы.
— Кто?! — Взгляд непроизвольно метнулся в сторону костра. Словно желая убедиться, что место закопченного котелка не занял Джордано Бруно. Или какой-нибудь местный еретик.
— Инквизиторы, — удивленно повторила Такима. — А почему ты так реагируешь? Тебе знаком кто-то из нас?
— К счастью, не лично, — успокоил ее Денис. — И… чем вы занимаетесь?
Последний вопрос почему-то вызвал у девушки замешательство. Она замолчала, глядя себе под ноги. Но вскоре, собравшись с мыслями, все-таки заговорила:
— Знаешь, еще недавно этот вопрос был очень болезненным для членов нашей гильдии. Мои коллеги старались не задавать его даже сами себе. Когда-то, много поколений назад, когда вера в Ткача только начала терять свои позиции в умах людей, Инквизиция была создана, чтобы их укреплять. Какое-то время этим занимались очень активно, но потом… Обманывать себя становилось все труднее. В последние годы инквизиторы превратились всего лишь в хранителей традиций, наверное, а все наши разговоры о Ткаче представлялись мне просто ритуалами.
— Как я понимаю, теперь что-то изменилось? — спросил Денис.
— Конечно. — Такима эмоционально кивнула, волосы упали на лицо, и ей пришлось рукой возвращать их на место.
Денис снова обратил внимание на витые серебряные кольца, украшающие красивые пальцы. Похоже, это были не просто украшения, а какие-то символы.
Между тем, справившись с прической, Такима продолжила:
— Три дня назад Ткач сам пришел к нам.
— Шок, наверное, был еще тот? — не без иронии спросил Денис. Уточнение вопроса, каким образом Ткач сумел удостоверить свою личность, он решил оставить на потом.
— Его старались не показывать, — улыбнулась Такима. — Но получалось не у всех, разумеется. Ткач возник прямо посреди зала во время проведения Совета. Проложил портал, по-видимому… Хотя у нас в зале заседаний Совета это в принципе невозможно.
— Ну так… Ткач все-таки! — улыбнулся Денис.
— Конечно. — Такима согласно кивнула, принимая его слова однозначно. — Когда все немного утряслось и мы были готовы слушать, Ткач объявил нам свою волю.
Разумеется. Боги нечасто снисходят до просьб. Они могут лишь указывать пути. Которые, кстати, неисповедимы.
— И что это была за воля?
— Встретить тебя. — Такима приподняла брови. — Я полагала, это мы уже выяснили.
— Выяснили. — Денис кивнул. — Но мне все же хотелось бы услышать чуть больше подробностей.
Девушка капризно повела плечами:
— Ткач назвал приблизительное время и место, куда должен прийти человек из Главного мира. Кто-то из нас должен был его… то есть тебя, встретить и проводить.
— А эти… уважаемые господа? — не сумев подобрать такого определения, чтобы никого не обидеть, Денис кивнул в сторону принявших расслабленные позы, но не прекративших сосредоточенно оглядываться солдат. — Они тоже инквизиторы?
Такима хихикнула:
— Им бы, наверное, понравилось, если бы ты их так назвал… Нет, конечно. Просто наемники. Свою работу — обеспечивать безопасность — они выполняют хорошо, но не посвящены в детали.
У Дениса мелькнула было не совсем приличная мысль о степени безопасности красивой девушки, путешествующей по лесу в компании трех не испорченных интеллектом мужчин. Но потом ему вспомнился уверенный тон Такимы и беспрекословное подчинение Самеаха. Руку можно дать на отсечение, опасаться с этой стороны нечего. Что бы Такима ни говорила, инквизиторов, несомненно, все еще боятся. Да и чтят, пожалуй.
— И куда же меня требуется проводить? — вернулся Денис к вопросам.
— Туда, где Ткач тебе все объяснит.
— Ничего себе! — Денис вальяжно заложил руки за голову. — Выходит, меня ждет аудиенция у самого Ткача?
— Ну, в общем, да, — несколько неуверенно почему-то ответила Такима. — Уже поздно. Иди спать, Дэнис, продолжим разговор завтра. Вставать придется на рассвете.
Она кивнула в сторону дальней палатки. Денис зевнул, ощутив, что спать действительно хочется. Опять гипноз? Вряд ли, решил он. Просто дневной принудительный сон, по всей видимости, отдыха организму не принес.
Вопросы, конечно, остались. Но он чувствовал, что Такима рассказала почти все из того, что знает сама. Или, по крайней мере, того, что готова рассказать. Утро вечера мудренее? Проверим.
— Спокойной ночи, Такима.
Забавно, что на этом чужом языке пожелание оказалось дословным переводом с русского.
— Спокойной ночи, Дэнис.
5
Белый плащ он снял сразу после выхода из портала. Аккуратно свернул его серой подкладкой наружу, придирчиво осмотрел и сунул под мышку. Предосторожность скорее всего излишняя. И все же лучше предусмотреть самое невероятное. Что даже здесь могут быть враги. Или просто те, кто случайно узнал то, что им знать не положено.
Так же, как он…
Губы скороговоркой прошептали несложное заклинание — и в густых зарослях высокой травы появился слабый проблеск. Два шага в направлении этого маячка — и рука нащупала Знак. Тонкий шнурок развязан — если бы кто-то в его отсутствии случайно натолкнулся на Знак, это выглядело бы просто случайной потерей.
Еще несколько секунд он стоял неподвижно. Успокаивался, заставляя сердце стучать ровно и размеренно. Демонстрируемая на встрече уверенность в себе давалась нелегко. Ему бы на самом деле хоть десятую долю этой уверенности. Но даже с ничтожными шансами он готов играть — слишком высоки ставки.
