Кэрол Берг - Сплетающий души
У молодого дар'нети было приятное, открытое лицо. Светлая бородка и усы аккуратно подстрижены, светлые брови и ресницы обрамляют синие, как и у многих его соплеменников, глаза, лучащиеся весельем. Но, ради всего святого, почему Кейрон выбрал родственника Мен'Тора и Устеля, которые вот уже долгих четыре года относятся к нему с враждебностью?
Тенни удалился, пояснив, что сейчас позовет Герика и сообщит Терезе о прибытии гостей. Радель устроился на длинном диване у камина, но Кейрон остался стоять в дальнем углу комнаты, опираясь на сервант. Он выглядел крайне подавленным, особенно по сравнению с ночным воодушевлением. Гостеприимство этим вечером явно легло на мои плечи.
Я присела на диван возле Раделя.
— Так, выходит, вы поэт, сэр, раз так много знаете о стихосложении?
— О нет, сударыня, конечно же, нет. Просто мой наставник всегда отчитывал меня за короткую память и рекомендовал способы ее улучшить — включая зарифмовывание важнейших напоминаний… — Радель вдохновенно перешел к длинному рассказу о стихотворном заклинании, которое он сочинил в детстве: — Он отступился, как ни жаль, но, поскольку в западных долинах зима случилась холодна, и больше шляпы не носил он, чтоб не всплакнуть себе печально, припомнив своего кота, — закончил он.
Я безостановочно хохотала над его историей. Даже столь краткий разговор показал все очарование манер Раделя, не Уступающих его внешности. Он совершенно не походил на своих суровых отца и деда из рассказов Кейрона. Молодой дар'нети обещал приятно дополнить ряды наших домочадцев.
И доброжелательность была ему просто необходима. Герику вряд ли понравится идея обзавестись телохранителем-дар'нети. Очевидно, нет.
Я все еще посмеивалась над рассказом Раделя, когда Герик с топотом сбежал вниз по лестнице, задержавшись в передней, чтобы пригладить пальцами волосы и одернуть узкую рыжевато-коричневую куртку, надетую поверх бежевой батистовой рубашки. Потом он вошел в гостиную и поклонился сперва Кейрону, а потом мне.
— Добрый вечер, государь. Матушка.
Кейрон молча кивнул Герику и снова отпил вино.
Радель поднялся с дивана. Серьезный и бесстрастный, Герик замер в ожидании у двери, глянув сначала на отца, а потом на гостя. Чтобы прервать неловкое молчание, я приступила к знакомству.
— Герик, позволь представить тебе Раделя ин Мен'Тора ин Устеля. Твой отец привел его сюда, чтобы он остался с нами на время. Радель, это наш сын, Герик ин Д'Натель.
Традиции дар'нети требовали перечисления только ныне живущих предков по отцовской линии, иначе родовое имя Герика оказалось бы куда сложнее.
— Мой господин. — Радель Поклонился, протянув руки в приветствии по обычаю дар'нети.
Я не могла придраться ни к уважительному обращению, ни к жесту, но в них не чувствовалось теплоты.
— Рад наконец встретиться с вами. Я видел вас мельком прошлой ночью, во время вашего визита во дворец — первого, я полагаю, но принц увел вас прежде, чем мы могли быть представлены друг другу. Каждого жителя Авонара заботит знакомство с вами. Мне будет завидовать весь город.
То, что весь Авонар озабочен Гериком, не вызывало сомнений. Но я сомневалась, что речь идет о знакомстве. Герик был сыном принца Авонара и его преемником, признанным советом Наставников дар'нети. Но это признание произошло до того, как Герик шагнул во вращающееся латунное кольцо размером в человеческий рост, называемое «оком», и стал четвертым лордом Зев'На. И хотя Герик впоследствии отрекся от лордов, я не могла себе представить, что ненавидящие Троих дар'нети когда-нибудь позволят ему занять трон Авонара. Но еще тогда Кейрон предпочел действовать так, как если бы Герик был его преемником, говоря, что его собственное доверие и поступки выскажутся в защиту Герика перед его народом.
Герик не произнес ни слова, лишь кивнул Раделю с наименьшей допустимой учтивостью и устроился в самом дальнем кресле, какое смог найти в одной с нами комнате.
К моему облегчению, сразу после этого вернулся Тенни в сопровождении Паоло, который принес поднос с освежительными напитками от Терезы. Дальнейшие представления и приветствия привели к тому, что Радель увлекся беседой с Тенни. Указав высокому худому юноше, куда поставить ароматный чай, холодный эль и тарелки с различными сладостями, фруктами и сырами, я шепнула:
— Паоло, задержись. Я думаю, Герик это оценит.
— Как скажете, госпожа, — ответил он так же тихо, — правда, я неподходяще одет.
Я дернула его за красный шарф, который он носил поверх поношенной домотканой рубахи и рабочих штанов.
— Ты прекрасно знаешь, что тебя всегда рады видеть в нашем доме, во что бы ты ни был одет: в набедренную повязку или бальное платье.
Он усмехнулся и стащил пирожок с джемом.
Россыпь веснушек на узком, вечно загорелом лице Паоло была едва ли не единственным напоминанием о хромоногом, неграмотном мальчишке из Данфарри, волею случая втянутом в наши приключения шесть лет назад. Кейрон вылечил его искалеченное тело, а в ответ этот застенчивый паренек спас душу нашего сына. Теперь его долговязая фигура возвышалась над нами с Гериком. Этой весной Паоло исполнилось восемнадцать, он совсем повзрослел.
Как я и предполагала, Паоло сразу же придвинулся к Герику, усевшись на пол рядом с его креслом и вытянув свои длинные ноги поперек плотного ковра. Пока Радель сидел между мной и Тенни и внимательно слушал рассказ последнего о том, как он, прилежный средний сын, рос в обществе двух братцев-разгильдяев, оба юноши набивали рты печеными вкусностями Терезы. Герик что-то тихо пробормотал Паоло, сумев вызвать смешок и краткий ответ, но сам так ни разу и не улыбнулся и за весь вечер не попытался заговорить с кем-то еще.
Несмотря на забавные истории Тенни и остроумные замечания Раделя, Кейрон по-прежнему держался в стороне. Он сел в кресло у самых дверей, подперев подбородок сжатым кулаком. Все мои попытки вовлечь его в разговор разбивались об односложные ответы. Однако его внимание ни на миг не отвлекалось от нашей компании. Каждый раз, когда беседа смолкала, в воздухе чувствовалось напряжение.
Слишком скоро Кейрон встал.
— Мне пора возвращаться.
Его движение пробудило во всех нас бурную деятельность. Пока Тенни наставлял Раделя касательно завтрака, воды для умывания и прочих имеющихся в доме удобств, мальчики, затолкав в рот по последнему куску Терезиного пирога, составили стопками тарелки и утащили их на кухню. Я же направилась прямиком к Кейрону.
— Что здесь происходит?
Он взял меня за руку и подвел к оконной нише, подальше от остальных.
