Север Снег - Чужак. Сапсан и нетопырь
Два человека, направлявшиеся к перекрестку дорог с другой стороны, при виде охотников придержали своих бактрианов. Приглядевшись, Лодий узнал в одном из них имперского трибуна Клавдия, уже около десяти лет бессменного наместника Империи в Тарсее. Его сопровождал слуга. Клавдий — крепкий подтянутый и моложаво выглядящий для своих шестидесяти лет, сердечно приветствовал Лодия, выслушал краткую историю охоты и выразил сожаление, что не знал о ней, а то бы непременно принял бы участие.
— Ведь мы и сами собирались не на хазарга охотиться! — возразил Лодий. — Мы ехали на тура, но в хуторе Мухоловки узнали, что кто-то режет крестьянский скот. Сначала решили, что завелись белые волки. Начали выслеживать. Тварь оказалось хитрой, ушла в чащу и перебралась к соседнему хутору. А там убила пастуха. Теперь мы уже, разумеется, отступиться не могли. Три дня провели в лесу, пока не загнали. Да и то вот только благодаря Марцию — у него амулет, который на иношных реагирует.
— Да, вам повезло, что у Марция был такой артефакт. Хазарг почти разумен, его можно было бы и декадами разыскивать… — Клавдий с интересом посмотрел на наемника. — Редкая вещь, ее далеко не каждый маг может настроить. Слыхал я, что самалитские шаманы умеет такие изготавливать, и не только обнаруживать иношных, но и управлять ими… Да, верно ли, что вы, господин Лодий, на днях уже возвращаетесь на службу, в Империю?
— Завтра уезжаю. Отпуск пролетел быстро…
— Вы не сделаете мне небольшое одолжение?
— Разумеется! А что нужно сделать?
— Захватить с собой мое письмо и отправить из Тарка. Служебный курьер приедет только через две декады. А вы через те же две декады будете уже в метрополии.
— Буду раз помочь.
— Заранее благодарен. Вечером я пришлю вам письмо со слугой. Да, слышал — у вас в замке случился неприятный эпизод, — Клавдий говорил, словно между делом. — Попытка покушения на вашего отца, неудачная, разумеется — никто не пострадал. Кроме покушавшегося… Странная история…
— Как это? Кто покушался? — Лодий был поражен. Силий, прислушивавшийся к разговору, разинул от удивления рот. На князей Тарсея покушались очень нечасто.
— В этом-то и странность — покушался Глан, телохранитель. Его уже судили и повесили — вчера вечером.
— Глан??? Но это просто невозможно… — ошеломленный Лодий чувствовал, что мир в его сознании переворачивается. Глан служил их семье всю жизнь. Уроженец Тарсея, он был ординарцем дяди Лодия — младшего брата князя, ныне легата кадетской школы в Вольсинии. Выслужив положенные пятнадцать лет, он вернулся на родину, и стал одним из телохранителей князя Камилла. Более преданного человека Лодию трудно было себе представить.
— Увы… Об этом было объявлено глашатаями по всему городу. Суд, правда, был закрытым — как видно вашему отцу было нежелательно выносить на публику какие-то подробности… Это событие, несомненно, омрачит последние дни вашего пребывания в отцовском доме. Хорошо, что гости князя уже разъехались…
— Гости? Какие гости? — несмотря на потрясение от предыдущих сообщений наместника, Лодий не пропустил этих слов. — Когда я уезжал из замка, я не видел никаких гостей.
— Значит, они прибыли вскоре после вашего отъезда на охоту — ваш брат, преподобный Насик, князья Сумура, Милевы и Тарпана, и какой-то странный воин, возможно оркеец. Они прогостили два дня и уехали, все, кроме преподобного Насика…
— Гм… — в другое время Лодия эта встреча князей заинтересовала бы больше, особенно с участием оркейца, про которых было известно очень мало, несмотря на более чем двухсотлетнюю историю отношений Империи с этим труднодоступным островным княжеством. Но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме покушения и казни Глана. И если бы он не был так поглощен этими размышлениями, то несомненно заметил бы, что рассказывая про все эти события, наместник смотрел не столько на него, сколько на наемника, который слушал разговор с безразличным видом. Ни покушение, ни казнь, ни совещание князей его, по всей видимости, нисколько не интересовали.
— Ну что же, тут мы расстанемся, господин Лодий, я поеду к себе на виллу, — отсалютовав по-военному, вскидыванием левого кулака к плечу, Клавдий повернул скакуна. Они находились уже у южных ворот города. Проселок тут пересекался с главной подъездной дорогой, построенной по всем имперским правилам — двенадцать локтей в ширину, мощеная камнем на известковом растворе, слегка выпуклая в середине, она могла служить столетиями, не требуя большого ремонта. Лодий машинально ответил таким же салютом и направил бактриана к открытым воротам.
Была середина дня, в ворота вливались и выливались два встречных потока повозок, верховых и пешеходов. Преимущественно — крестьян из окрестных хуторов и мелких оптовых торговцев. Попадались и дружинники. Лодия, несмотря на службу в метрополии и редкие приезды, узнавали и кланялись. Он отвечал принятым в Империи кивком. Тарсей был, в сущности, невелик, даром что по территории он был третьим по величине княжеством Раменья — треть его населения жила в городе и городских окрестностях. Княжеская семья, как это всегда было принято в Раменье, не отделяла себя сословной стеной от подданных. Лодий, как и его братья, и сестра, в детстве часто играл с детьми крестьян и городских ремесленников. Мать-княгиня запросто бывала в гостях в домах горожан, в том числе и беднейших. Впрочем, в Тарсее никто сильно не бедствовал — все, кто оказывался в тяжелых обстоятельствах, могли рассчитывать на государственную помощь. По неписаному закону, любой тарсеец мог обратиться к князю и княгине с просьбой, жалобой или предложением на приеме со свободным входом, который устраивался в замке раз в две декады. Но до просьб о вспомоществовании дело доходило редко — не только по причине гордости тарсейцев, но и потому, что городские эдилы сами следили за этим. Каждый квартальный эдил знал жителей своего квартала наперечет и был в курсе существенных обстоятельств их жизни. Раз в месяц он составлял в префектуру отчет о нуждах своего участка, и эти отчеты, в сводной форме, ложились князю на стол. Одновременно ложились и доносы на исполнение чиновниками своих обязанностей. Нерадивый чиновник, на которого начинали поступать обоснованные жалобы, быстро оставался без должности и пенсии. Казнокрадство каралось в метрополии каторгой, а в княжествах — смертной казнью. Лодий знал, что в других княжествах были аналогичные обычаи и законы. Да и сам император Лакаана Летип Второй рассматривал на ежемесячном Малом приеме, личные просьбы граждан.
Раменье было родиной сильных, смелых и умелых людей. Они постоянно воевали — с природой, с дикими зверями, с порождениями темной магии, с адептами смерти и их слугами — бандитами, убийцами, насильниками. Но эта беспрерывная война не делала их черствыми и подозрительными. Потому, что никто из них, полагаясь, в первую очередь на себя, не был сам по себе. Каждый знал, что он в любой момент может рассчитывать на поддержку друга, соседей, любого незнакомца, который окажется рядом. Этого мало? Примчится на подмогу княжеская дружина, ополчение. Не хватит сил у них — придет помощь от других княжеств, двинет в бой свои легионы далекая Империя, прискачут, на легких быстроногих дромедарах, союзники-когурцы…
