Светлана Крушина - Королевская прогулка
Вокруг по-прежнему было тихо и спокойно, но Ив не снимал руки с оружия. Плащ, накинутый на плечи поверх кольчуги, был небрежно отброшен за спину и не закрывал его кисти, и Грэм смог разглядеть на пальце той руки, что сжимала рукоять меча, перстень искусной работы, богатый и очень эффектный. Камни, украшавшие его, складывались в знак, который не мог быть ни чем иным, кроме как гербом. Увы, Грэм по-прежнему был не слишком силен в геральдике и не разбирался даже в наинских гербах (хотя и следовало бы), не говоря уже о медейских. Отец пытался просветить его в этой области, но не достиг успехов. В те годы Грэм геральдикой не интересовался, о чем иногда жалел теперь. Единственный герб, который он выделял, был герб рода Соло.
— На что ты уставился? — недружелюбно поинтересовался Ив, перехватив взгляд Грэма.
— На твой перстень любуюсь, — отозвался тот. — Прекрасная работа. Это знак твоего рода?
— Не твое дело, — буркнул Ив.
— И вообще, — заговорил он снова через минуту, — вот что я тебе скажу. Ванда воображает, будто нам нужен еще один воин, но я тебя уверяю: он нам не нужен. Во всяком случае, не в твоем лице. Не знаю, чем ты ей так приглянулся, если она позволила — да что там позволила! — попросила тебя остаться. Наверное, ею овладело безумие. А может быть, это просто от усталости…
— Ну? — с интересом спросил Грэм. Он уже догадывался, что последует далее. — Что ты хочешь сказать?
Ив посмотрел на него, в глазах медейца мешались презрение и гнев.
— Я хочу сказать, что Ванда — еще ребенок, и многого не понимает. Я же не доверяю тебе ни на грош. Говорю это, потому что хочу, чтобы ты знал. Мне не нравится, что ты суешь свой нос в наши дела, мне не нравится, что я ничего не знаю о тебе. Ты не убил Оге, хотя имел возможность, но это еще ни о чем не говорит. Ты проходимец и, возможно, опасный преступник. Я хочу, чтобы собрал свои вещи и уехал. Чем быстрее, тем лучше.
— Ты хочешь… — повторил Грэм вполголоса. — Но ты не можешь мне приказывать.
— К сожалению, не могу. Но могу попросить. Убедительно. Очень убедительно.
— Не думаю, что ты сможешь попросить меня достаточно убедительно.
— И золото не убедит тебя оставить нас?
— Нет, — качнул головой Грэм, удивляясь про себя упорству, с каким Ив пытался избавиться от его общества.
— И острая сталь? — угрожающе спросил Ив.
— Попробуй. Только не будем подъезжать близко к лагерю. Ни к чему остальным видеть, как ты будешь убеждать меня.
— Упрямец! — зло вскричал Ив. — Что тебе за дело до нас?..
— Если интересно, спроси у Оге. Я ему вчера уже объяснял.
— Ах, объяснял! Хорошо же. Оставайся, коли хочешь. Но учти — я буду наблюдать за тобой неотрывно, следить за каждым твоим шагом, и если ты вздумаешь предать нас — берегись!
— Спасибо за разрешение остаться, — хмыкнул Грэм. — Вот только твоего слова мне и не хватало, чтобы принять окончательное решение.
Ив зло глянул на него, что-то прошипев сквозь зубы, пришпорил коня и уехал вперед. Грэм спешить не стал. Нагонять сердитого спутника ему не хотелось, хотя Ив поступил опрометчиво, ускакав вперед один. Мало ли что могло случиться.
Но ничего не случилось. Грэм приехал в лагерь спустя минут пятнадцать после Ива. Медеец успел спешиться и стреножить коня, и теперь объяснял товарищам, куда подевался его спутник. Когда из-за камней появился Грэм, целый и невредимый, Ив махнул на него рукой и процедил сквозь зубы:
— Ну вот он, никуда не девался.
— Все-таки это было неразумно, — сказала Ванда, как показалось Грэму, с некоторым облегчением. — Вам не стоило разделяться.
— Да ничего с нами не случилось бы, — буркнул Ив. — Здесь лиги на три в округе вообще никого нет. Думаю, все войска ушли севернее. Мы никого не видели: ни своих, ни касотцев.
— Это просто прекрасно! Значит, мы сможем без помех перебраться в новое место?
Ив предостерегающе взглянул на Грэма, и тот едва заметно кивнул. Пусть Ив сам рассказывает, что сочтет нужным.
— Придется нам остаться здесь.
— Почему? — удивилась Ванда. — Вроде бы, вчера мы решили, что нужно найти укрытие понадежнее.
— Обстоятельства изменились. Касотцев в обозримых окрестностях нет, но поселок, куда мы хотели перебраться… его больше не существует.
— То есть как это?
— Его сожгли.
— Ох! И как давно, по-твоему, это произошло?..
— Давно, — соврал Ив, не опуская глаз. — Развалины уже не дымились, когда мы приехали. Так что, я думаю — дня три или четыре.
Ванда выглядела сильно огорченной, а Оге так и вообще спал с лица. Плохие новости произвели на него тяжелое впечатление.
— Как плохо, — расстроено сказала Ванда. — Ох, как плохо! И не осталось ни одного уцелевшего дома?
— Нет, — ответил Ив. — Все сгорело дотла, только трубы торчат.
Возможно, Ванда сообразила, что за нарочито кратким описанием постигшего поселок несчастья скрывается нечто большее. Уточнять и допытываться подробностей она не стала, грустно поникла головой и с минуту молчала. Грэм искоса поглядывал на медейцев и удивлялся выражению, с которым они смотрели на девушку. В их взглядах смешалась нежность, обожание, граничащее чуть ли не с поклонением, надежда и ожидание. Так человек мог бы смотреть на горячо любимую младшую сестру, от которой ждет какого-то важного для всей семьи решения.
Или на обожаемую повелительницу, слишком юную, чтобы не опасаться, как бы она не сделала ошибки, но достаточно почитаемую, чтобы принимать всерьез ее решение.
Грэм решил во что бы то ни стало разобраться, в чем тут дело, и пусть Ив убеждает его, сколько угодно, силой оружия.
— Что ж, — заговорила, наконец, Ванда, не поднимая головы, — раз так… Останемся здесь, раз уж вы считаете, что поблизости никого нет. Конечно, было бы гораздо лучше найти какое-нибудь убежище, так, чтобы была крыша над головой…
— Здесь в окрестностях нет пещер? — спросил Грэм.
— Пещер? — насмешливо переспросил Ив. — Откуда бы им взяться? В этой долине нет гор, есть только камни. Попробуешь найти пещеру в одном из камней?
— Значит, остаемся, — кивнул Грэм. — Эта гряда скрывает нас от посторонних глаз.
— Решено! — тряхнула кудрями Ванда. — Остаемся, пока Корделия не почувствует себя в силах продолжать путь. То есть на три-четыре дня.
— Ну и скучное же местечко, — проворчал Оге, но возражать не стал.
Ив только согласно наклонил голову и бросил короткий взгляд на Грэма.
— Через три-четыре дня ты можешь быть свободен, — сказал он. — Когда Корделия поправится, у нас отпадет нужда в пятом спутнике.
— Там будет видно, — неожиданно уклончиво отозвалась Ванда и повернулась к Оге. — Оге, друг мой, раз уж твой приятель вернулся, организуйте-ка вы завтрак. А то мы и так задержались. И, Грэм, забери свой плащ. Он мне не нужен больше, спасибо.
