Марианна Алфёрова - Темногорские рассказы
— Через три месяца выборы, а у меня с отоплением и водой все время проблемы. Вот если бы вы до выборов продержали мне город в образцовом порядке, тогда бы… — Гукин сделал многозначительную паузу, — я бы вам тот участок в аренду отдал. На сто лет.
— Продержать Темногорск в образцовом порядке! — вздохнул Чудодей. — Вы сами знаете, о чем просите?
— Понимаю, что сложно. Но о людях подумайте, Михаил Евгеньевич, зима на носу, а у нам трубы менять надо. Это же весь район многоэтажек без тепла останется. Подсобите. Вовек не забуду.
— Сам я ответа дать не могу. — Чудодей вздохнул. — Как совет Синклита решит, так и будет. И добавить хочу, что вы обман мне предлагаете.
— Да какой обман! Мне месяцок лишний надо на ремонт. Знаете сами: всегда времени не хватает, лето коротко, зима длиннющая. А вы чуток меня поддержите, я как раз с ремонтом успею.
— До выборов три месяца, — напомнил Чудодей. — О каком сроке идет речь? О месяце или о трех?
— Три месяца лучше, чем месяц, — хохотнул Гукин. — За три месяца я точно управлюсь.
* * *
Данила Большерук занял место в кресле у окна. Когда Совет колдовского Синклита собирался на дому у Чудодея, это кресло никто, кроме Большерука, повелителя воздушной стихии, не занимал. Большерук усаживался, оглаживал двумя руками сивую бороду, потом подхватывал и устраивал на коленях Матюшу, добродушного французского бульдога, Чудодеева любимца. Почему-то Большерука Матюша всегда отличал и все время норовил лизнуть Данилу в губы.
Роман Вернон сел на диван, положив по привычке ногу на ногу. Из всех членов совета он был самым молодым, и в совет введен исключительно по требованию Чудодея, поскольку глава Синклита его особо отличал.
Из огненных колдунов явился один Иван Огневик, потому как Пламенюга был совсем плох. Неделю назад Пламенюга попросил истопить баню, отнести себя в парильню и дверь баньки снаружи камнями подпереть, и не заходить никому три дня. Сказывали, правда, что прихватил он с собой три литровых бутылки самогона, десяток веников, вязаную шапочку, поросячий копченый бок, банку соленых огурцов и кадку с кислой капустой, да еще кликнул двух дамочек: соседку Евдокию с дочкой. Двоих почему — это понятно: банник до бабского пола жутко охочий. Но зачем при этом дверь снаружи велел камнями подпереть — неведомо. Через три дня, когда баню отперли, внутри ни баб, ни самогона, ни поросячьего бока не оказалось. Кислая капуста и огурцы были по всей остывшей бане раскиданы. А сам Пламенюга лежал под лавкой и бормотал какую-то ахинею, в которой весь колдовской Синклит разобраться не смог.
Последним на совет прибежал Гавриил Черный, и как был, в кожаном пальто, ввалился в гостиную. Манеры Гавриила всегда оставляли желать лучшего, а дерзость его даже для колдуна была чрезмерной.
Чудодей, видя, что Совет собрался (не было лишь Аглаи Всевидящей, но она всегда опаздывала), изложил вкратце предложение Гукина.
— На сговор с Гукиным ни за что не идти! — гаркнул Данила Большерук, и бульдог Матюша с перепугу слетел на пол.
— Это почему же, позвольте полюбопытствовать? — ехидно прищурился Иван Огневик.
— Да потому что обманет, — утвердил Большерук.
— Это как пить дать, — поддержал его Роман Вернон.
— Да он же дурак, этот Гукин. Неужто мы не сможем его одолеть?! — дерзко выкрикнул Огневик. — Постыдились бы, слабаки недоделанные!
Было ему лет под сто, а то и за сотню: подлинных своих годов огненный колдун не помнил, потому как после семидесяти стало ему не интересно годы считать.
— А ведь если мы на берегу Круглого озера каменный дом для Синклита поставим, мы такое сотворить сможем… — мечтательно проговорил Гавриил и прикрыл глаза, уже представляя и каменные палаты, и сам лес вокруг, и что будет, если колдуны объединятся и начнут сообща повелевать стихиями. Да тут такое начнется! А всего-то надо дом общий заиметь. Чтоб прийти в такой дом и душой единиться. И даром колдовским заодно. Ведь никто не знает, где дар начинается, а где душа. А без общего дома не бывает единства. Это уж такой колдовской закон.
Вслух правда этого всего Гавриил не высказал, потому как сентиментальности своей стыдился. Напротив, все больше нажимал на цинизм. Тайком даже сленг молодежный изучал, но пока не очень-то у него получалось на этом новоязе говорить. Но в присутствии Чудодея Гавриил изъяснялся книжно. Уважал Чудодея. Впрочем, как и все.
— Подождите о каменном доме и об озере мечтать! — осадил Гавриила Роман Вернон. — Подумайте сначала, что от нас требуется. Продержать город в порядке до самых выборов. И только-то! Водопровод дырявый, вода из труб так и хлещет. В одном месте залатают, в другом течь начинает. Думаете, легко колдовской силой по этому водопроводу воду будет гнать? — Роман язвительно усмехнулся, демонстрируя ослепительно белые ровные зубы.
— А отопление? Если трубы отопительные прорвет, что мы будем делать? — тут же кинулся в атаку на Гавриила Большерук. — Температуру воды тоже колдовской силой поднимать?
— А мы воду сольем, — предложил Гавриил, — внутрь бродячий огонек нам Иван Иваныч запустит, трубы заварим, и пусть бегает огонек по трубам, дома обогревает.
— А больница? — тут же вспомнил Слаевич. — Больницу Темногорскую обещали отремонтировать еще три года назад. А там козырек два дня назад отломился. Счастье, что никого не убило.
Гавриил задумался. Для больницы, кажется, не было у него рецепта. Но он тут же этот рецепт придумал.
— А мы всех наших жителей излечим, — предложил он и радостно хлопнул себя по коленям ладонями. — Любой колдун может быть целителем. Пускай наскоро приемный покой покрасят, там мы вести прием будем. Знаете, как у нас всегда бывает: больного привозят, а он час ждет, два ждет, когда к нему врач выйдет. А тут через пять минут колдун выходит, раз-два, и больной идет обратно. Врач явится, а больной уже здоровенький. Сломанная нога срослась Представьте, как пациент обрадуется.
— Очень обрадуется. Если, конечно, какой-нибудь парень не специально бетонную балку на ногу уронил, чтобы от армии откосить. Надеялся до конца осеннего призыва в больнице проваляться, а тут мы — опаньки — и за два часа его на ноги поставим, — захохотал Роман Вернон.
— Если его призовут, то он все равно за Гукина голосовать не будет, — резонно заметил Гавриил.
— Какой-то бред, — сказал Роман Вернон.
— Хочу предупредить, — подал голос Чудодей, — что я с самого начала был против работы на Гукина. Это безнравственно.
— Да ладно! — махнул рукой Гавриил. — Он все равно станет мэром на второй срок. Вопрос лишь в том, получим мы участок с озером Круглым, или нет.
