Виталий Вильчинский - Извилистый путь
Где-то еще через полчаса езды мы выехали на пик перевала, и нам открылся потрясающий вид. Огромный зеленый луг, на самом краю которого виднелась темная полоска густого лиственного леса. И возле этого леса был сооружен загон и домик. Солнце почти закатилось за горы и золотило их пики красным заревом. Потрясающее зрелище!
— Если поторопимся, то до полной темноты успеем, — обернулся я к своим спутникам, и мы пришпорили лошадей.
Когда нам оставалось около трети дороги, в последнем блике солнца мы увидели загон, в который едва-едва различимые люди загоняли темную массу овец. Мы рысью подскакали к загону и почти в полной темноте узнали пятерых моих пастухов.
Они стояли с обнаженными мечами, на лицах их застыла обреченная решительность. Разглядев меня в бликах костра, который они развели недалеко от низких, метровой высоты ворот, закрывавшими загон, они облегченно вздохнули.
— Ох, это вы, граф! — выдохнул седой мужчина, — небо услышало наши молитвы!
Возле огня стоял пенек, у которого дежурили сторожа. Над костром стояла тренога, а возле одного из сторожей — казан с водой, который еще не успели водрузить на треногу.
— К чему такой настороженный прием? — спросил я, спрыгивая с лошади.
Пастухи переглянулись и повернулись к старшему. Старший и по возрасту, и по должности прочистил горло:
— Понимаете, господин, появились тут одни. Уже стащили два козленка и барана. Прости, хозяин, не уберегли! — с горестью в голосе сказал старик. — А сегодня утром и вовсе обнаглели. Пришли втроем, и говорят: «Вы нам будете сами дань платить. Мы тут посоветовались, и решили, что эта земля принадлежит нам, а значит и все на ней наше!»
— Да уж, не кисло размахнулись! — хмыкнул я. — И сколько они хотят?
— Барана или две овцы каждое утро!
— Ого, губа не дура! — выдохнул Егор. — Видимо, их там много!
— А вы говорили, чьи эти земли?
— Да, но они ответили: хоть самого императора! Мы сказали, что ничего отдавать не собираемся, тогда они пообещали придти с друзьями и забрать все, а нас повесить! Вот мы и ждали!
— Понятно, — протянул я. — Ну что, егерь, займемся твоей будущей работой!? А так как старшего паладина у меня нет, то буду я тоже мечом махать! Давайте будем обустраиваться.
Горного козла отдали готовить дежурному кашевару, лошадей расседлали, и, стреножив, отпустили пастись.
— А чего это у вас сегодня диета? Каша, кусочек вяленого мяса?.. — спросил, я, усаживаясь на бревно, которое принесли пастухи. — Не могли забить кого-то из стада?
Остальные пошли умываться к ручью, протекающему в двадцати метрах позади домика пастухов. Домик стоял на краю леса, под могучим дубом, а ручей же бил из-под камня.
— Господин, но это, же ваши стада… — начал седовласый.
— Ой, да перестаньте! Разрешаю раз в две недели забивать овцу или раз в неделю ягненка. Каких — выберете сами. Но так, чтоб не сильно в ущерб стаду. Знаю, маловато даю на пятерых мужиков…
— Господин, вы и так очень добры к нам! — поднял руку в протестующем жесте пожилой мужчина. — Если вы нам разрешите умеренно охотиться в ваших лесах, то мы даже не будем трогать стада!
— Действительно, я даже не подумал! Конечно, охотьтесь! Если мой егерь не будет против! — улыбнулся я искренней улыбкой.
Внезапно в круг света начали выходить люди. Один, два… Четыре… Шесть… Восемь. За их спинами слышался шорох еще как минимум четверых человек. Да, расслабился я сильно, что даже не услышал подхода врага.
— Вам обещали вернуться, встречайте! Я смотрю, вы нам и ужин приготовили! Спасибо, может теперь, в знак благодарности вас не повесят, а просто прирежут, как свиней! — И говоривший гнусно заржал. Ему не особо радостно вторили спутники.
Оратор был мужчина среднего роста, с густой бородой и шрамом на виске. Одежда его состояла из добротного зеленого шерстяного костюма и такой же куртки. Харя у него была откровенно бандитская, да и друзья у него — однозначно с большой дороги.
Я взглянул на пастухов. Бледные, судорожно сжимающие рукояти мечей, которыми толком-то и пользоваться не умели!
— Что-то я сомневаюсь, — спокойно заявил я, чем оборвал смех бородатого. — Отчего-то я сомневаюсь в твоих словах. Они мне кажутся слишком напыщенными и самоуверенными!
— Т… Т… Ты кто такой? — наконец обрел дар речи бородач.
— Да я так, мимо проходил, решил на огонек зайти, с друзьями чайку попить!
— Я смотрю, ты слишком разговорчивый и недоверчивый! — взревел бородач, бросаясь на меня.
Его авторитет пострадал, это ему добавило ярости, он ринулся на меня, оный восстанавливать.
— Я хозяин этих земель, — сказав я, склонил голову в шутливом поклоне. — А из этого следует, что граф.
Он в растерянности начал притормаживать, я резко встал с колоды, и мой меч, блеснув в свете огня, коснулся острием земли. По нему скатилась небольшая капля крови и капнула на землю. Главарь растерянно моргнул и упал на землю, заливая траву кровью из рассеченной груди. Меч вошел под ребра с левой стороны и вышел возле правой ключицы. Позвоночник остался целым, были рассечены грудная клетка и срезаны артерии, ведущие к сердцу. Смерть наступила мгновенно, только мозг еще несколько секунд работал.
Толпа ошарашенно смотрела на лежащего человека, под которым быстро пропитывалась кровью земля.
— Повторюсь: я — хозяин этих земель, а поэтому буду их защищать.
Еще несколько секунд, и они накинулись на меня.
Зигзагообразный удар, свист рассекаемого острой сталью воздуха, — и к первому трупу добавилось еще два, пока еще зажимающие рассеченные трахеи руками, но уже не жильцы. Шелест летящих с безумной скоростью стрел, — один из них в ужасе заорал и бросился бежать. Его располовинил меч ноламнийца.
Еще один упал с остекленевшим взглядом от удара поленом по уху. В степи послышался крик, полный боли, и эльф выпустил на голос стрелу. Короткий вскрик, и — тишина.
Больше противников не осталось. К огню вышли эльф и Неилин. У Элизии, стоящей возле Терена, тряслись руки, полено валялось рядом, она впервые била человека на поражение. Скорее всего, он уже умер, слишком сильный был удар.
На лице у эльфа не дрогнул ни один мускул. Или ему уже приходилось убивать, или у него была отличная выдержка. Наблюдать эмоции мне было неинтересно. Нейлин рвало в стороне. Вокруг было слишком много крови. Ее желудок был пустой, и она только кашляла и корчилась. Я подошел к ней и погладил по спине. На большее у меня просто не хватило фантазии.
Ноламниец был спокоен, случившееся совпадало с канонами его ордена.
— Один пытался сбежать, но провалился ногой в заячью нору, и сломал ее. Его добил стрелой Кален, — сказал, выходя на свет, Егор. — Ну, ты, кошмар ходячий, прям под левую лопатку!
