Станислав Романов - Больше, чем игра
— Какой нынче пошел народ юридически подкованный… — Копаев иронически хмыкнул, но тут же посерьезнел. — Правда ли, что вчера днем вы поссорились с Денисом Брагиным?
— Нет, неправда! — возмущенно сказал Егор. — Кто вам такое?..
— Правда ли, что вчера вы дрались с Денисом Брагиным на мечах? — перебил Копаев возмущение Егора следующим вопросом.
Егор ушел в глухую защиту.
— Фехтовали, а не дрались, — поправил он. И добавил: — Мечи были деревянные.
— Вы очень сильно ударили Дениса Брагина по левому плечу, — ровным голосом проговорил Копаев. — Он даже уронил свой меч…
— Черт! — воскликнул Егор. — Я не припомню вас среди нашей тусовки в парке, откуда вы?… А-а, — догадался он, — у вас есть информаторы, сексоты…
Егор постарался произнести последние слова оскорбительно, постарался вложить в них побольше презрения, но Копаева, конечно, этим было не пронять.
— Вы очень сильно ударили Дениса Брагина, и он на вас не рассердился за это?
— Рассердился, — неохотно признал Егор.
— Он рассердился на вас, — продолжал давить Копаев, — но, тем не менее, вы утверждаете, что не ссорились с ним?
— Нет, не ссорились, — упрямо сказал Егор. — И, вообще, я не понимаю цели ваших расспросов. В парке каждое воскресенье собирается довольно много людей, начитавшихся Толкина, на деревянных мечах там рубятся постоянно. Я сам со многими фехтовал и раньше…
— Но еще никого из тех людей не находили потом убитыми, — вставил Копаев и впился змеиными глазами в лицо Егора, отмечая малейшую гримасу.
— О-ох! — только и сказал Егор. То, что было пока лишь догадкой, предположением, которое хотелось прогнать прочь, получило подтверждение, стало страшным фактом. — Денис… — дрогнувшим голосом произнес Егор и, опустив голову, замолчал.
Копаев тоже не проронил ни звука; он ждал.
Егор шумно вдохнул, задержал воздух в легких, медленно выдохнул, потом снова посмотрел на следователя.
— Уж не хотите ли вы сказать, что я убил Дениса Брагина деревянным мечом?
— Зачем же деревянным? — деланно удивился Копаев. — Настоящим.
— Что?! — ошеломленно воскликнул Егор. — Вы это серьезно?
— Смертельно серьезно.
И неизвестно, чем бы все это закончилось, — Егор был уже в таком состоянии, что мог наговорить лишнего. Его спас неожиданно появившийся друг — дверь кабинета распахнулась от энергичного толчка, и на пороге возник старший эксперт-криминалист Воронин, амикус экс махина.
— Марк Анатольевич, — будничным голосом произнес Воронин, — вы позволите сказать пару слов моему другу?
Копаев угрюмо посмотрел на вошедшего, скрипнул стулом, поднялся из-за стола — молча. Подойдя к Воронину, он взял его за локоть и вевел в коридор.
Дверь закрылась.
Егор остался в кабинете один, его била крупная дрожь. Нервы. Он ощутил вдруг, что рубашка на спине и под мышками насквозь мокрая от пота. Да, попал в переплет…
За дверье приглушенно бубнили на два голоса:…просто поговорить по-приятельски…веду следствие…да он же никогда…два трупа, сам должен понимать…не будь ты таким…я работаю…тебе же будет лучше…ладно, не выключай только…само собой…
Снова открылась дверь, вошел Воронин — один, без Копаева.
— Ну ты попал, парень, — сказал он с улыбочкой.
— Я попал?! — Егор приподнялся со стула. — Да я вообще не понимаю, чего от меня добиваются! Уже пытался втолковать это вашему упертому дураку-счледователю — как об стенку горох! А тут еще ты приходишь и начинаешь по-старому…
— Ладно-ладно, сядь, остынь. — Воронин помахал на Егора ладошкой, прошел и сел на место Копаева. — Во-первых, Копаев не наш следователь, он — из прокуратуры. Чуешь разницу? Во-вторых, он, может, и упертый, как ты изволил выразиться, но никак не дурак. А в третьих, не ты ему нужен, так что успокойся.
— Успокоишься тут, как же, — буркнул Егор. — Он тебе в коридоре что-то про два трупа говорил…
— Ты слышал? — удивленно спросил Воронин. — Ты слышал, о чем мы говорили?
— Так, обрывки, — уклончиво ответил Егор. — Надеюсь, Копаев не станет делать из меня убийцу? Он тут намекал бог знает на что…
— Это да, это он любит, — кивнул Воронин, задумчиво глядя на Егора. — Только и убийца ему, в общем-то, не особенно нужен.
— Не понимаю, — сказал Егор. — Кто же тогда ему нужен?
— Я, — сказал Воронин. — Он полагает, что я могу помочь ему получить кое-что.
— Как интересно, — сказал Егор. — И что, ты можешь дать ему это самое кое-что?
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Воронин. — Но это не твоя проблема, а моя.
— Прошу прощения, конечно, но у меня тоже есть проблема, — напомнил Егор. — На меня тут хотят труп моего же друга повесить. И еще один, не знаю даже чей.
Воронин вдруг выдвинул верхний ящик стола, тот самый, в котором прежде шарил Копаев, посмотрел туда, подумал и, ничего не достав, закрыл.
Конспираторы хреновы, — догадался Егор. — Магнитофон прячут, разговоры записывают. Ну и пусть. За мной никакого криминала нет, и записей мне бояться нечего. А на скользкие вопросы я в любом случае отвечать не стал бы.
— Так кого еще убили вчера? — спросил Егор.
— Что? — Воронин вышел из задумчивости не сразу — непрофессионал; Копаев, вот, не отвлекался и в раздумья во время допроса не впадал. — А-а, следователя нашего убили. Белова Александра Андреевича.
Белов, — подумал Егор, — знакомая фамилия. Должно быть, тот самый Белов, который Дениса вызывал. Что же они делали вдвоем в неподходящем месте в неподходящее время? Этот вопрос он оставил при себе.
Воронин снова полез в стол, теперь уже в другой ящик, вынул папку, а из папки — черно-белую фотографию и бросил ее на стол перед Егором.
— Вот, взгляни.
Егор взглянул и тут же пожалел об этом. Мертвое тело Дениса Брагина было на том фотоснимке: обезображенное смертью лицо, грудь, разрубленная наискосок от левого плеча до правого бока…
— Господи ты боже мой, — потрясенно прошептал Егор — Денис был убит точно таким же ударом, какой вчера Арагорн применил против Боромира! — Безумие какое-то.
— О чем это ты? — быстро спросил Воронин.
— Понимаешь, я… — Егор запнулся, вспомнив про спрятанный в ящике письменного стола магнитофон: Черт! Чуть не ляпнул впопыхах. Нельзя говорить, что я вчера провел против Дениса такой же прием. Нельзя!
— Что — ты? — нетерпеливо спросил Воронин.
— По-моему, я узнаю этот удар, — сказал Егор. Он указал пальцем на фотографию, избегая коснуться нее. — Это прием из японского фехтования, называется кэса-гири, монашеский плащ. — Егор уже вполне совладал с собой и заговорил спокойнее, более уверенно, несколько даже отстраненно: — Я читал, что самураи таким ударом разрубали человека надвое, от плеча до пояса. А здесь, видимо, дистанция была слишком велика, удар был нанесен самым кончиком меча…
