Анна Клименко - Тень Арднейра
«Ну, пусть себе раздувается от гордости», – думала Вейра, – «ее я прекрасно понимаю. Она уверена в том, что Жильер в самом деле влюблен в нее без оглядки, и что в конце концов женится на ней, и будет у них тихий домик с цветником, жареная индюшка на день Договора и орава рыжих и веснушчатых детишек. Но Жильер-то, Жильер! Ему-то что нужно? Я ведь не слепая, вижу, что он откровенно скучает со своей рыжей куклой, и что сошелся с ней только для того, чтобы не проводить в одиночестве ночи»…
Обычно на этом месте щекам становилось жарко, а сердцу – очень больно, словно кто-то всаживал в него шпильку и проворачивал.
«Он же… наверняка они целуются, и он ее обнимает».
Дальше этого мысли Вейры пока не шли; мильор Лонс воспитывал дочь в строгости, а подруг, таких, с кем можно было бы всласть пошептаться, у нее не было. Она-то, конечно, из романов набралась познаний о том, что может происходить между любящими супругами, но – вообразить, что всем этим Жильер занимается с рыжей и глупой цветочницей, у нее просто не хватало сил.
– Ну и пусть себе, – обычно так завершала Вейра свои скользкие, неприятные предположения, – пусть себе… Мне-то что? Мне вообще наплевать…
И она принималась за вышивку, зло вонзая иглу в ткань, как будто это была и не канва, а пышное бедро рыжей цветочницы.
…А потом все перевернулось с ног на голову. В тот день, когда в Айрун пришли таверсы, слуги лорда.
Это значительное событие застало Вейру на базарной площади, в тот момент, когда она пыталась перекричать торговку и сбить цену на пучки салата. Жильер снисходительно наблюдал за развернувшейся баталией; сопровождая Вейру на базар, он предпочитал ни во что не вмешиваться и молча носил корзину (как неоднократно замечала цветочница – «эта худющая жердь сломается под тяжестью кочана капусты»).
Вконец разругавшись с торговкой, Вейра повернулась, чтобы поискать более сговорчивую, и тут…
Она поймала себя на том, что язык прилип к небу.
По широкому проходу, разделившему базар на две равные части, ехали всадники. На огромных вороных конях, в черных, как уголь, совершенно одинаковых доспехах. Казалось, даже под забралами рогатых шлемов – нет лиц, а одна только тьма, куда более густая, чем обыкновенный ночной мрак.
Пока что… Они просто ехали, и не делали ничего такого, что могло бы навредить айрунцам, но… Было в незваных гостях что-то нечеловеческое , необъяснимое, и кровь стыла в жилах от одного только вида лат, будто опаленных пламенем Бездны и покрытых жирной копотью.
Кони громко цокали подковами по булыжной мостовой, и с каждым «цок-цок» волна безмолвного ужаса захлестывала добропорядочных айрунцев. Торговки, покупатели, попрошайки – все дружно подались назад, лишь бы подальше от странных рыцарей.
«Кто бы это мог быть?» – подумала Вейра.
В этот миг пальцы Жильера стальными клещами впились ей в локоть.
– Пойдем отсюда, – сквозь зубы процедил он, – живее.
– В чем дело? – шепотом спросила она, – кто эти люди?
И, встретившись взглядом с названым братцем, явственно ощутила, как по спине пробежался неприятный холодок. Потому как в льдистых глазах Жильера в одно мгновение промелькнули и боль, и животный страх, и ненависть…
– Что такое? – Вейра даже не пыталась вырываться, когда он силой поволок ее прочь, подальше от черных всадников.
– Ты что, не понимаешь?!! Ты никогда не видела их раньше?
– Нет. Может, объяснишь?
– Ты же много читаешь, – с издевкой обронил Жильер, – неужто не встречалось тебе такое словечко, как «таверсы»? Опомнись, Вейра, это же слуги вашего лорда, повелителя Саквейрских земель! Слуги этого исчадия Бездны и пламени глубин, злобного демона, которого даже земля не носит в его истинной личине!
Теперь уж Вейре стало не до шуток. Вцепившись в руку Жильера и усиленно работая свободным локтем, девушка принялась прокладывать себе дорогу сквозь плотную толпу городских зевак.
Она, разумеется, не раз, и не два сталкивалась с таверсами на страницах старых книг, но еще ни разу не видела их вживую, а потому и не узнала. Ведь это – страшные чудовища, слуги эргов.
«В очах их – пламя, а пасти извергают зловонный дым» .
И появляются в людских городах для того, чтобы карать непокорных.
– Быстрее, – прошипел Жильер, – я не знаю, зачем они здесь… Но не к добру. Я помню, как они пришли в мой дом… которого больше нет… и отец схватился за оружие… Потому что мы все хотели жить, только и всего.
Вейра прибавила шагу. Медленно, лениво текли мгновения. И как-то слишком неторопливо расступалось упругое людское море…
Когда раздался первый крик, они почти выбрались к спасительному переулку Горшечников. Здесь начинался подъем в гору, и Вейра, оглянувшись, смогла увидеть происходящее на площади.
– Жильер, что они…
Один из таверсов ловко выдернул из толпы зазевавшуюся молодку, перекинул ее через седло и, хлестнув коня, двинулся прочь с базарной площади. Другие последовали его примеру – хватали людей, кого попало, будь то добропорядочный айрунец, почтенный отец семейства, или же запуганный и побитый жизнью бедняк.
– Я обязательно узнаю об этом у наместника, если, конечно, он осведомлен о происходящем, – сухо ответил Жильер, – пойдем домой, Вейра. Будем считать, что на нашей стороне был Небесный Круг.
– Не помню ничего подобного… Тут никогда такого не было. Зачем им эти люди? – пробормотала девушка себе под нос. Даже не столько обращаясь к Жильеру, сколько к самой себе.
– Эрги не могут обойтись без жертв, не могут жить без крови, – ухмыльнулся ее спутник, – надеюсь, ты это запомнишь. И в следующий раз, когда вздумаешь защищать эти порождения Бездны…
Внезапно на губах Жильера появилась недобрая усмешка.
– Кажется, я знаю, куда они их отвезут. Хочешь поехать и поглядеть?
…Позже Вейра не могла не признать, что это была самая безумная затея в ее недолгой еще жизни.
Кони таверсов шли крупной рысью на север от Айруна; было похоже на то, что сами чудовища нисколько не смущаются оттого, что везут плененных людей, оттого, что по дороге им встречаются и гвардейцы наместника, и простые землепашцы, переправляющие в город свой урожай на продажу. Вейре показалось, что таверсам вообще наплевать на то, что их кто-то видит, и что за ними могут следить с безопасного расстояния.
«Они просто выполняют то, что им поручил лорд», – в смятении думала она, – «и им некого бояться. Кто посмеет напасть на них, на эти порождения Бездны? Они… они же хозяева этих земель, и могут себе позволить все, что не будет противоречить воле их господина. Пусть даже и похищение невинных»…
– К утру будем на месте, – пояснил Жильер, – хорошо, что ты успела отцу записку оставить.