Сборник - Городская фэнтези – 2008
— Я не вижу смысла и дальше находиться здесь, — холодно заявила колдунья, отказываясь смотреть в его сторону. — Мир смертных, безусловно, прекрасное место, чтобы, запутать следы, однако мы выждали достаточно. Я отдохнула. Вы можете проводить меня к моему господину.
Уоух‑х.
— Не могу.
В воздухе запахло ещё одной молнией.
— Я действительно не могу, госпожа Aoibheal. Хотя бы потому, что не знаю, кто ваш господин. И можно ли ему доверять.
Кажется, до этого мгновения она отчаянно бежала от мыслей о доверии. Теперь те её догнали. И вцепились в душу, в сердце, в разум, калеча, как гончие дикой охоты.
Она ждала, что в эту дверь войдёт кто‑то другой. Кто‑то, в чью помощь она верила, на кого рассчитывала. И кого… здесь не было. Ад во взгляде, тот самый, знакомый ад памяти и сомнений, который мне иногда доводилось видеть в зеркале. Те, кому она доверяла, оказались недостаточно сильны или же… предали? Она только что поняла, что одна. Совсем одна, в незнакомом мире, и надеяться можно только на себя.
Тишина. Неподвижность стрекозы, пойманной в янтаре. Затем на её лице мелькнуло что‑то вроде тени былой решимости.
— Что ж. В таком случае проводите меня к вашему господину. — Встретив мой озадаченный (ей что, жить надоело?) взгляд, колдунья уточнила: — К тому, кто приказал вам помочь мне.
Так, пора всё‑таки вернуться к правде. Той самой, глазавыцарапывательной. Я покосилась на Димку. До сих пор мы, следуя этикету, говорили так, чтобы быть понятными ему. Благо для волшебницы уровня Aoibheal сплести соответствующее заклинание и узнать язык собеседников было делом машинальным, не требующим ни мысли, ни сознательного усилия. Однако некоторые вещи брату лучше не знать. Я перешла на причудливую речь, принятую при дворе:
— Моя госпожа не приказывала мне помогать вам. Её приказ был найти. И убить.
Смертная замерла. Сделала шаг назад.
— Вы — птица дикой охоты! — произнесла она наконец то, что вертелось у неё на языке с момента встречи, но во что ей не хотелось верить.
— Да.
Её пальцы побелели, сжимая складки платья.
— И вас пустили по моему следу.
— Да.
— И вы ослушались приказа.
— Да.
— Ложь.
Я подарила ей ленивую, мерзкую усмешку, которой могла бы гордиться сама Аламандин.
— В отличие от вас я не могу позволить себе роскошь прямой лжи, смертная.
Пауза. Раненая гордость боролась в ней с вполне обоснованным страхом. Спесь победила. Что, как я начала подозревать, было типичным для этой недоучившейся ведьмы.
— Вы будете награждены за помощь.
Я молчала. Глядела на неё пристальным, змеиным взглядом хищной птицы.
Наконец волшебница выпустила своё платье, и шёлк зашуршал тихим серебром осеннего дождя.
— Почему?
— Потому что вы сестра моего брата.
До неё, кажется, начал доходить весь ужас того, что я натворила.
— Ваша хозяйка…
— Госпожа поймёт. — Я пожала плечами в ответ на исполненный жалости взгляд. — Это не значит «простит». Или «оставит безнаказанным». Но она поймёт.
Семья входила в наш договор. По сути, это единственное, что в него входило.
Колдунья вскинула руки. На грани между злобой и отчаянием:
— Я не верю в такие совпадения.
Я согласно хмыкнула. Покосилась на часы. На первый урок торопиться было уже поздно, но на второй вполне могу успеть. Отвернувшись, уже через порог бросила:
— Если вы хотите возвратиться обратно в реальность фейри, вам придётся самой искать дорогу. А пока советую переждать тут. Дмитрий поможет, если вы захотите принять помощь. Он действительно вам брат, а для Шуваловых родство — не пустой звук. — Госпожа моя, как же высокопарно это прозвучало! Хоть иммигрируй в Дневное королевство, честное слово.
Я выскочила на крыльцо и успела сделать целых три шага, прежде чем Димка нагнал меня и, схватив за руку, развернул к себе:
— Даша, ты — часть дикой охоты?
Я выгнулась в его руках, точно от удара. В глазах потемнело.
Откуда? Откуда он может знать придворное наречие фейри?
А откуда Димка вообще узнал о нашем существовании?
— Болван! — выдохнула я ему в лицо. — Самоубийца! Жить надело? Никогда! Слышишь? Никогда не показывай, что ты понимаешь наш язык! Тем более при посторонних! Ты хочешь, чтобы в одну лунную ночь я полетела охотиться на тебя?!
Он выпустил меня, безвольно уронив руки.
— Значит, это правда. Я думал, что не так понял.
— Вот только не нужно взбираться на моральные вершины и взирать вниз таким осуждающим взором, — бешено прошипела я. — Если бы Дикий Гон не собирался в назначенные сроки, то здесь, в смертной реальности, давно бы прекратили всходить побеги и зарождаться стада. Посмотрела бы я, сколько людям понадобилось бы времени, чтобы оголодать и начать охотиться друг на друга. Как гробить экологию планеты (между прочим, одной на всех), так смертные первые, а как проводить очищение устроенной помойки и обновлять круговорот энергии в реальностях, так им убеждения не позволяют!
— Одной на всех?
Неожиданно погаснув, я отвернулась.
— И не то чтобы у меня был особенный выбор. Он вновь поймал меня на третьем шаге.
— Даша, насколько глубоко ты влипла из‑за этой истории?
Я попыталась вырваться.
— Даша!
— Выкарабкаюсь, не волнуйся, — огрызнулась я, попутно делая вид, что собираюсь укусить его за руку. Блеф не сработал, и мои зубы в бессильной ярости щёлкнули в воздухе. — ДПА бывало и хуже.
— ДПА?
— До прихода Аламандин.
— Прихода кого? При чём здесь религиозные притчи?
— Вот и я думаю, при чём?
На самом деле это было отрезвляюще и немного страшно — осознавать, какое место занимают в жизни фейри хозяева. Основой, опорой существования не стал ни прыжок с крыши, ни первая охота, ни танец когтей и крыльев над пиками забвения. Нет, вся моя вселенная делилась на два неравных отрезка: до того, как каблуки госпожи прозвучали под сводами совиной башни, и после. Аламандин являлась эпохой в себе, и ни одна религия не могла поспорить с её жестокой иронией.
— Даша, — Димка погладил меня по волосам. Обнял, впервые за полгода позволив уткнуться себе в плечо. — Что ты собираешься делать?
— Не знаю. Я думала, ты просто поменяешь меня на настоящую Дарью. И соврёшь что‑нибудь маме с папой, чтобы объяснить, почему она вдруг стала здоровой и нормальной.
— Что? Нет! — Его руки резко сжались. Если бы я была человеком, то это было бы больно. — Нет.
— Вот и я думаю, что план не выдержал столкновения с реальностью. Но Aoibheal надо как‑то вводить в мир смертных. Девчонка, похоже, этого не понимает, но, выжив, она поставила в довольно глупое положение очень могущественные си… существ. Теперь возвращение обратно для неё равнозначно смертному приговору.
