Марина Казанцева - Гоблинские сказки
"Они вина напьются и заснут, — соображает наш портняжка, — А мы выйдем, да и удерём с деньгами!"
"Ты что! — продумал ему Робин Гуд, — Какие деньги! Дай Бог ноги унести!"
"Братцы, заткнитесь все! — мыслит им Робинзон, — Сейчас погорим, как свечки!"
Все заткнулись.
Меж тем разбойники за обед садятся, стелют на столы шелка лионские, достают из больших мешков закуску. Окорока Вестфальские кладут на стол дубовый. Шампанское в ведёрках. Корзины пирогов из Страсбурга из самого. Конфет корзинку. И многое чего другое.
"Батюшки! — сообразил портняжка, — Да ведь они ж купцов моих ограбили!"
"Тебе-то что?! — думает ему товарищ. — У них наверняка весь груз был застрахован!"
Портняжка притих и подумал, что не надо думать о колечке, а то все о том узнают.
"Вот именно, — сдумали ему три брата, — А то узнаем"
— А знаете что, господа, — с важностью обратился к своим подельникам солидный молодец с повязкой на одном глазу, — а я не всегда разбойником ведь был!
— Мы тоже родились нормальными людьми, — ответили ему подельники.
— Нет, я хотел сказать, что раньше я был хирургом.
— Хорошее дело, — говорят ему, — Что резал: горла или котомки?
— Вы опять меня не поняли. Я был врачом.
Тут все замолчали и оглядели внимательно этакую новость.
— А это не ты мне чирей на заднице лечил? — мрачно спросил его один большой детина.
— Нет. Я тогда жил на Востоке. И врачевал исключительно порядочную публику.
— А, тогда лады.
— И в чём прикол? — спросил другой.
— Наверно, я слишком интеллигентно изъясняюсь. Вы не поняли, что я напрашиваюсь в рассказчики?
— Не поняли, — простодушно признались разбойники.
— Хочу предупредить, что это по-настоящему страшная история.
Все навострили уши. И те, что наверху сидели за столами. И те, что внизу тряслись от страха. Клин клином вышибают, поэтому по-настоящему страшная история им не помешала бы.
История о врачевателе из Медины
Я с самой колыбели был тщеславен. Кто бы рядом со мной ни был, я с каждым стремился соперничать и непременно желал завоевать победу. Сначала воевал с армией кормилиц. Они одна за другой покидали дом моего отца, почтенного аптекаря из Турандотты. И, уходя, все говорили:
— Пусть иблис тебе в кормилицы пойдёт!
Так и накаркали. Досталась мне такая нянька! Едва родители в аптеку, она дверь запрёт и за бутылку! Напьётся допьяна и я с ней вместе пузыри пускаю. Папаша радовался:
— Ну, наконец-то! Хоть кто-то с этим шайтаном может управляться!
Потом пошёл я в медресе. Там муэдзин меня линейкой бил по пальцам и приговаривал:
— Алдар-косе, ты плохо кончишь!
И в самом деле, выдал после медресе мне не аттестат, а справку. Написано там: "был такой, а лучше б не был!"
На работу меня никуда не брали. Даже навоз подбирать за лошадью эмира. Так мыкался я по Турандотте. Шатался по базару. Воровал арбузы. Потом подумал: "Свет велик. Чего мне задалась эта ободранная Турандотта?"
Тем же днём я взял топор и взломал папашину копилку. Там было ровно десять драхм. Потом взял посох, из маминого фартука соорудил себе чалму и отправился искать судьбу.
В те времена по всей Аравии шатались дервиши. Припрётся такой в провинциальный городок, сядет на базаре и давай травить истории про то, как побывал он в дальних странах, с гуриями на ковре в раю валялся, нектары пил, амброзией питался. Так и насобирает огрызков в тюбетейку.
Ну вот, я и прибился к такому балагану. Они меня и обучили всем карточным фокусам. Ещё я заговаривал змею под дудку. Змея у нас была алкоголичка, ей можно в дудку не играть, лишь покажи бутылку.
Но потом мне и дервиши сказали:
— Алдар-косе, ты нам портишь праздник. Мы все убогие, хромые и больные. А про тебя нам все задают вопросы: чего, мол, дубина эта не идёт работать?
Я вскричал:
— Куда идти работать, когда работы нигде нет никакой?!
Они мне говорят:
— Твои проблемы. Вали отсюда, пока в лоб не дали.
Я ушёл. От десяти монет у меня осталось только пять. Две отдал за картёжную науку. Одну — за дудку. И две — за змею-алкоголичку. Только забрать у дервишей своё добро забыл. Да шут бы с ней, она меня вчистую разорит. Вот таков и был я, братцы, о ту пору. Слов нету, чистый идиот.
Ну ладно, думаю. Со змеёй я прогорел, но за эти пять монет пойду и обучусь искусству врачевания. И стал искать по городу врачей. Только вот беда, никто меня за эти деньги учить не собирался.
Я думаю: вернуться к папе, отдать хоть эти деньги, а остальное пусть запишет в долг. Пока так думал, дошёл до одной харчевни. Сел за стол и заказал себе чего покушать. А тем временем решил пересчитать деньжата. Тут ко мне подсаживается такая рыжая шалава и говорит:
— Малыш, а знаешь, как из пяти монеток сделать сорок?
Я говорю:
— Да, знаю. Нужно пойти в чисто поле ночью, закопать их в землю, полить водичкой и сказать над ними: крэкс-фэкс-пэкс. Наутро вырастет золотое дерево. Собирай монеты, да иди.
Она мне:
— Ну, знаешь… Я хотела, чтоб как лучше.
Тут я подумал. Я, кстати, только и делал всё время, что думал. А чего, подумал я, учиться на врача? Такое дело трудное? Главное что? Главное — диплом иметь! Тут я воспрянул и кричу:
— Трактирщик! Всем выпивку за мой счёт!
И кидаю на стол монету. Все, понятно, кинулись меня хвалить, и только рыжая сказала:
— Пущенные на ветер деньги. Лучше б мне отдал.
А я им говорю:
— Ребята, слушайте сюда. Есть дело.
И научил их так. Короче, раздобыли мы дипломчик, и по диплому я значился уже не как Алдар-косе, а как хирург из самой Медины, Авиценна.
— Ну точно, это он мне чирей резал! — уверенно сказал другой разбойник.
— Молчи, урод, а то урою, — сказал ему великий Авиценна.
И вот в ворованном халате, в чалме парчовой, в очках, с фальшивыми трактатами в руках въезжаю я на краденном осле в Багдад.
Мне говорят:
— Салям алейкюм!
Я говорю:
— Люля кебаб!
И прусь на рынок, хочу узнать, почём хурма. Только нашёл плод поприличней, как откуда ни возьмись, бросается ко мне какой-то тип. В перстнях фальшивых, халат парчовый, чалма корытом, туфли с бубенцами. Всё — краденое. И кричит мне, как мы договорились:
— О Авиценна! Ты мой спаситель! Я вечный твой должник! Вы не поверите мне, люди, но я исцелён!
Я пялюсь на него и говорю:
— А, ты из Фирузы! Помню, как же! У тебя была гангрена.
— Нет! Не из Фирузы! Там ты вылечил слепого! А ещё хромого! Ещё заику, прокажённого и умалишённого!
— А, вспомнил! Ты из Каабы! Тебе акула отъела ногу. А твоему брату откусила голову. Вот я и пришил тебе его конечность!
