Анна Алмазная - Давай поиграем
Вновь с легким треском разломилась морковка. Чуя себя не очень приятно под внимательным взглядом принца, дозорный послушно сел на указанный ему стул.
Сейчас Мир ослаблял веревку. Откинулся на спинку кресла, вплел пальцы в густые, до плеч, волосы, улыбнулся широко, как ребенок, и хрустнул морковкой.
- Ты хотел поговорить? - осторожно спросил Арман.
Он был дерзок лишь потому, что устал как никогда в жизни. Он хотел вернуться к брату, убедиться, что тот жив, что можно забыть пережитый кошмар, но принц будто издевался: закинул ноги на стол, подтянул к себе очередной фолиант, стряхнул с него пыль рукавом и распахнул книгу где-то на середине.
- Забавные книжки у Лерина, - заметил он, откусив от морковки еще кусок.
Арман не обманывался веселой улыбкой принца. От отчетливо видел тонкую морщинку между бровями наследника, его горящий, как в лихорадке, взгляд, и понимал, что принц встревожен и Армана ждет тяжелый разговор.
Говорить с Миром, стараясь не сказать лишнего и в то же время быть правдивым, было для Армана всегда тяжело. Фальшь Миранис, увы, чувствовал очень хорошо, а правду прощал не всегда.
- Мир, прошу тебя, - решился Арман.
- Просишь о чем? - спросил Мир, бросив на дозорного холодный взгляд.
Веревка натянулась. Заныла предупредительно шея, но Арман продолжал:
- Объясни.
- Объяснить что?
- Я видел брата... такое не может жить... Не обманывай меня, Мир. Я ведь тоже - оборотень. Я чую мертвеца. Рэми был мертв, так как же...
- Не понимаю, - быстро ответил Мир, поднимаясь.
Не смея сидеть, когда принц стоял, Арман вскочил на ноги. Вовремя - Миранис шагнул вперед, оказавшись так близко, что Арман почувствовал его дыхание на своих щеках. Стоя неподвижно, он ждал, пока наследник продолжит говорить, и не осмеливался поднять взгляда. Только телохранители осмеливались. Простой архан за дерзость мог поплатиться тягучей болью в мышцах, которая любого, даже высшего мага, мгновенно ставила на колени.
- Недавно ты оплакивал брата, - в голосе принца слышалось раздражение, - теперь не доволен, что Рэми жив?
- Я доволен, - преодолел невольную слабость Арман. - Но как дорого мы за то заплатим?
- Ты чего-то не понимаешь, Арман, - жестко ответил Мир.
Удавка сжалась чуть сильнее. Накажет? Ведь может... Арман вспомнил, наконец-то, каким тоном разговаривал он сегодня с принцем. В чем его обвинял... называл убийцей. Наследника трона? Высшего мага? Накажет... что же, пусть и так. Арман выдержит. Все лучше, чем смерть брата.
Но Мир удовлетворился малым - сжал пальцы, и на миг тело Армана растеклось болью.
Знал ли принц, что каждое его движение может обжечь? Иногда Арман в том сомневался. Вот и сейчас Мир как ни в чем не бывало обошел застывшего дозорного, остановился у окна, и взгляд его медленно обвел утопающий в рассветной крови город.
- Но я объясню, хотя и не должен, - тихо, почти мягко сказал принц. Веревка вновь ослабла. - Пока я не умру, я не дам умереть Рэми. Благодаря узам богов я могу это сделать. И я это сделаю.
- Я рад, что Рэми - жив.
- По тебе не видно! - раздраженно воскликнул Мир, и жилы Армана наполнились огнем.
Не поддаться, не показать, как ему больно, не упасть на колени. Мир ведь не в себе - Арман видит. Читает по его опущенным плечам, по сжатым кулакам, по бившей принца дрожи.
И тут рухнули щиты.
Впервые за долгие годы почувствовал Арман то, что чувствовал наследник. И в который раз Миранис его удивил: принц сходил с ума от смеси страха, сожаления, гнева. И стыда...
Все это, увеличенное силой Мираниса, заставило-таки Армана упасть на колени, стереть украдкой пробежавшую от носа дорожку крови, и тотчас подняться на ноги... пока принц не заметил, что открылся.
Восстанавливаясь, шуршали щиты, окутывая Мира невидимой преградой, открылась дверь, в покои заглянул встревоженный Лерин. Зло посмотрев на Армана, он так же тихо вышел.
Они долго стояли неподвижно. Но на этот раз Арман не осмеливался выдать нетерпения. Только сейчас он понял, что принц не капризничает, а молча просит о помощи... что же тебя так сломало, Мир? Друг мой?
- Но не за этим я тебя позвал.
- Я слушаю, мой принц.
- Твой братишка начинает мне надоедать...
Мир замолчал, ожидая ответа, но Арман, смолоду приученный к дворцовой обходительности, сейчас не знал, что сказать. Лишь когда молчание затянулось, осмелился он произнести:
- Не понимаю, мой принц.
- Там, на столе, прочитай...
Арман подчинился. Он быстро нашел нужный листок бумаги и некоторое время сопротивлялся, видя посольские вензеля Виссавии и темно-синюю черту поверху. "Предназначено только для глаз повелителя...". Но, различив на листах имя брата, взял страницу и погрузился в чтение.
"С прискорбием констатирую, что несмотря на все заверения в безопасности наследника Виссавии, вы не в состоянии выполнить взятых на себя обязательств, и мы вынуждены вмешаться.
По приказу богини я предлагаю вам два выхода.
Первый - вы откроете нашим людям правду, и вернете наследника в клан. Естественно, в этом случае ваш сын будет обязан разорвать связывающие с Рэми узы.
Второй - вы под любым предлогом отправите в Виссавию посольство, в котором будет ваш наследник и его телохранители. В клане Рэми будет в безопасности, а вы получите передышку.
Помните, что в случае раскрытия происхождения Рэми наша страна более не будет поддерживать Кассии в ее политических играх. Если же наследник умрет, мы не только откажемся поддерживать вас политически, но более не будем присылать в Кассию целителей."
Арман вздрогнул, посмотрев на выпрямленную спину принца. Виссавийская дипломатия, с ее политикой невмешательства, как всегда, беспощадна. Не щадит она ни гордость Мираниса, наследного принца Кассии, ни гордость Рэми. Если брат узнает о письме, хранительнице не поздоровится.
Окутанный узами богов Рэми думал только о принце, и Арману это нравилось все меньше. Ему более импонировал тот неподвластный никому братишка, которого он встретил вновь полгода назад. Новый Рэми, мягкий и податливый, был Арману незнаком и чужд.
Миранис все так же не оборачивался, смотря на город. Блеснула на северо-западе молния, сонно ответил ей гром. Арман, слегка поколебавшись, продолжил чтение:
"Я, хранительница и жрица Виссавии, смею настаивать на срочном принятии решения. Мы не можем подвергать Рэми опасности встречи с Алкадием... Наследник этой встречи может не пережить.
