Сара Бреннан - Договор с демоном
Мэй вспомнила, как колдунья Оливия, оттянув ворот блузки, показала черную метку Круга Обсидиана, четко выделяющуюся на бледной коже. «Среди тех, кто отмечен этой печатью, чистых нет», — сказала она, и ее выцветшие голубые глаза блеснули, как у голодного зверя. А Джеральд и эта женщина, которая так сейчас запросто сидит у них в гостиной, хотели поставить такую печать на Джеми!
— По слухам, Джеральд изобрел совершенно новый тип метки, — произнесла Джессика. — Впрочем, некоторые утверждают, будто он нашел способ ставить целый ряд необычных меток, хотя это, скорее всего, уже сказки. Так вот, эта новая метка якобы основана на изображении с кольца главы Обсидианового Круга: шипастые змеи, кусающие себя за хвост. Если это правда, такая сила заслуживает внимания. — Губы Джессики дрогнули в улыбке, крохотные кинжалы серег зазвенели, как колокольчики на ветру. — Ее вполне достаточно для обуздания любого демона.
Мэй, стиснув кулаки, изо всех сил старалась удержать на лице любезную улыбку.
— Стало быть, вы собираетесь запугать Джеми в надежде на то, что он со страху подастся в колдуны?
— Я собираюсь приглядывать за вами обоими, — сказала Джессика. — Вдруг вам понадобится совет по поводу дальнейших действий.
Тут в гостиную, семеня на высоченных каблуках, вошла Аннабель Кроуфорд.
— О чем это вы здесь так увлеченно беседуете? — спросила она.
Джессика поднялась — якобы помочь хозяйке, — но Аннабель уверила ее, что никакой помощи не требуется, и гостья, словно ненароком остановилась у кресла Мэй, которой немедленно захотелось отодвинуться, причем подальше. Тем не менее, она собрала волю в кулак и не стала оборачиваться, хотя посланница дышала ей в макушку.
— Да так, ни о чем особенном. Я предложила вашей дочери серьезно подумать о стажировке, — произнесла Джессика и положила Мэй ладонь на голову.
Со стороны жест выглядел вполне естественным, даже ласковым прикосновением, но Мэй содрогнулась, как от покушения на что-то очень личное.
— Разумеется, я буду держать с вами связь, — невозмутимо заверила Джессика Уокер и через несколько минут распрощалась с хозяйкой.
После ухода неожиданной гостьи Аннабель предложила дочери чаю.
— Если ты решишь учиться на юриста, я буду просто сча…
— Никогда больше не пускай в дом эту тетку! — оборвала ее Мэй.
— Что за глупости, Мэвис!
— Мам, выслушай меня. Я… в общем, мы с ней знакомы, только я не могу об этом рассказать — это очень личное. Она ужасно обошлась с моими друзьями. Я ее испугалась до жути! Верить ей нельзя ни в чем. Так что я не хочу ее видеть — ни здесь, ни… рядом с тобой.
— Ее клиент очень много значит для нашей фирмы, — пояснила мать.
Мэй сникла: обычно ей удавалось убеждать людей, но с Аннабель такой номер не проходил.
— Когда вы с братом исчезли, не сказав ни слова… — завела она.
— Ну, понеслось… — вздохнула Мэй.
— Мэвис, прекрати! Так вот: когда вы исчезли, я очень расстроилась… — Аннабель притворно откашлялась. — В общем, мне стало ясно, что мы с отцом совсем вас забросили: он уехал, я заработалась, хотя должна была восполнить для вас его уход. Прости, что так вышло.
— Да ладно, ничего страшного.
— Я знаю, вы думали, что мне будет все равно, но это не так. И хотя ваше поведение иначе как безрассудным не назовешь, в сложившейся ситуации была и моя вина. Если без Джессики тебе будет спокойнее, я не буду иметь с ней дел. Мне давно пора поменьше думать о работе, и… хорошо бы нам ужинать всем вместе.
Может, мать говорила так из-за шепотков в теннисном клубе по поводу запущенных детей, но стала бы она тогда отказываться от выгодного контракта? Мэй чуть не расплакалась — такое это было облегчение.
— Угу, — всхлипнула она. — Заметано.
Ей вдруг кое-что пришло в голову. Она сняла с шеи шнурок, на котором висел талисман. Если колдуны отправили к матери посланницу, что помешает им напустить демонов?
— Мам, надень это ради меня, пожалуйста, — попросила Мэй, протягивая ей талисман. — Скрепим наш уговор, — добавила она и для пущей убедительности улыбнулась.
Мать пришла в восторг от поступка дочери и в ужас — при виде подарка, напоминающего амулет «ловец снов», только утыканный сверкающими камнями и странного вида косточками.
— Спасибо, Мэвис, — храбро сказала Аннабель, завязывая шнурок на шее и торопливо пряча талисман под блузку. — Очень оригинальная вещица. У нее есть какой-нибудь тайный смысл? Знаю, ты этим увлекаешься.
В понятие «это» мать, наверное, включала все подряд, от чтения гороскопов до поклонения сатане, однако Мэй стало ужасно приятно. Она подошла к матери и порывисто обняла ее за плечи.
Аннабель Кроуфорд ощутимо напряглась и неловко похлопала дочь по руке. Мэй так и не поняла, чем это было вызвано — смущением или радостью.
Она с сожалением разжала руки и шепнула на ухо Аннабель:
— Он отгоняет кошмары.
А ночью Мэй привиделся отец: он стоял за окном и просил впустить его, говоря, что всех их любит и хочет вернуться. Окно она не открыла — даже во сне знала цену отцовским обещаниям, — и в стекло тут же забились вороны, поднялась гроза. Снаружи кто-то забушевал, заметался в бессильной ярости.
Проснулась Мэй от громового раската.
На одеяле поблескивали осколки стекла.
За разбитым окном чернела ночь.
Мэй спустилась на кухню и приготовила себе кофе. «Все хорошо, — сказала она себе. — Обошлось. Утром возьму у Алана новый талисман».
Она так и сидела с чашкой остывшего кофе, когда на кухню вошел Джеми. При виде сестры на его лице появилось странное, ожесточенное выражение.
— Ты когда вернулся? — спросила Мэй. — Где был?
— А то ты не догадываешься, — буркнул Джеми. — Джеральд согласен с нами встретиться после школы.
— Ах вот как! Ты весь вечер его уговаривал? Джеми покраснел.
— С кем хочу, с тем и вожусь, — пробормотал он. — Как и ты, между прочим.
Мэй стало горько: Джеми даже не дал ей объясниться, да еще скрыл, что виделся с Джеральдом, как раньше скрывал от нее свои колдовские способности.
— Да уж, — сказала она, стиснув чашку в руке.
Глава четвертая
НЕ ТЕ ВОПРОСЫ
— Что-то ты сегодня тихий, — заметил Ник.
Они ехали к кладбищу. Ник сидел за рулем, Алан полулежал в пассажирском кресле — когда вести приходилось ему, он весь напрягался и горбил спину. При встрече они поздоровались, потом Алан, увидев лица Джеми и Мэй, тактично замолк.
Зато Ник впервые после приезда заговорил.
— Ну, извини, — буркнул Джеми в окно.
— Не извиняйся, — спокойно сказал Ник. — Мне так больше нравится.
