Вероника Иванова - Раскрыть ладони
Убийца задумчиво почесал щёку.
— Та-а-а-кс... Дальность не помешала бы, но можно и без неё. А вот уверенность, что стрела пробьёт защиту, лишней не будет.
— Какова из себя зашита? Только броня или что-то кроме?
— Обычные амулеты.
Магическая, стало быть. Не самая лучшая подробность. Но и не самая страшная. Придётся лишь поразмыслить подольше.
Он мгновенно отметил мои сомнения:
— Сложно?
— Не то, чтобы... Скорее, муторно. Но это уже мои трудности. Чаровать всю дюжину одинаково?
— Да.
— Хорошо... Со стрелки по десять «быков», итого «орёл».
Глаза Тени изумлённо расширились:
— Один «орёл»?!
— Ну да.
— А не слишком ли дёшево? С меня брали по «орлу» за каждую, а то и больше!
— Знаю.
— Так почему не просишь столько же?
Я вернул стрелу на место.
— Потому. Во-первых, заказ не слишком сложный. Во-вторых, затрат на него немного. А в-третьих... Чары продержатся не более недели. Вам наверняка ведь не говорили, что чарование нужно всё время обновлять?
— Неделю и всё? — Кажется, мне удалось удивить его по-настоящему. — Вот сволочи...
— А, уже попадались, значит!
— Меня уверяли, что...
— Всех уверяют. Видите ли, можно продлить срок действия чар примерно до трёх недель, но тогда от оружия за милю будет нести магией, а вам вряд ли хочется быть обнаруженным. Кроме того... Любые чары, наложенные на готовый предмет, держатся недолго: чтобы придать клинку нужные свойства надолго, нужно этим озаботиться ещё во время ковки.
— А ты умеешь?
— Что? Ковать? Не очень. Да мне это и не нужно. Мой дядя умеет, а я всего лишь участвую. Со своей стороны.
— Дядя?
Всё ясно. Вот ведь дурак...
— Если бы вы зашли через дверь, то видели бы, что на первом этаже оружейная лавка. Она принадлежит мастеру Туверигу, кузня у него тут же в доме.
— И ты с твоим дядей можете сковать зачарованный клинок?
— Почему бы и нет? Но такой заказ будет стоить уже много дороже.
Взгляд убийцы сверкнул хищным азартом:
— Сколько?
Надо прикинуть.
Сначала увесистые железные полосы: за ними придётся отправляться на другой конец города, к склочному, но торгующему отличным металлом Олаку, и надеяться, что у старика окажется заготовка нужных размеров и веса. Потом правильно выбрать молот и рассчитать время, но тут уж всё будет зависеть от самого заказа: кинжальчик и меч нуждаются в разном количестве кузнечной заботы. Опять же, перед ковкой мне нужно будет сплести сеточку требуемых чар... Что получается? Само железо — до пяти «орлов», дядина работа — пол-«орла» за час, не меньше, моё участие — ещё «орёл».
— Самое большое, восемь с половиной или девять серебряных монет.
— Сколько?!
Похоже, ещё миг, и мне рассмеются прямо в лицо.
— На рукоять сами будете искать мастера, если пожелаете чего-то особенного. И на ножны — тоже. А заплатите вы только за клинок, пусть и зачарованный. Считаете, дорого?
— Дорого?! Вообще за бесценок! Слушай, парень, или я чего-то не понимаю, или... С такими запросами как ты до сих пор не стал самым известным магом в Саэнне?
К сожалению, известными становятся именно те, что заламывают за свою работу невиданные цены. Да и народ охотнее идёт к «дорогим» магам, потому что уверен: чем больше заплатишь, тем больше и получишь. Ага, как же! Но я мог бы назначать цену вдвое и втрое от нынешней, если бы не одна беда...
— Потому что я не маг.
— А кто же?
— Ну, не совсем маг. Не настоящий.
Убийца недоверчиво прищурился:
— Но оружие ведь чаруешь?
— Да.
— Разве ж это не...
— Настоящий маг может сплести заклинание, не сходя с места и ничем особым не пользуясь, а мне... Мне, чтобы сотворить чары, нужно сначала разобрать по частям другие. Как кружево: его плетут из нитей, но их надо сначала где-то взять, верно? Так вот, другие маги для заклинаний используют частички себя, а я... Не могу. Приходится довольствоваться чужими огрызками, хорошо хоть, в Саэнне частенько требуется убрать отслужившие своё чары.
Собственно, это одна из причин того, что остаюсь в городе. Есть и вторая, не менее грустная и столь же будничная, но убийце не обязательно о ней знать.
Впрочем, следующим же вопросом Тень показала, что верно уловила смысл, прячущийся между моими словами:
— А за это наверняка ещё и заставляют приплачивать?
А как же! В действе расставания с бесполезным хламом каждый второй горожанин становится искусным ростовщиком. Хорошо хоть, существуют ещё «каждые первые».
— Иногда.
— И ты платишь?
— А что делать? Я же не могу обойтись другими средствами.
— Ну дела... — Он сокрушённо покачал головой. — И чем больше у тебя будет заказов, тем больше чар нужно разобрать, а когда узнают, что хорошо получаешь за работу, начнут вздувать цены и...
— И мне тоже придётся брать втридорога. А я не хочу.
— Но почему?
— Потому что я знаю, сколько стоят мои услуги.
А ещё потому, что подати в казну Анклава тоже начнут расти, как опара на дрожжах, и в конце концов работы прибавится втрое, а на руках у меня будут оставаться те же гроши, что и теперь. Если не научусь воровать и обманывать.
Убийца задумчиво прошёлся вокруг меня.
— Нет, ты не трус, совсем не трус... Ты кто-то другой. Я пока не понимаю, кто, но разберусь обязательно.
— А стоит ли? Кстати... Насколько помню, речь ещё шла о лезвии?
— Да. Вот об этом.
Он раздвинул полы куртки, являя свету закреплённые на бедре длинные ножны, расстегнул пряжки и положил клинок рядом со стрелами.
— За него сколько возьмёшь?
Стальная гранёная полоса длиной в две с четвертью ладони, прямая... Простая работа.
— «Орла». Много? — Переспрашиваю, видя странное замешательство заказчика.
— Не особенно. Скажи только... Чары всё равно недолго продержатся?
— Конечно.
— Тогда почему целый серебряк?
— Потому что я нож ещё наточу и отшлифую: уж больно щербатый.
Ответом на мою искренность стал раскатистый смех, и я обиженно фыркнул:
— Не надо точить, что ли? Так и скажи.
— Да надо... Просто... — Он заметным усилием прогнал с губ смешинки. — Первый раз вижу человека, который предлагает Тени сделать заточку клинка. Знаешь, на будущее: не поступай так больше.
— Почему?
— Оружие всегда точит сам хозяин. Чтобы не подвело.
В этом смысле? Да, мне известно подобное заблуждение. И я прекрасно знаю, какие для него имеются основания, вот только уважающий себя мастер никогда не позволит чувствам помешать работе.
Но те щербинки, что оказались под моими пальцами, они... Да, следовало бы промолчать. Выбоины на стали, заметные глазу, говорят о неминуемом приближении разрушения. Но прежде, чем их слова можно будет ясно расслышать, на гладком теле лезвия появляются предвестники гибели. Шершавые острогранные ямки и холмики, возникающие после каждой встречи с другим клинком или телом. Щетинка ниточек, пронизывающих сталь, поднимается и начинает истираться, нарушая... Для красоты это можно было бы назвать равновесием. А мне больше нравится слово «порядок».
