Наталья Бульба - Охотники за диковинками
Мы уже подходили к двери, предусмотрительно открытой для нас служкой в ливрее, как голос хозяина заставил мое сердце ухнуть в пропасть от накатившего предчувствия.
— Господин маркгаф.
Я нежно коснулся губами пальчиков моей 'сестренки', перехватив ее ладонь, когда она убирала свою руку с моей, на которую опиралась и обернулся к идущему ко мне мужчине, сжимающему запечатанный сургучом конверт.
— Вам пакет из дома градоначальника. Не боюсь ошибиться сказав, что это приглашение на сегодняшний бал в честь его дня рождения.
Я принял конверт. Резче, чем хотелось бы, взломал сургучную печать и вынул именно то самое, что и напророчил мне наш гостеприимный хозяин. Плотная бумага с водяными знаками, ажурная вязь слов, мое имя…. мое имя — весть о том, что я в городе не один до слуха герцога еще не дошла.
— Благодарю Вас. — Мне не пришлось вымучивать из себя улыбку, так что она была вполне искренней.
Отказаться от такой 'милости' я не смогу, но… только покажусь и незаметно исчезну. Уж за несколько часов с моей подопечной под охраной демонов в самой лучшей гостинице города точно ничего не случиться.
И хотя холод продолжал сжимать мое сердце своей жесткой рукой, я счел возможным не придать ему значения. И даже что-то чуть слышно мурлыкал себе под нос, когда мы по мощеной камнем улице направились в сторону торговой площади, где обычно и проходили ярмарки. Тем более что идти до нее было не более получаса. Даже тем неспешным шагом, который выбрала для этой прогулки единственная в нашей компании барышня.
Глава 3
Татьяна
Я вновь делала вид… что не обращаю внимания на то, как уплотняется воздух вокруг встревоженного Алекса. Не знаю, чем могло его так обеспокоить приглашение на бал, но уж если он с трудом сдерживал эмоции, это явно что-то, да значило. Вот только… вытащить из него подробности этой тревоги я не могла при всем своем желании — слух демонов был также остер, как у оборотней или эльфов. А лишние свидетели нам были совершенно ни к чему.
И все, что мне оставалось — поверить той мнимой беззаботности, которую он мне демонстрировал, и подыграть ему.
Мы медленно шли в сторону торговой площади. Я глазела по сторонам, выглядывая из-под глубоко опущенного капюшона, и с излишне ярким, на мой взгляд, любопытством задавала множество вопросов о том, что видела вокруг себя. Не забывая время от времени, совершенно невинным тоном и так, словно меня это не особо и интересовало, возвращаться к сцене, свидетельницей которой невольно стала.
Похоже, мое присутствие рядом с ним несколько притупило его природную осторожность. Ничем иным я не могла объяснить себе того, что кроме, как о самом градоначальнике — герцоге Аноре де'Грелье, импозантном мужчине того возраста, когда молоденькие девушки уже не могут его заинтересовать, он поведал мне и о его родственниках. Одним из которых оказался советник короля, тоже герцог с очень труднопроизносимым именем, которое я на всякий случай запомнила, но повторить не решилась.
И все бы ничего…. если бы тот не являлся 'тенью за троном короля'. И с этим тоже можно было бы смириться, но король уже какое-то время, как 'отошел' от дел, полностью доверив управление государством этому самому герцогу.
И об этом можно было лишь тяжело вздохнуть: чего только в жизни не бывает. Если бы у короля не подросло два сына. Причем, старший, который и был объявлен наследником еще в то время, когда его батюшка самолично занимался своими подданными, был категорически против того, чтобы ему подсказывали, когда и что именно должен делать будущий правитель. И в таком качестве совершенно не устраивал ни самого герцога, ни его сына — графа Дамира де'Арве, очень желавшего занять место своего отца. А вот второй сын…
Все это было очень интересно, но никак не приоткрывало тайны его беспокойства. Пока… мимо нас не промчались несколько всадников, взглянув на которых Алекс тихо прошептал:
— Вон тот, на гнедом жеребце, и есть граф де'Арве.
Больше объяснять мне ничего не надо было. Сыночек 'тени' прибыл на день рожденье своего дяди.
Надеюсь, моему спутнику не доводилось переходить ему дорогу.
Но вот этот-то вопрос я ему задавать не собиралась. Ни сейчас, ни потом — я считала себя добропорядочной кошкой. А бабушка всегда говорила, что самое страшное, что может произойти в жизни уважающей себя кошки: влюбиться или… влезть в дворцовые интриги.
Чем ближе мы подходили к торговой площади, тем многолюднее становилось. И хотя богато одетых было совсем немного — мы оказались скорее исключением, чем правилом, направившись сюда в столь раннее время — я была рада тому, что именно так и получилось. Можно было спокойно пройтись по лавкам, не опасаясь нарваться на ненужные знакомства.
По моей, еще земной привычке, начать решили с дальних, направляясь к конюшням не через центральные ряды, где уже царило сопровождающее ярмарочные дни оживление, а по самому краю. Там, где были расположены лавки с более дорогим товаром. По дороге примечая те, куда стоило бы заглянуть, как только нам удастся подобрать мне лошадь в дорогу и отправить ее с мальчиком- служкой в гостиничную конюшню.
Нам не повезло — с этой стороны свои товары предлагали золотых дел мастера. Да затесались среди них несколько, которые могли меня соблазнить, не сопровождай меня столь много лиц мужского пола, последующих за мной хоть к Повелителю в гарем, ни в одну из них я не зашла. То белье, что я прихватила из дома, ничем не уступало предлагаемому в них эльфийскому.
Впрочем, кое-что, вышедшее из-под иглы эльфийских мастеров, стараниями моей бабушки радовало не только мое тело, но и глаз того счастливчика, кому удавалось покорить мое сердце. Но в данный момент это к делу никак не относилось, так что я просто отвела взгляд, совершенно не обратив внимания, как удивленно вздернул бровь Алекс.
У конных рядов покупателей не было. Лишь мальчишки крутились поблизости, поглядывая на лошадей разных пород и мастей. Не скажу, что я была уж больно хорошим знатоком этих четвероногих помощников человека, но и мощные тяжеловозы, и тонконогие скакуны произвели на меня сильное впечатление. Лоснящаяся шкура, шелковые гривы, скрытая сила, пробивающаяся в каждом движении…
Я не была зверем, но во мне жила их суть.
Я так засмотрелась на одну белоснежную кобылу с черной звездочкой на лбу, что вернуть меня к действительности смог лишь голос Ингвара, который подошел к нам вплотную.
— Маркгаф, обрати внимание вон на того жеребца. Он не столь прекрасен, как тот экземпляр, с которого не сводит своих прекрасных глаз госпожа, но у него в предках драгуры. В достаточно далеких, чтобы он беспрекословно слушался твою сестру, но недостаточно, чтобы в нем не осталось их выносливости и верности своему хозяину.
