Юлия Власова - Таймири
— Я за ней пригляжу, — пообещала дама, обмахиваясь географической картой.
Проваливаясь в песок поочередно то одной, то другой ногой, Таймири с трудом продвигалась вдоль каравана. Она чувствовала себя неуклюжей и грязной с головы до ног. Некоторые из пассажиров тоже решили прогуляться, а заодно выяснить, почему произошла задержка. Многие спешили присоединиться к толпе, образовавшейся вокруг Вестницы Весны.
— Это она! Она! — наперебой кричали люди. Кто-то с восхищением, кто-то с нескрываемой злобой, а иные даже со злорадством. Они забавно переваливались с ноги на ногу, и чем быстрее бежали, тем смешнее становилось Таймири.
Десять минут ходу — и она поравнялась с шумной толпой. Основную массу недовольных составляли женщины. Они трясли перед Вестницей своими списками жалоб и требовали невозможного. Среди невозможных требований были такие, как, например, оазисы в пустыне.
— А еще лучше, чтобы пустыня целиком превратилась в оазис! — выкрикивала какая-то сварливая дамочка.
— Ты украла у нас воду, так будь добра, верни на место! — разорялся выряженный в мундир мужчина.
— Кому ты служишь? Кто заплатил тебе за горы адуляра? — интересовался упитанный старичок. Он был низок ростом и, чтобы спросить, всякий раз подпрыгивал, а его набитый монетами кошелек так и звенел на поясе. — Ведь правда, что деревья стали глыбами лунного камня?
Не получив ответа ни на один из своих вопросов, он огорченно отошел в сторонку и уставился на боевую мамашу Минорис, которая сурово приближалась к группе и, по-видимому, собиралась устроить Вестнице Весны хорошую взбучку. Вестница беспомощно озиралась в поисках поддержки. Но голоса птичек, верных ее спутниц, были потоплены волной голосов толпы.
Минорис отчаянно цеплялась за рукав непримиримой мамаши.
— Мэра, может, не надо? Зачем тебе? Брось ты это!
Мамаша раздраженно отдергивала руку. Вот, наконец, ей удалось пробраться сквозь толчею. Она взмахнула листком бумаги перед лицом волшебницы и схватила ее за белые, как снег, волосы.
— Мерзавка! Ты еще посмела преграждать нам путь! Украла наши луга и леса, отравила нам жизнь — и думаешь что вот так запросто отделаешься?!
Вестница Весны честно пыталась вернуть людям их луга и леса. Но заклятье, приведшее страну в упадок, было не абы каким, а хитросплетенным. Когда ее изо всей мочи дернули за волосы, ей припомнилось, что в свое время хитросплетенные заклятья мастерски сочиняла некая Ипва. На большее затуманенный разум Вестницы Весны способен не оказался.
Обыкновенно Минорис побаивалась своей мамаши и старалась на рожон не лезть. Но только видано ли дело, чтобы беззащитным волшебницам без предупреждения вцеплялись в волосы?! Саму Минорис частенько таскали за косу, и она знала, как это больно.
— Перестань! — крикнула она прямо в ухо мамаше и оттолкнула ее с такой силой, что потрясенная мамаша повалилась на песок.
Толпа осуждающе загудела. А Минорис, увернувшись от пощечины и на всякий случай перекинув косу через плечо, загородила собой Вестницу Весны.
— Прекратите! — вскричала она, следя взглядом за мамашей, которая, похоже, готовилась устроить показательную взбучку и Вестнице, и дочери. Уж на сей раз она влепит Минорис пощечину, что надо. И не промахнется.
Пассажиры выглядели совсем недружелюбно. Таймири решила вмешаться. Она подоспела как раз тогда, когда мамаша попыталась наброситься на Минорис. Еще одно падение в песок. Рефери мог бы сосчитать над мамашей до ста — это был нокаут.
— Надеюсь, очухается, — выдохнула Таймири, виновато взглянув на Минорис.
— Поделом ей. Она не моя настоящая мать. Моя мама пропала давным-давно, — мрачно ответила та. А Вестница лучилась от радости. О таких заступницах она не смела даже и мечтать.
— А ну, быстро по плайверам! — взяв командный тон, распорядилась Таймири. — Отправляемся!
Люди неохотно разбрелись по машинам. Ну надо же, какая покорность! Видела бы ее сейчас Сэй-Тэнь!
— Простите их, они не ведают, что творят, — обратилась Минорис к Вестнице. — Я-то знаю, вы не виноваты. А вот как им объяснить?
— Ничего, — прожурчала волшебница. — Я не держу обид. На судьбу не ропщут.
Девушки стояли так близко к Вестнице Весны, что могли ощущать прохладу ветерка и тонкий аромат цветов. А одна птичка из тех, что кружили у Вестницы над головой, даже приземлилась Таймири на плечо. И Таймири вдруг подумалось, что волшебница непременно должна всё знать о лунном камне, а еще о том, где можно достать себе амулет из адуляра.
Минорис между тем изобретала всё новые и новые вопросы. Видимо, у нее был очень пытливый ум. Вестница Весны отвечала лаконично, но всё равно скоро начала уставать. Ей впервые попалась такая любознательная особа.
— Так кто же всё-таки испортил нам жизнь, а? — допытывалась она. — Готова спорить, он насолил и вам тоже.
— Ты сможешь это выяснить, если научишься зреть в корень, — бессильно вымолвила та.
— В какой такой корень? — опешила Минорис.
Таймири ужас как не терпелось расспросить Вестницу о лунном камне. Но вдобавок к тому, что Минорис доконала волшебницу со своими бесконечными «кто?» и «почему?», раздался еще и тревожный свисток. Караван лениво двинулся прочь.
Вестница Весны словно бы догадалась о желании Таймири. Хотя, собственно, волшебникам и положено догадываться. Она выудила из складок своего платья какую-то книгу — в твердом переплете и с потрепанным корешком.
— Не будете ли вы так любезны, — проговорила она, протягивая книгу Таймири, — вернуть ее в библиотеку мастерской счастья? Я… Видите ли, я забыла…
— Ах, что вы! Для меня это сущие пустяки! — заверила ее та. Взгляд задержался на желтой обложке. Там жирными буквами значилось: «Лунный камень. Записки отшельника».
Таймири вытаращила глаза. На лоб они поползли уже без посторонней помощи. Ну и чудеса!
Пока она сообразила, что на свете существуют такие слова как «спасибо» и «благодарю», Вестница Весны успела удалиться настолько, чтобы эти слова до нее не долетели. Она ступала по песку босыми ногами, оставляя нечеткие следы. И в следах еще некоторое время изящно белели луговые ромашки.
Выйдя из транса, Таймири заметила, что кто-то тянет ее за руку.
— Быстрее! — умоляла Минорис. — Если поезд уйдет, мы изжаримся в этой пустыне, как два кролика!
Таймири не стала выяснять, почему именно кролики. А поезд действительно набирал ход. Они едва успели заскочить в предпоследний плайвер. Сэй-Тэнь, которая сидела в последнем, только тогда и оживилась. Вволю поразмышляв над какой-то своей проблемой, она проявила к новой попутчице немалый интерес и даже взяла на себя труд перебраться в машину подруги.
