Светлана Зимина - Танец демона
— Лорд Янус, — легкий поклон, почти незаметный. — Я лорд Туман, — он улыбнулся, демонстрируя кончики клыков из-под верхней губы. — Завтра днем я буду Вашим противником.
Я почти заворожено смотрел на каплю в его ухе, точно такая же висела у меня на шеё под кителем. Но все же кивнул ему:
— Простите, не ожидал, что у вас возникнет желание со мной пообщаться.
Он пожал плечами:
— Его не было, пока вы не продемонстрировали этот великолепный танец. Я понял, что вы более страстная натура, чем кажется на первый взгляд, и я решил попросить Вас быть собранным завтра. Мне хотелось бы, что бы наш поединок не сразу смог мне наскучить.
Это искусно завуалированное, острое, как бритва, оскорбление, заставило меня, наконец, прийти в себя, и я хищно улыбнулся:
— Вы самоуверенны, Лорд Туман. Это плохой признак для воина.
7.
Я бы хотел вечно сидеть вот так и слушать гром, смотреть на молнии и то, как пенится земля под струями ливня.
Ветер яростно трепал мои волосы, влажные от дождя, заносимого в окно, на котором я сидел.
Таро что-то тихо прошипел, и я погладил его морду:
— Тоже любишь грозу, дружок? Это хороший знак, что она разразилась именно этой ночью. Очень хороший.
Дракончик-татуировка мурлыкнул.
— Завтра я увижу того, кого жаждал убить на протяжении многих лет, Таро. Видел серьгу в его ухе?
Я шептал живой татуировке какие-то глупости, а сам, не моргая, смотрел на грозу, фактически внутрь этой грозы.
— Господин, — в комнату заглянула низшая.
Совсем страх потеряли, наглецы. Ведь прекрасно осведомлены, что я терпеть не могу, когда меня беспокоят во время дождя.
— Сгинь, — равнодушно приказал я.
— Вы невежливы, Лорд Востока, — бархатный голос астролога вплелся в воздух моей комнаты.
— Просто я не люблю, когда меня беспокоят во время грозы.
— Вижу, — он остановился за моей спиной. — Но мне скучно. К Хилару с Каиной сейчас не сунешься. В замке тишина…
— И ты решил, что я буду лучшим развлечением? — я так и не повернул головы.
— Я все ещё отвечаю за твою подготовку.
— Понятно, — я вздохнул. — Вино на столе, можешь открыть. Это из запасов моего отца. Я знаю, что ты знаток вин.
— Ого! — от его удивленного возгласа приятно сжалось сердце. Пальцы, поглаживающие Таро, замерли. Я что, хотел сделать приятное Второму Лорду? Удивить его? Ожидал его реакции? Спустя столько лет, я был в ком-то заинтересован?
— Ты будешь пить, Янус?
— Нет, — покачал я головой и, наконец, обернулся, что бы взглянуть на него.
В неофициальной одежде Повелитель Запада смотрелся… Повелителем Запада. Он закрепил волосы на затылке, оставив основную массу, струится по спине. Золотистая рубашка с широким рукавом и шнуровкой, узкие брюки, почти сливающиеся с высокими сапогами. Максимилиан любил производить впечатление.
— Ты всегда так пристально смотришь? — поинтересовался он, пригубив вино.
— Тебя это смущает?
— Да нет, — в его глазах что-то мелькнуло. Я бы охарактеризовал это как маленькую вспышку хулиганства. Мальчишество.
— Знаешь, что меня мучает в последнее время, Иллюзорный?
— Что? — я заинтересовался, убежденный, что не разочаруюсь в его вопросе. И он не подвел:
— Каково это — заниматься любовью с парнем, по телу которого ползает живая татуировка? Да еще шипит и рычит?
Я рассмеялся вместе с раскатом грома.
— Ты неподражаем, Макс!
Я сам не заметил, как назвал его сокращенным именем, подслушанным на балу от Каины. Усмехнулся ещё раз и ответил:
— Обычно моих партнеров это возбуждало. Парочка испугалась. Таро всегда любил пошалить. Хочешь, сделаем тебе такую же.
— Я впервые видел, как ты смеешься от души, — тихо заметил он.
Я пожал плечами:
— Я люблю посмеяться, но меня очень трудно рассмешить. И потом, то, что смешно мне, не смешно другим. Я похож на своего отца. Он тоже был спокойным и уравновешенным, однако, когда я был маленьким, он часто корчил мне рожи. Было очень весело. Но он никогда не делал этого с другими, что меня безмерно изумляло в те времена, — я покачал головой. — Ничего удивительного. Мне было всего пять лет.
Астролог задумчиво смотрел на меня:
— Оказывается, я плохо тебя знал, как, впрочем, и остальные.
Я фыркнул:
— Ты и сейчас не знаешь. Иначе бы уже заткнулся и дал мне насладиться грозой.
Он отсалютовал мне бокалом и устроился в моем кресле у стола. А я повернулся к моей грозе.
Не ожидал, что мне будет приятно чье-то общество, но я был рад, что он остался.
Гроза пошла на убыль, и я, наконец, покинул окно.
Макс уснул прямо в кресле, и я замер над ним, раздумывая, что делать. Наконец, я принял решение и коснулся его плеча. Сапфировые глаза, глубокие, как само ночное небо, открылись моментально. И чуть хрипловатый со сна голос поинтересовался:
— Налюбовался?
Я кивнул:
— Надо поспать. Завтра насыщенный день. Для всех.
Он потянулся и зажмурился:
— Удобное у тебя кресло. Хорошее вино.
— Я люблю комфорт, — я выпрямился. — Будешь спать в кресле?
— А ты предлагаешь широкую, уютную кровать с наложницей под боком? — по его губам скользнула дразнящая улыбка.
— Ну, если ты предпочитаешь кресло… — невозмутимо пожал я плечами.
Лорд Запада рассмеялся:
— Лорд Янус, ты неподражаем.
— Это мои слова, — напомнил я.
Астролог поднялся на ноги, выбравшись из мягких уютных объятий кресла:
— Значит, мы стоит друг друга. Ну, где твоя постель?
— Моя тебе не светит, в ней буду спать я сам, — отозвался я. — А для тебя готова отдельная.
Я смотрел, как он смеется, и думал, что давно мне не было так легко с кем-то. И понял, как устал от одиночества. Просто устал.
Я бросил последний взгляд на открытое окно. Хорошая сегодня ночь. Как раз такая, какая должна быть перед хорошим танцем, с непредсказуемым концом.
Несколько часов сна, и я поднялся до восхода солнца. Умывался и одевался так, словно совершал какой-то ритуал или обряд. Застегнув последнюю пуговицу на кителе, придирчиво оглядел себя в зеркале.
Когда из отведенной ему комнаты, спустился Макс, я уже завтракал.
Его просто скосило от вида моей тарелки с непрожаренным куском мяса.
— Ты способен есть по утрам?!
— А ты, похоже, из тех, для кого чашка кофе утром — подвиг, — я с наслаждением впился зубами в отбивную.
— Детка, — астролог обратился к обслуживающей стол низшей. — В этом доме найдется чашка крепкого кофе с коньяком?
Рыжеволосая вспыхнула:
— Конечно, господин.
