Екатерина Шашкова - Цвет моих крыльев
Естественно, я поспешно выпустила светильник и вполне изящно приземлилась на четвереньки. Только и успела, что улыбнуться и почувствовать себя героиней… и тут люстра крепко вмазала мне по темечку. А следом и стул. Дубовый, между прочим!
После этого происшествия я накрепко уяснила, что мебель в академии лучше не трогать, особенно если она подвешена к потолку. Ведь если она выдерживает свой вес, то не факт, что выдержит что-то ещё… даже маленькую хрупкую меня.
Кстати… Если люстра и меня-то не удержала, то… учитывая богатырское телосложение Вильды… Повесилась на люстре, говорите? Ну-ну, как же! Да эта кованая фигня навернулась бы с таким грохотом, что и пол бы проломила! Там такой тарарам был бы…
Тьфу ты! Я настолько увлеклась рассуждениями, что забыла, где нахожусь. Поэтому тарарам действительно был, но опять-таки по моей голове. Перед глазами заплясали звёздочки, ноги подкосились. Упс! Кажется, я умудрилась проиграть первый же поединок. На глазах у Хозяина. Позор-то какой!!!
Впрочем, сотня золотых тоже на дороге не валяется…
Да пошла она к чёрту, эта сотня!
Меня усадили на скамейку, стянули изрядно помятый шлем, сунули в дрожащие руки кружку с водой и принялись тыкать в лицо пальцами, слёзно умоляя их посчитать.
– Тридцать девять, – отрапортовала я после минутного ступора. – А теперь тридцать семь, кто-то два убрал. И вообще, если вы все будете постоянно размахивать руками и галдеть, как базарные торговки, то я собьюсь со счёта.
– Жить будет! – констатировал кто-то из набежавших лекарей.
– А никто и не сомневался. Эльфы – они вообще на удивление твердолобые, – подхватил ещё какой-то "доброжелатель".
– Неправда, я нежная и ранимая.
– В упор из арбалета? – голос Флая над самым ухом я бы ни с чем не спутала.
Ну вот и главный виновник происшествия пожаловал. Судя по ехидству, сквозившему в голосе, виноватым он себя отнюдь не считал, но состроить извиняющуюся рожу попытался.
– Марго, солнышко, ну не убивай меня, безмозглого. Ведь если однажды я проснусь и обнаружу, что ночью скоропостижно скончался, то обвинят всё равно не тебя, а какую-нибудь влюблённую в меня малолетку, которая не вынесла душевных страданий. И как же ей, бедняжке, не страдать, ведь её-то я никогда не бил. Я ведь умный, я знаю, что девушек бить не следует, а если и следует, то только тогда, когда они сами попросят, но и тогда нужно проявлять заботу и ласку, и только если не получается…
– Я тебе сейчас такую заботу проявлю, что одной лаской не отделаешься, – мрачно пробормотала я, пытаясь вычленить хоть какой-то смысл из его словоблудия. Бесполезно, только голова разболелась, – Хоть бы извинился, коняга.
В ответ голубые глазищи распахнулись во всю их немыслимую ширину:
– Прости меня, о прекраснейшая из воительниц! Прояви столь несвойственное тебе милосердие, и одари меня своей пленяющей улыбкой, сравнимой лишь с первым рассветным лучом…
– …или последним закатным, – смеясь подхватила я. Всерьёз злиться на этого шута горохового было совершенно невозможно.
– А ну пошёл отсюда! – Ага, а вот и Кьяло появился. Где его раньше черти носили, хотела бы я знать? – Доволен небось, что без проблем победил девчонку, да? Я бы посмотрел, как ты со мной справишься, если бы пришлось. А то тоже мне, нашёл предмет для гордости! И ещё издеваешься…
– Я не издеваюсь, а прощения прошу, – фыркнул Глазастый. – И между прочим, я имел точно такие же шансы получить по башке, как и она. Поединок был честный, это кто хочешь подтвердит.
– Да о какой чести вообще может идти речь, когда о твоей победе все знают заранее? Она же проплачена на пол года вперёд!
Запахло скандалом. Причём скандалом политическим, и немногочисленные любопытствующие поспешили смыться. А то поди потом докажи, что ты ничего такого не думаешь, и вообще просто прогуляться вышел.
Мне уходить было неохота, да и некуда, разве что глазеть на следующие поединки. А чего я там не видела?! Поэтому я поморщилась от всё нарастающей громкости крика и привычно пробормотала:
– А спорим, не подерётесь?
Не знаю почему, но фраза эта всегда действовала безотказно. Вот и сейчас раскрасневшиеся парни мигом заткнулись. Ещё некоторое время они угрюмо сверлили друг друга взглядами, потом дружно выдохнули и демонстративно разошлись в разные стороны.
Флай, понятное дело, готовиться к следующему поединку, а вот Кьяло…
– Эй, ты куда? А кто мои доспехи наверх потащит?
Парень, не сбавляя хода, вильнул в сторону, подхватил мою сумку (в которую я и сложить-то ещё ничего толком не успела), и вернулся на прежнюю траекторию.
– А ну стой! – пришлось сделать над собой усилие и подняться с такой родной и уютной скамейки. Земля под ногами качнулась, но сохранила горизонтальное положение. Что ж, не так уж всё и плохо, видимо. – Или ты сейчас же объясняешь мне, что происходит, или я буду тебя зверски пытать. А если ты умрёшь в процессе пыток, то приглашу Тьяру – она и мёртвого разговорит. И вообще, где тебя носило?
– Что? – Кьяло обернулся чрез плечо.
– Ну, где ты был во время моего поединка? Ясно, что не среди зрителей, иначе не подошёл бы ко мне последним…
– Да я сначала искал, откуда лучше видно, а потом мельком услышал… короче, ночью Вильда повесилась!
– Не повесилась, – отмахнулась я. – Нельзя на здешних люстрах вешаться, опасно для жизни.
– А ты откуда знаешь?
– Я вообще всё знаю!
– Да? И то, что труп пропал?
– Как пропал???
– А вот так! Её нашли повешенной, полюбовались и оставили висеть до дальнейшей экспертизы. Потом отвлеклись на построение и открытие турнира. А труп тем временем исчез из запертой комнаты.
Я невольно хихикнула. Жизнь становилась всё интереснее, а существование в академии ещё одного мага уже не подвергалось сомнению. Ладно, ночью пойду ловить этого сумасшедшего. Хотя… ловить-то ночью… А вот осмотреть комнату Вильды можно было бы и прямо сейчас, пока все глазеют на турнир.
– И ещё… – на лице Кьяло появилось совершенно непередаваемое выражение. С таким обычно говорят две фразы: "Мне нужно в туалет" и "К нам едет ревизор!". Но, кажется, первая была бы сейчас не совсем в тему… – К нам едет комиссия от инквизиции!
***
Как любой квалифицированный маг, Олег прекрасно знал, что заклинания – вещь крайне ненадёжная. Поэтому в кармане куртки у него лежал пистолет а на поясе висел кинжал. Варвара ласково называла это холодное оружие тесачком, а одно время даже приноровилась чистить им картошку. Когда Олег узнал об этом, то долго ругался – всё-таки рируальный стилет, да ещё и некромантский – это вам не кухонный ножик с пластмассовой ручкой. Но девушка только лукаво ухмылялась и разводила руками. Да и сам кинжал, как ни странно, не возражал против такого применения.
