Сельма Лагерлёф - Деньги господина Арне
— Может быть, девушка эта просто тебя не любит? — спросил сэр Реджинальд.
— Нет-нет, в благоволении ее ко мне я уверен, — сказал сэр Арчи, — но есть, видно, что-то, что оберегает ее, и потому-то мне все никак не удается овладеть ею.
Тут сэр Реджинальд и сэр Филип расхохотались и сказали:
— Ладно, девушку эту тебе мы добудем.
Как-то вечером Эльсалилль шла вверх по переулку, который вел к ее дому. Она возвращалась после работы и была очень усталой. По дороге она задержалась: «Такая жизнь очень тяжела и не приносит мне никакой радости. Мне не нравится целый день стоять и дышать запахом рыбы. Не нравится слушать, как женщины шутят и хохочут своими грубыми голосами. Не нравится, как кружат над столом чайки, пытаясь вырвать из рук моих кусок рыбы. О, если бы только кто-нибудь взял и увез меня отсюда! Уж я бы поехала за ним хоть на край света».
Когда Эльсалилль вступила в самую темную часть переулка, из темноты появились вдруг сэр Реджинальд и сэр Филип и поздоровались с ней.
— Юнгфру Эльсалилль! — сказали они. — Нас послал к тебе сэр Арчи. Он болен и лежит на постоялом дворе. Сэр Арчи очень хочет поговорить с тобой и просил нас проводить тебя к нему.
Эльсалилль страшно стало от мысли, что, быть может, сэр Арчи тяжело заболел, и она тут же повернула назад, чтобы идти к нему в сопровождении двух шотландских господ.
Сэр Филип и сэр Реджинальд шли и посмеивались, встречаясь глазами. Они думали, что как же просто все-таки было одурачить Эльсалилль.
А Эльсалилль очень торопилась. Она почти бежала, спускаясь под гору. Сэру Филипу и сэру Реджинальду пришлось прибавить шагу, чтобы поспевать за ней.
И тут вдруг прямо под ногами у Эльсалилль по земле прокатился какой-то предмет, так что она едва не споткнулась.
«Что это еще такое катится передо мной? — подумала Эльсалилль. — Должно быть, наверху я задела ногой какой-нибудь камешек».
Она так торопилась к сэру Арчи, что решила не обращать внимания на катившийся вниз по склону камешек. Ногой она отбросила его в сторону, однако он тут же возвратился обратно и вновь покатился у нее под ногами. Эльсалилль услышала при этом, как камешек зазвенел, словно серебро, блеснув в темноте. «Нет, это вовсе не камешек, — подумала Эльсалилль. — Похоже на серебряную монету». Но она так хотела поскорее увидеть сэра Арчи, что решила не тратить время, поднимая монету с земли. Но что-то все продолжало катиться у нее под ногами, и она снова подумала: «Если теперь остановиться и поднять это, потом можно будет идти еще быстрее. Если же окажется, что это и не монета вовсе, заброшу то, что катится, подальше от дороги».
Она нагнулась, и в руке у нее заблестела большая серебряная монета.
— Что это ты подняла с земли, юнгфру? Что там так сверкает в лунном свете? — спросил сэр Реджинальд.
В двух шагах от них был один из постоялых дворов, где обычно останавливались приезжие рыбаки, занимавшиеся отловом рыбы здесь, в Марстранде. Над входом висел фонарь, отбрасывавший на улицу слабый свет.
— Давай-ка поглядим, юнгфру, что же ты нашла, — сказал сэр Филип и подошел к фонарю.
Эльсалилль поднесла монету к свету и, едва взглянув на нее, громко закричала:
— Это же одна из монет господина Арне! Я узнала ее! Это одна из монет господина Арне!
— Что такое ты говоришь, юнгфру, — спросил сэр Реджинальд. — Как можешь ты знать, что эта монета принадлежала господину Арне?
— Я хорошо знаю ее, — сказала Эльсалилль. — Я часто видела, как господин Арне держал ее в своей руке. Говорю вам, это монета господина Арне!
— Не кричи так громко, юнгфру! — сказал сэр Филип. — Посмотри, уже собираются люди, они спешат узнать, отчего ты так раскричалась.
Но Эльсалилль уже не слушала сэра Филипа. Она увидела, что дверь, ведущая на постоялый двор, была приоткрыта. Там, вокруг огня, сидели мужчины и вели спокойную, неторопливую беседу. Эльсалилль решительно шагнула внутрь, держа в поднятой руке монету, и подошла к мужчинам.
— Послушайте, люди! — воскликнула она. — Теперь я знаю точно, что убийцы господина Арне живы. Смотрите! Я нашла одну из монет господина Арне!
Все обернулись к ней. Она заметила, что среди гревшихся подле огня был и Торарин, торговец рыбой.
— Не понимаю, о чем это ты толкуешь, девушка, — сказал Торарин. — Как можешь ты отличить монеты, принадлежавшие господину Арне, от других монет?
— Эту монету я всегда смогу отличить от других, — сказала Эльсалилль. — Она большая и очень старая, а с краю, вот здесь, вырезан кусочек. Господин Арне рассказывал про нее, что она еще со времен старых норвежских королей, и он никогда не отдавал эту монету в уплату за товары.
— И где же ты нашла ее, девушка? — спросил один из рыбаков.
— Я нашла ее здесь, на улице. Она катилась у меня перед ногами, — ответила Эльсалилль. — Видно, один из убийц потерял ее здесь.
— То, что ты рассказываешь, должно быть, правда, — сказал Торарин, — но что можем мы поделать с этим? Разве мы можем найти убийц только потому, что тебе известно, будто они шли по одной из наших улиц?
Рыбаки решили, что Торарин рассудил правильно. И они снова поудобней устроились у огня.
— Пойдем домой, Эльсалилль! — сказал Торарин. Не время сейчас девушке разгуливать по улицам и рыночной площади.
Как только Торарин сказал это, Эльсалилль оглянулась в поисках своих провожатых. Однако сэра Реджинальда и сэра Филипа нигде не было видно. Эльсалилль даже не заметила, когда они успели уйти.
В ТРАКТИРЕ ПОД РАТУШЕЙ
Однажды под утро хозяйка трактира, что был в погребе под монастырской ратушей, открыла дверь, собираясь помыть лестницу. Тут она увидела девушку, сидевшую на одной из ступенек. На ней была просторная одежда серого цвета, на талии стянутая поясом. Светлые волосы ее не были убраны назад или заплетены в косы, а лежали свободно, по обе стороны лица.
Когда дверь открылась, девушка поднялась и стала спускаться по лестнице, при этом хозяйке казалось, что шла она словно во сне. Глаз не видно за локонами волос, а руки плотно прижаты к туловищу. Девушка все ближе подходила к хозяйке, а та все больше поражалась, какая же она тоненькая и щупленькая. Лицо ее было красиво, но казалось каким-то прозрачным, словно сделанным из тонкого стекла.
Подойдя к хозяйке, она спросила, не найдется ли для нее какой-нибудь работы в погребке. Хозяйка живо представила себе веселых парней, захаживавших сюда по вечерам попить вина и пива, и не удержалась, чтобы не рассмеяться.
— Ну нет, такой малышке, как ты, в трактире делать нечего, — сказала она.
