Елена Хаецкая - Искусница
— Можете сами этим заняться, — предложила Диана, откладывая распухший том и устраиваясь поудобнее. Она сняла и бросила на пол куртку, избавилась от уличной обуви (которую, не дожидаясь требования, сама вышвырнула в раскрытую дверь) и забралась на диван с ногами.
— Ну вот еще, — возмутился Моран. — Это же мое наследие. Хороши были бы великие умы прошлого, если бы они сами, не дожидаясь потомков, работали над собственным наследием! Думай, прежде чем советовать.
Диана вынуждена была признаться, что действительно дала совет, не подумав.
Моран мгновенно повеселел.
— Категорическая капитуляция всегда действует на меня успокоительно, — сообщил он, расставляя чашки.
Они действительно были с античным узором. Темно-синие, с аляповатыми, но в общем-то добросовестными прорисовками «шикарным» золотом: Деметра, амазонка, менада, Орфей… Моран, гордясь, налил в них чай.
— Садись к столу.
— Мне удобней на диване.
— Садись к столу, — повторил Моран. — Еще заляпаешь мне чехлы. Я их сам накрахмалил. Видала? Ручная работа!
— В каком смысле? — прищурилась Диана.
— В том, что я крахмалил их собственными руками! А до этого еще и постирал.
Девушка лениво сползла с дивана и уселась за стол. Взяла чашку — на одной стороне амазонка, на другой — Орфей. Полюбовалась. Моран следил за ней ревниво.
— Ну что, Ковалева? — спросил он. — Подходит тебе античный стиль?
— Вполне, — Диана положила себе два кусочка сахара и размешала. Ложечка тихо позвякивала, в комнате было очень тихо. Так тихо, что, казалось, можно было расслышать, как шуршат на диване туго накрахмаленные чехлы.
И от всего этого — от старомодно обставленной гостиной, от безмолвия старого дома, от собеседника, способного без всяких усилий управляться с любым, даже душевным хаосом, — на Диану снизошел покой. Она глотнула отменно горячего чая, и покой стал абсолютным.
Моран, как выяснилось, прекрасно понимал, что происходит с девушкой. Он молча тянул чай сквозь кусочек сахара, пока тот не растворялся весь, и тогда брал следующий.
— Не хватает ходиков, — вдруг произнесла Диана.
Моран поднял брови и звучно хрупнул рафинадом.
— Ходиков?
— Часиков с маятником и гирями, — пояснила Диана.
— Ну вот еще! — возмутился Моран. — Они ведь стучат.
— Стук таких часов только подчеркивает тишину.
— Глупости. Лучше слушать, как стучит собственное сердце, — Моран протянул руку, оказавшуюся непомерно длинной, и коснулся груди Дианы. — Тук, тук. Слышишь?
Она дернулась, отбрасывая его руку.
— Что вы себе позволяете?
— Ой, — Моран убрал руку. — Э. Извини, я забыл. У самок женщин прикосновение к грудной клетке означает интимную ласку. Поверь, Ковалева, я совершенно не имел такого намерения!
— Удивительно, — сказала Диана, — я почему-то уверена в том, что вы не врете.
— Конечно, не вру! — заверил Моран. — То есть вообще-то я вру, но в данном случае — нет. Самки женщин меня не привлекают.
— А самки троллей? — улыбнулась Диана. Разговор становился чуть-чуть опасным, но тишине это не мешало.
— Если бы ты видела троллих в пору их цветения, — сказал Моран, — у тебя отпали бы всякие сомнения. После троллихи никакая, прошу прощения, бесхвостая особа не может привлекать нормального здорового мужчину. Еще раз прошу прощения.
— Вы прощены, — сказала Диана, смеясь. — На вас невозможно злиться.
— Ты едва ли не единственная, кто так считает, — Моран горестно вздохнул.
— Разве? По-моему, вы милый.
— Ага. Скажи это тем, кто выгнал меня из родного дома.
— Вас выгнали? — поразилась Диана. — В жизни бы не поверила!
— А что я, по-твоему, здесь делаю? — огрызнулся Моран.
— Что?
— Живу в изгнании, вот что! Не можешь отличить изгнанника от аборигена? Куда катится мир!
— Куда надо, туда и катится… — Диане лень было спорить. — А где ваш дом?
— В Калимегдане.
— Это на Тибете?
Моран рассердился:
— Кому ни скажешь — все спрашивают про Тибет. Что это за место такое?
— Ну, оно считается родиной мудрости, что ли. Таинственное такое место. В горах, — объяснила Диана.
— Далеко? — насторожился Моран. — Я бы, может, съездил туда.
На миг несбыточная надежда охватила его. Быть может, Калимегдан, одинаковый в обоих мирах, существует и здесь. Остается только отыскать его…
Он испугался, что Диана угадает его мысли и начнет возражать.
И сумеет убедить его в том, что обратного пути не существует.
— Вообще-то Тибет довольно далеко, — сказала Диана.
— Вот и хорошо, — отрезал Моран. — Не слишком-то мне хотелось куда-то тащиться. Мне и здесь хорошо. Видала, какая у меня квартирка? Загляденье. Между прочим, когда-то принадлежала Алене Ивановне. Я тут все обсчитал и обмерил. Точно тебе говорю.
Он помолчал, наслаждаясь эффектом, который произвел на легковерную Диану это утверждение. Диана даже ахнула.
— Ну надо же!.. А ведь точно!.. Но неужели та самая квартира?
— Однозначно. Ты ведь на «канаве» живешь, для тебя эти места должны быть родными…
— В том-то все и дело, — призналась Диана. — Можно, оказывается, всю жизнь прожить в каком-то месте, и оно не будет для тебя ни родным, ни любимым, вообще никаким. Как будто в общежитии живешь или на съемной квартире. А можно зайти просто в гости, на минутку, к случайному знакомому…
— Между прочим, я — вовсе не случайный знакомый, — перебил Моран. — Это ты напрасно. Со мной никто случайно не знакомится. Если уж ты со мной познакомилась, стало быть, так предначертано и предназначено, и вообще так тому и надлежит быть.
— А со мной? — тихо спросила Диана.
— Что?
— Ну, со мной, — повторила девушка погромче, — со мной люди, по-вашему, как знакомятся, случайно или по велению судьбы?
— Люди? Да понятия не имею! Что ты ко мне привязалась со своими людьми! — возмутился Моран. — Я говорю сейчас о троллях.
Она надула губы.
Ей стало обидно.
Но даже обида эта была гармоничной и не разрушала внутренней тишины, установившейся во вселенной по имени Диана.
— Допила? — спросил вдруг Моран.
Диана подняла на него глаза.
— Ты допила чай? Хватит сидеть и кукситься в чашку, дело есть.
— Я буду пить, а вы рассказывайте. Я не люблю залпом хлебать, — объяснила Диана и потянула к себе коробочку, в которой лежало засохшее и очень мятое пирожное «корзиночка».
— А это будет прилично — когда один говорит, а второй жует? — обеспокоился Моран. — Учти, я забочусь о хороших манерах.
— А как это делают тролли? — улыбнулась Диана.
