Филипп Керр - Джинн и воины-дьяволы
— Ты непременно должен с нами поехать, Бакс, — сказал Джон, нагнав приятеля. — Она же твоя сестра.
— Моя сестра умерла, — уточнил Дыббакс.
— Нет, не умерла, — возразил Джон. — Она просто потерялась. И ты можешь ее найти. Ведь ты не бросишь ее, верно?
— Думаешь, я не понимаю, зачем вам это понадобилось? — взъелся Дыббакс. — Ты хочешь вернуть свою мать из Вавилона и отправить туда Фаустину, чтобы она стала Синей джинн. Так вот, я вам не помощник.
— Но Фаустина сама этого хотела! — настаивал Джон. — Не веришь — спроси свою маму.
— Чтобы спрашивать ее о чем-то, я должен с ней разговаривать, а я не хочу. Она тут же наложит на меня заклятие. Да и Нимрод тоже не станет долго раздумывать.
— Нимрод? С какой стати? — возмутился Джон.
— Твой Нимрод тот еще фрукт, — заявил Дыббакс. — Послушай, лично против тебя я ничего не имею, но, думаю, нам лучше больше не встречаться. Я намерен стать знаменитым. И не позволю людям из прошлой жизни помешать моим планам. Понял?
Джон расстроился.
— Кстати, что за телешоу ты задумал? — спросил он.
— «Волшебство для всех», — ответил Дыббакс.
— А-а, хочешь вешать лапшу на уши легковерным мундусянам? Ловкость рук и никакого мошенничества?
— Прощай, Джон, — сказал Дыббакс. — Если мы когда-нибудь встретимся, сделай вид, что мы незнакомы.
— Да я и теперь с тобой незнаком, — фыркнул Джон и ушел, качая головой.
Но вскоре он столкнулся кое с кем очень и очень знакомым.
Он увидел Финлея Макриби. Отец этого мальчика, мундусянин Вирджил Макриби, был известным магом. Однажды Джону пришлось выполнить три его желания, причем одно из них было так неудачно сформулировано, что Джон поневоле превратил младшего Макриба в сокола сапсана. К счастью, в конце концов Финлей — опять же с помощью Джона — вновь обрел свой настоящий облик, после чего отправился с джинн по имени Эдвига-странница проверять ее систему разорения игорных домов. На этом он сколотил приличное состояние — во всяком случае, этих денег ему хватило, чтобы поступить в хорошую школу. Джон столкнулся с Финлеем в вестибюле гостиницы. Да, пожалуй, это действительно Финлей, хотя он очень вырос с тех пор, как они виделись в последний раз.
— Финлей, что ты тут делаешь?
— Пытаюсь увильнуть от стражей порядка. Мне ведь еще не положено играть в азартные игры, возрастом не вышел. Если меня здесь заметят — тут же выбросят вон.
— А что, Эдвигина система не сработала?
— Нет, что ты! Система что надо! — отозвался Финлей. — Зато сама Эдвига вечно ко мне приставала, докучала назиданиями. Прямо как мамаша. Не со зла, конечно. Но пришлось мне от нее сбежать.
— А в школу-то ходишь?
— Я там уже числюсь. В хорошей английской частной школе, — сказал Финлей. — За все заплачено заранее. Эдвига позаботилась. Она добрая, что верно, то верно. Но занятия пока не начались, поэтому я тут. Надо же как-то убить время. Вообще, это целая наука — проникнуть в казино, если ты еще не достиг положенного возраста. Честно говоря, я бы лучше поработал. Пару месяцев. До школы.
Джон просиял.
— Я дам тебе работу. — Оглянувшись, он кивнул на Дыббакса, стоявшего в дальнем конце зала. — Видишь того пацана? Ну, в рокерской футболке и мотоциклетных ботинках?
— Такой угрюмый, с длинными темными волосами?
Джон кивнул:
— Верно. Он.
— И что? — спросил Финлей.
— Я хочу, чтобы ты за ним последил, — сказал Джон. — Узнай, с кем он встречается, куда ходит.
— Ясно, — обрадовался Финлей. — Я буду работать вроде как частным детективом!
— Точно. — Джон вынул кошелек и отдал Финлею все свои деньги. — Держи. Это покроет твои расходы на ближайшие дни. Связь со мной держи по телефону. Звони прямо в Нью-Йорк. Мы есть в телефонной книге.
— Спасибо, Джон, — сказал Финлей. — Мне такая работенка по вкусу. Кстати, как пацана-то зовут? Ну, того, за которым я буду следить?
— Дыббакс Сахерторт, — сказал Джон. — И он не простой пацан. Он — джинн.
Финлей усмехнулся.
— Джинн? С таким имечком?
Что ж, бывает…
Глава 4
Чудо на Мэдисон-авеню
Как только происходит одно недоразумение или несчастный случай, за ним тут же следуют еще два. Если вы думаете по-другому, вы неверно понимаете триединую природу Удачи, которая является такой же значимой силой во Вселенной, как масса и время. Великий ученый Альберт Эйнштейн так до конца и не постиг важность Удачи, в чем, собственно, сам и признавался. Помните, он говорил, что не верит, будто Бог играет в кости со Вселенной. В сущности, это признание вполне укладывается в его знаменитое уравнение L = mc2.
Многие читатели уже знают, что джинн — единственные существа на земле, которые могут влиять на Удачу, смещая баланс Добра и Зла то в одну, то в другую сторону. Но даже у джинн случаются промашки. Особенно от усталости и тревог. Так и произошло с Филиппой, которая волновалась о судьбе родителей и о здоровье миссис Трамп. Она вышла из дома, повернула за угол, чтобы навестить миссис Трамп в больнице и — оказалась перед несущимся автобусом.
Автобус номер четыре двигался на север по Мэдисон-авеню очень быстро, рыча и фырча, но Филиппа по совершенно непонятной причине не услышала и не почувствовала его приближения. Она легко могла погибнуть. Манхэттенские автобусы печально известны тем, что не прощают пешеходов, оказавшихся у них на пути. Особенно недобр к пешеходам автобус номер четыре. Кстати, у китайцев четыре — самое несчастливое число, поскольку слово «четыре» на их языке созвучно слову «смерть». Вот почему вы крайне редко встретите китайцев в четвертом автобусе, который ходит по Мэдисон-авеню. К счастью для Филиппы, автобус не успел ее сбить. Патрульный полицейский, ехавший мимо верхом на лошади, в последний момент успел схватить ее за шиворот и вытащить буквально из-под колес. Он спас ей жизнь.
— Ты что, сбрендила?! — заорал полицейский, поставив Филиппу на тротуар. — Еще секунда — и поминай как звали!
Цветом и формой лицо полицейского напоминало кирпичный дом — красный и квадратный.
— Извините, — пролепетала Филиппа. Она уже поняла, что чудом избежала неминуемой смерти, и ноги ее дрожали и подкашивались. Пришлось сесть на землю прямо у входа в дорогой французский ресторан.
— Самоубийца! — возмущенно вопил полицейский. Он слез с лошади, привязал поводья к фонарному столбу и принялся кричать на Филиппу снова: — Что, жизнь надоела? — Потом он вынул ручку и пачку штрафных купонов. — Я тебя оштрафую! Чтобы впредь смотрела, куда идешь!
Иногда жизнь джинн спасают не лучшие люди на свете. И, положа руку на сердце, они не всегда заслуживают благодеяний, которыми обязан наградить их в ответ на спасение добропорядочный джинн. Однако Филиппа знала, что выбора нет: она должна сказать полицейскому «спасибо» традиционным, проверенным веками способом.
