Кривицкий Михайлович - Алый - цвет жизни
- Деда, я на клыке горняка поймал! - и тут же продемонстрировал темно-серую со слюдяными вкраплениями гранитного цвета костяшку на нитке. Густые брови шамана в неподдельном удивлении взлетели чуть не на середину лба, урук-хай уважительно и с явной гордостью покачал головой.
- Я горжусь тобой, Кай!
Малыш засветился от заслуженной похвалы и тут же нахмурился, вспомнив о чем-то. Метаморфоза не укрылась от взгляда шамана.
- Деда, горняк ушел из тролльего ущелья, мы с Шалой до этого ходили туда, там очень плохо пахнет. - смуглая мордашка малыша перекосилась, видимо даже воспоминания не уменьшают испытанные неприятные ощущения.
- В смысле?
- Ну, так пах мертвый горный козел, когда мы его нашли под скалой, тока в ущелье пахнет еще хуже, но там нет горных козлов. Вообще нет.
- Не бери в голову, малыш, наверняка тролли постарались, нагадили вот и воняет.
- Может быть. - кивнул Кай, - Тока я ни разу не видел чтобы Кхат так шалил, это не смешно. И, дед, вот еще что, Ворон опять ругается нехорошими словами. - малыш непроизвольно потер пятую точку, на которую пришлись воспитательные меры за эти самые нехорошие слова. - Говорит смотреть за чужаками.
Орк погладил малыша по голове и рассеянно кивнул:
- Знаю, Кай, на сходе я об этом обязательно скажу, старейшины наверняка именно поэтому созвали малый сход.
Орченок просветлел лицом и задал давно мучавший его вопрос:
- Деда, а зачем ты меня взял?
- Потерпи, это для тебя будет сюрприз.
- Хочу железный нож! - Кай мечтательно закатил глаза, а старый шаман неодобрительно покачал головой, непроизвольно проваливаясь в воспоминания.
На второй день после рождения мальчика загадочный клинок исчез и как его не искали, найти даже следов не смогли. Тогда Хайрат только облегчено вздохнул, ему очень не нравилось это странное оружие - уж слишком лютой яростью и злобой от него веяло. Кроме того, старый орк был убежден, что шаману, а особенно "Говорящему с духами" кем оказался его правнук не подобает размахивать оружием как простому воину. Кай же питал ничем неутолимую страсть к любому оружию от простейшей пращи до боевого копья. Хайрат давно уже со счета сбился, сколько он костяных ножей отобрал у ребенка, но Кай все же умудрился и деду угодить и при оружии остаться.
Как шаману Каю положен ритуальный нож для нарезания ингредиентов, необходимых для камлания и знаки шаманские чертить. Малыш, подаренный Хайратом маленький ножик, к слову точно такой же какой был и у него самого умудрился сломать в течение пяти минут, а спустя час полностью пустить его на костяшки для духовных четок. Видимо опасался, что дед его починит. Чтобы от деда не влетело, Кай смылся в горы и до самого вечера не показывался на глаза, а ближе к закату явился с головы до ног обсыпанный стружкой виновато понурив голову. Злость шамана к тому времени немного поутихла, Кай сначала извинился, а потом подарил деду новый ритуальный нож, увидев его, орк сначала взъярился, но праведная ярость тут же увяла. Размер обоюдоострого лезвия больше подходил боевому клинку, но рукоятка старого шамана просто очаровала. Рукоять была с удобными насечками и полая, в которой можно хранить инструменты для изготовления костяшек, но что окончательно добило Хайрата, так это шарообразный разборный набалдашник вместо простой пятки. Этот набалдашник после разборки превращался в походный вариант ступки с пестиком. Вещи для шамана порой более необходимые, чем ритуальный нож. С тех пор Хайрат с гордостью носил подарок внука, правда, ножны для двух клинков пришлось тачать самому - Каю по малости лет не хватило сноровки и ножны вышли плохо подогнанными и кривыми.
Единственное, что затмевало тягу внука к оружию - это знания. Хайрат вспоминал себя в его возрасте. Как он постоянно отлынивал от учебы, симулировал болезни, как убегал из душного шатра на улицу при первом же удобном случае, в общем, интересовался чем угодно, лишь бы не учеба. Кай в этом плане был полной его противоположностью, мальчик даже не впитывал знания, он их не жуя проглатывал и постоянно требовал добавки. В свои пять лет орченок свободно говорил на нескольких языках: на орочьем, при этом, прекрасно понимая староорочий и на всеобщем людском языке, но самое удивительное, что Кай говорил на тролльем и гоблинском. Хайрат последние два языка знал с пятого на десятое и этого хватало худо-бедно общаться с соседями, в крайнем случае, разговаривали на всеобщем. Кай, не удовлетворился несколькими фразами, но выяснилось это позже.
Все дети горного клана в свободное время где-то болтаются, занимаясь своими делами, и Кай не был исключением из правил. Дед, заметив тягу к знаниям, не слишком усердствовал. Дав строго отмеренный кусок материала и убедившись, что внук его усвоил в принудительном порядке отправлял на улицу дышать свежим воздухом. Кай тут же ускользал в горы вместе с Шалой, неизменной спутницей в его путешествиях по горам и телохранителем в одном лице, потому Хайрат не переживал за внука. Орочья овчарка могла расправиться со снежным барсом, горной кошкой, как ее называли урук-хай, не говоря уж о более мелких хищниках, в общем, защиты надежней придумать сложно. Так продолжалось довольно долгое время.
Хайрат, когда внук выдал длинную фразу на тролльем, сильно удивился, разобрав из нее лишь пару слов, а когда он палочкой вывел непонятную загогулину в ящике с речным песком, служившей заменой бумаге, долго задумчиво чесал затылок. Шаман даже и не подозревал, что у троллей есть своя письменность. После расспросов внука выяснилось, что Каю было скучно просто так гулять: к охотникам его не пускали по малости лет, сверстники же сторонились маленького шамана и слишком необычного паренька в одном лице, не принимая в свои игры. И вот, в один прекрасный день, отлавливая мелких духов в компании овчарки, Кай встретил в горах тролля, лишь чуть старше его самого. Обоих пареньков распирало любопытство, вопросы табунами носились в маленьких существах, но язык жестов оказался катастрофически мал и нормально общаться они не могли.
Кай рассудил, что шаман клана просто обязан знать не только свой собственный язык и недолго думая, заявился в пещерное стойбище горных великанов. Кыхтуру, шаману клана Бурого Медведя новоявленный ученик был нужен не больше чем чирей на заднице, но Кай оказался более настойчив. Получив отказ на вежливую просьбу, парень намертво заморозил тотем клана, сказав, что разморозит его только после обучения. Впечатленный мощным всплеском силы, Кыхтур попытался связаться с духом прародителем, но после двух неудачных попыток принялся обучать орченка ударными темпами - никогда еще троллий шаман так упорно, а главное долго и плодотворно не работал! Но результатом оказался доволен - Кхат, тролльчонок, встреченный Каем приходился Кыхтуру племянником и будущим шаманом. Маленький тролль, смотря на орченка, едва дотягивающего макушкой ему до подмышки сам стал проявлять больше усидчивости на занятиях. Взыграла ревность и ущемленная гордость - Кыхтур постоянно ставил Кая ему в пример, и заметив что племянник неподдельно старается, ловко перевел занятия в плоскость соревнования. После окончания обучения, Кыхтур попросил Кая разморозить духа, на что получил ответ: - "Я заморозил только тотем, а Бурого Медведя попросил не отвечать". От хохота тролльего шамана едва не обвалился потолок в его пещере, но Кай обещание сдержал и тотем разморозил.
