Дмитрий Емец - Огненные врата
Зарубить его? Заманчиво, конечно, но тоже не выход. В кабинете Лигула обнажать мечи нельзя, да и притом Сын Большого Крокодила отлично знает, что дерется Буонапарте посредственно. Глядишь еще, рассечет от плеча до пояса своим зубчатым хвостом и получит его эйдосы, выплатив Канцелярии некую часть в качестве штрафа. Теперь, после гибели Арея, многие рубаки осмелели. Устраивают драки в Тартаре едва ли не ежедневно. Каждому хочется занять освободившийся трон первого клинка мрака.
Лигул, сидевший на председательском месте, ковырял ногтем полировку. Затем, разлепив губы, сказал:
– Я осмелился позвать вас к себе, дорогие друзья, вот по какому поводу. Наш добрый друг Вильгельм хочет поделиться с вами своим планом. Мне кажется, своей последовательной деятельностью, направленной на благо мрака, Вильгельм заслужил ваше благосклонное внимание.
Барбаросса и временно пробудившаяся Плаховна обменялись понимающими взглядами. Лигул, как всегда, предпочитает оставаться в сторонке. Если дело выгорит, это, конечно, будет очередная блестящая победа Лигула. Если же не выгорит – то это станет далеко не первым промахом главы британского отдела, разумеется, всесторонне смягченным мудростью высшего руководства в лице все того же Лигула.
Вильгельм Завоеватель встал и, поблескивая перстнями на изящных пальцах, закрутил тонкие усы.
– Прежде всего я хочу поблагодарить начальника главной Канцелярии за внимание, терпение и ценные замечания, которыми он сопроводил и исправил мой изначально далеко не самый блестящий план. Вне всякого сомнения, все это будет учтено в дальнейшей работе и станет стимулом к ее плодотворному продолжению! – вкрадчиво начал Вильгельм. Казалось, невидимая лиса виляет рыжим хвостом.
Лигул великодушно кивнул и развел ручками, позволяя всем пользоваться своей мудростью. Вильгельм снова закрутил усы.
– Также выражаю признательность всем собравшимся, нашедшим время в своем плотном рабочем графике, чтобы выслушать меня, – продолжал глава британского отдела, с заметной издевкой кланяясь Аттиле и Тамерлану. Оба бонзы сохранили полнейшую невозмутимость.
Вильгельм тонко улыбнулся и полюбовался своими нежными, в блеске брильянтов, пальцами.
– Едва ли надо объяснять, что такое Жуткие Врата. Они также известны как Врата Смерти, Дорога Двух Львов, Двери Хаоса и Затвор Мрака. Кроме того, у Жутких Врат есть отражение, известное как Огненные Врата.
Сын Большого Крокодила со звуком пилы провел зубчатым хвостом по ножке стула:
– Короче! Нечего тут лекции читать!
Новозеландский божок был не прочь вывести из себя Вильгельма, однако это оказалось невозможным. Тот был умнее Буонапарте.
– Я и так краток, друг мой!.. Недавно ко мне обратился один суккуб из русского отдела. Обратился в обход своего прямого начальства, что, конечно, льстит мне, но не льстит отсутствующему здесь Пуфсу. Суккуб утверждает, что направлялся куда-то по долгу службы, когда недалеко от Серебряного Бора обнаружил полупрозрачное, не до конца материальное строение, имевшее вид трансформаторной будки с разрисованными баллончиком воротами. Учитывая, что этот район Москвы известен ему во всех деталях, суккуб удивился и захотел подойти поближе. Но тут его спугнул златокрылый, и мой маленький герой поспешил исчезнуть, чтобы сохранить свою ценную для мрака жизнь. Он вернулся спустя час и убедился, что будка исчезла.
– Мистика! – с издевкой подытожил Сын Большого Крокодила. – Уже можно дрожать? И эта будка, конечно, была преобразившимися Огненными Вратами?
– Совершенно верно. Вы столь же вежливы, сколь и проницательны! – сухо подтвердил Вильгельм.
Сын Большого Крокодила перестал колотить хвостом и замолчал.
– Он не врет? Вы допросили его? – жадно спросил Барбаросса.
– Разумеется. Суккуб не врет. Слишком многим он рискует, и слишком легко проверить, солгал ли он. Если это действительно Огненные Врата – в ближайшее время они появятся в том же месте и останутся там на несколько дней.
Вильгельм быстро взглянул на Лигула. Тот с отрешенным видом постукивал ногтями по столешнице.
– Ну а дальше, если произойдет определенная цепь событий, Огненные Врата откроются, – решительно произнес Вильгельм.
Барбаросса запутался короткопалой кистью в рыжей бороде.
– Вы… п-п-предлагаете… эт-то сделать? – пропыхтел он, обращаясь не столько к Вильгельму, сколько к Лигулу.
Последний раз германский страж заикался от негодования во время битвы под Курском, узнав, что Улита, нарушив договоренность о невмешательстве, вбросила в землянку, где отдыхали высшие немецкие офицеры, связку гранат. Арей же отказался ее наказывать, сказав, что каждая женщина имеет разовое право на каприз.
Горбун сделал укоризненное лицо и пальчиком показал на Вильгельма, подчеркивая, что лично он ничего не предлагает. Все вопросы к автору идеи.
– Ни в коем случае! – сухо ответил Вильгельм. – Это означало бы неминуемую гибель физического мира – а именно оттуда к нам текут эйдосы, – и, боюсь, конец мрака как организованной силы. С хаосом нам не договориться. Это так же лишено смысла, как сжигать амазонские леса, чтобы на их пепелище сварить два-три яйца. Мы должны приоткрыть Огненные Врата ровно настолько, чтобы выпустить с той стороны единственную душу. Разумеется, это будет самый сильный и достойный – тот, кого мрак когда-то лишился, но теперь получит вновь.
Вильгельм сделал эффектную паузу. Бонзы мрака заволновались, гадая, кто этот сильный и достойный.
– Кводнон, и никто другой! – громко закончил Вильгельм Завоеватель.
Если бы он взорвал бомбу, это произвело бы меньший эффект. Барбаросса так резко наклонился вперед, что у стула подломилась ножка. Сын Большого Крокодила оскалил в улыбке четыреста двадцать два треугольных зуба, росших у него в три ряда. Бельвиазер вскочил и начал бегать вокруг стола. Аида Плаховна икнула и поскребла черепушку. Даже старые дубы Аттила и Тамерлан совершили невероятное – проявили признаки жизни.
Затем, опомнившись, бонзы повернулись к Лигулу, проверяя, исходит ли эта мысль от него или от самого Вильгельма. Глава Канцелярии мрака так скромно жался на стульчике, что все сомнения отпали. Красавец демагог Вильгельм Завоеватель – лишь рупор пожелавшего остаться в тени владыки.
В вояках, вроде Сына Большого Крокодила или Барбароссы, имя Кводнона пробудило кровожадный азарт и воспоминания бурно проведенной молодости. Они хоть сейчас готовы были мчаться и рубить. Прочие же бонзы, поднакопившие кое-какие капитальчики, сильно призадумались. Для них многое осталось неясным. Зачем Лигулу освобождать Кводнона? Кводнон не из тех, кто будет сидеть тихо, перебирая бумажки. Ему нужны кровь, отрубленные головы, вздымающаяся земля. Вырвись он, и мрак ждет серьезная встряска.
